Дежавю - Дарья Дияр

момент не был увековечен на фото или видео, – выдавила сквозь смех Ника. – И что у кого-то не хватило длины, чтобы Захарова задохнулась на месте.

Не сдержавшись, я расхохоталась на всю улицу.

– Это жестоко!

– Возможно, – Ника равнодушно пожала плечами. – Зато определенно заслуженно. Не нужно было ублажать чужого парня. Еще неизвестно, как давно они с Коршуновым этим промышляют за твоей спиной.

– Только он никогда не был моим парнем, – напомнила я. – Все наше общение было ошибкой с самого начала, и большую часть времени оно тяготило меня. Не передать словами, какое облегчение я испытала, когда увидела вчера эту парочку.

– Могу представить. Хотя я уверена, что ты светишься от облегчения совершенно иного рода, – усмехнулась подруга, за что и получила локтем в бок. Посмеиваясь, Ника подхватила меня под руку. – Ты вся сияешь, Слав. Правда, как диснеевская принцесса под кайфом, но все же… Так и быть, я великодушно не стану поджигать кабинет Астахова. Пока что.

– До первого замечания?

– Разумеется, – подруга подмигнула мне.

Мы покинули тихий двор и сразу оказались на оживленном проспекте, где располагалась наша любимая кофейня.

Вчерашний день оказался таким насыщенным на разные события, что у меня в голове не укладывалось, как все они смогли уместиться в одни сутки. А засыпая минувшей ночью, я и не подозревала, что проснусь еще более счастливой. Потому что все это было правдой.

Мы с Тимуром теперь были вместе, и одна только мысль об этом окрыляла меня. Несмотря на грозовые тучи, плотно затянувшие небо, и по-настоящему осенний, холодный порывистый ветер все вокруг казалось мне ярким и прекрасным. Мне хотелось разделить это состояние со всем миром. Поделиться хотя бы частичкой своего счастья.

И в то же время я чувствовала себя так, словно пробудилась после затяжного сна, и теперь была слегка дезориентирована. Мне определенно потребуется время, чтобы до конца поверить в реальность происходящего.

Во многом поэтому я и попросила Тимура пока не разговаривать с деканом. Я хотела освоиться в этой новой и потрясающей действительности, где рядом был любимый мужчина, стремящийся заключить в крепкие объятия и развеять все мои сомнения и страхи.

– Даже очереди нет, – удивленно произнесла подруга, когда мы зашли в полупустую кофейню. Я сняла пальто, и Ника сразу забрала его у меня из рук. – Иди переодевайся, а я пока сделаю заказ. Тебе капучино?

– Да. С корицей и без сиропа.

Среди посетителей весьма удачно не оказалось знакомых лиц, но я знала, что скоро это изменится и сюда хлынут студенты, поэтому поспешила в уборную. Заперев дверь, я с радостью сменила платье на джинсы и свитер, которые для меня прихватила Ника, а потом еще несколько минут рассматривала свое отражение в зеркале над раковиной.

– Черт возьми, Ника права, – я хихикнула и подмигнула невероятно довольной версии себя. На щеках мгновенно вспыхнул румянец, стоило мне вспомнить причину своего состояния. – Я и правда будто под кайфом.

Вернувшись в зал, я неожиданно обнаружила подругу в компании Миши Фетисова. Я подошла к друзьям, и почти сразу раздался приятный голос баристы, наградившей нас широкой улыбкой:

– Ореховый латте для Ники и капучино для Миры, – объявила она и поставила на стойку перед Никой два стаканчика с осенним принтом в виде пестрых листьев.

– Мира, привет! – радостно воскликнул Фетисов и заключил меня в свои коронные медвежьи объятия. От неожиданности я едва не выронила стаканчик с кофе, который мне уже успела передать Ника. – Как твое самочувствие? Неужели так быстро закончился больничный?

– Все в порядке, спасибо, – ответила я, когда он отстранился. – Больничный закончился, но некоторые ограничения пока в силе.

Миша очень придирчиво осмотрел меня с ног до головы и расслабился, не обнаружив ничего, что потребовало бы медицинского вмешательства.

– Ты уже написала жалобу на Захарову? – спросил он. – Это же она довела тебя до больницы.

Я рефлекторно огляделась вокруг, чтобы убедиться в отсутствии поблизости знакомых лиц, которые могли бы услышать наш разговор.

– Нет и не собираюсь, – сказала я, понизив голос. – Я все еще не помню, как все было на самом деле.

Ника фыркнула и забрала мой кофе, чтобы я смогла надеть пальто.

– Она может сколько угодно строить из себя святую невинность, но все знают, что Инна специально запустила мячом тебе в голову, – прошипела подруга. – И эта дрянь должна понести наказание.

Миша закивал, после чего почти залпом допил свой апельсиновый фреш. Мы втроем вышли на улицу и бодро зашагали в сторону учебного корпуса. Казалось, ветер только усилился за то время, что мы провели в кофейне, и я обрадовалась, что сегодня предусмотрительно заплела волосы в свободную косу.

– Мы с Вероникой подтвердим, что она намеренно это сделала. Мы ведь это видели своими глазами. И не только мы.

– Пусть так, но лучше меня это никто не мог видеть, – я покачала головой. – А у меня-то пустота там, где должно быть воспоминание о ее броске. И раз я ничего не помню, то не могу обвинять Инну в чем-либо. Это несправедливо.

– Ох, и правда, как мы можем. Бедняжка Захарова… – язвительно протянула Ника. – Давайте все вместе ее пожалеем.

– А в другой раз она машиной кого-нибудь переедет, – добавил Миша.

Я закатила глаза.

– Перестаньте драматизировать. Инна может не нравиться нам, но это не делает ее плохим человеком. Я уверена, что это была случайность. Сами подумайте, ну вот зачем бы ей намеренно мне вредить? Это же абсурд.

Ребята почти синхронно набрали в грудь воздуха, чтобы вывалить на меня свои версии и аргументы, но я успела указать им на Захарову, стоящую рядом со въездом на территорию университета. Инна нервно дергала ногой и всматривалась в лица всех студентов, проходивших мимо нее. У меня мгновенно засосало под ложечкой от предчувствия, что вот такое ее поведение как-то связано со мной, и… интуиция меня не подвела.

К сожалению.

Заметив нашу троицу, Захарова округлила глаза и побежала нам навстречу. Она так смотрела на меня, что я невольно сделала шаг назад. А вот Ника с Мишей наоборот выступили немного вперед.

– Мира! – взвизгнула Инна, подлетев к нам. – Как ты себя чувствуешь?!

– Эй, полегче! – рявкнула на нее Ника и выставила вперед руки даже быстрее меня, когда наша одногруппница попыталась броситься мне на шею. – Психичка.

Инна даже бровью не повела. Все ее внимание было полностью сосредоточено только на мне.

– Боже мой, я так волновалась за тебя! – она всхлипнула. – Мира, клянусь тебе, я не специально! Сама не знаю, как вообще это могло случиться!

Захарова разрыдалась, и не просто громко… она выла так,