Дежавю - Дарья Дияр

было никаких записей с регистратора, ведь так?

Мира покачала головой.

– Не было.

Снова повисло молчание, пока они обменивались пристальными взглядами, но на этот раз не было того напряжения, от которого еще пару минут назад все могло к чертям взорваться в любой момент.

– Туше, – мама улыбнулась одними уголками губ, а потом поцеловала в щеку шокированного меня и вышла из квартиры, не прощаясь.

Я поспешил запереть дверь, а когда повернулся, обнаружил Мирославу, прижавшуюся к стене и сползающую по ней на пол, закрыв лицо руками.

– Мира? – я опустился перед ней и отвел ее руки, мягко сжав запястья.

– Чувствую себя выжитым лимоном, – тихо призналась она, а я снова почувствовал легкую дрожь ее пальцев. – Прости, если я…

– Ты была великолепна, – я поднес ее руку к губам. – Это ты прости меня, Мира. Не только за этот разговор с моей матерью. За все, через что тебе пришлось пройти из-за меня.

– Тимур, я … – она вздохнула и с легкой улыбкой прижала ладонь к моей щеке. – Думаю, я уже простила. А этого разговора мы все равно не смогли бы избежать. Но знаешь, я почти уверена, что все прошло несравнимо лучше, чем если бы вы тогда зацепились с Демидом после сквоша.

– Скоро сравним, – я подмигнул ей и быстро поцеловал, не давая возможности оспорить мои слова. – Так, пойдем скорее съедим все, что нам привезли.

Поднявшись, я притянул Миру за вытянутые руки и повел ее в сторону кухни, прихватив с собой бумажные пакеты из ресторана. Мы вместе переложили все на тарелки и устроились прямо за кухонным островком.

Я постоянно отвлекался от своего стейка, не в силах перестать смотреть на Мирославу, увлеченно и с удовольствием взявшуюся за рыбу с рисом и овощами. Она отправила в рот кусочек спаржи, наткнулась на мой внимательный взгляд и смущенно улыбнулась.

– Что такое?

– Давай уедем? – задал я встречный вопрос.

Мира нахмурилась.

– Куда?

– Да хотя бы за город. Только ты и я.

– Завтра понедельник, – напомнила она. – У тебя наверняка много работы, а у меня есть один весьма строгий преподаватель. Знаешь, он ведь еще и мой куратор… страшно подумать, что будет.

– Встречи перенесу, пары отменю, – отложив приборы, я заправил ей за ухо прядь волос. – И я даже не сомневаюсь, что ты сможешь договориться с куратором, учитывая, что он каждую минуту будет рядом.

– Тимур Андреевич, как вам не стыдно! – шутливо возмутилась Мирослава и цокнула языком. – Мы там все тянемся к знаниям, а вы…

– А я тянусь к тебе, – я провел пальцем по щеке Миры, не силах перестать касаться ее. – Мне мало этого вечера. Необязательно уезжать, можно провести несколько дней здесь, в этой квартире. Вдвоем.

Мира вздохнула.

– Я тоже не хочу покидать наш маленький мирок, где только мы с тобой, – сказала она и закусила губу. – Но Демид приготовил для меня какой-то сюрприз, который привезут завтра в университет. Понятия не имею, что там, но и перенести никак не смогу.

– Хорошо, – я ободряюще ей улыбнулся. – Тогда завтра после пар я заберу тебя. Ты не против?

– Ох, даже не знаю. Там Ника кое-что запланировала…, – Мира посмотрела на хмурого меня и рассмеялась. – Шучу. Совсем не против.

– Смешно, – мне доставляло невероятное удовольствие ее игривое настроение. Мира снова рассмеялась, когда я кивнул на длинные зеленые стебли на ее тарелке и поморщился. – Доедай уже свою спаржу. И вернемся в спальню, где я не выпущу тебя из объятий до самого утра.

– Эй! Вообще-то это вкусно, – она наколола на вилку небольшой хрустящий кусочек, обмакнула его в какой-то желтоватый соус и настойчиво поднесла к моему рту. Пришлось подчиниться ее воле.

– Ладно, в этом что-то есть, – признал я, прожевав, и потянулся за еще одним кусочком, за что получил легкий шлепок по руке.

– Джо не делится едой! – воскликнула она.

– Какой еще Джо?

Мира ахнула.

– Ты что, не смотрел «Друзей»? – шокировано спросила она, и я отрицательно покачал головой. – Все, мы расстаемся.

Она спрыгнула с высокого стула, но я поймал ее за запястье и притянул спиной к себе, наслаждаясь ее звонким смехом.

– Готов посмотреть с тобой, – сказал я, целуя ее шею. – Сегодня и начнем.

– Там десять сезонов.

– Хоть двадцать. Нам спешить некуда, Мирослава.

Усилием воли я расцепил руки, и мы вновь вернулись к еде.

Обмениваясь с Мирой нетерпеливыми взглядами, я попытался вспомнить, когда последний раз мне было настолько хорошо. На ум приходили только наши редкие встречи на ее первом курсе, но даже тогда все было иначе. Нет, все-таки этот вечер уникален, и едва ли его возможно поставить в один ряд с каким-то еще.

Мира собрала уже опустевшие тарелки и опустила их в раковину. Я подошел к ней, обнял со спины, не позволяя включить воду, и уткнулся носом ей в шею. От ее кожи пахло цитрусами – одним из тех гелей, которыми Ева заставила мне всю душевую.

– Оставь.

– Мне не сложно, – она ахнула, когда я оставил несколько легких поцелуев на ее чувствительной коже, спустившись до самых ключиц.

Я указал на нижнюю дверцу слева от раковины:

– Здесь установлена посудомойка.

– Тут дел на несколько минут, но… как скажешь, – Мира усмехнулась, а потом одной рукой приоткрыла посудомойку и принялась медленно нагибаться, опуская дверцу до самого пола и… сводя меня с ума.

Ее ягодицы, прикрытые лишь тончайшим материалом коротких шорт, вжались в мой стремительно твердеющий член и скользнули по нему, когда Мирослава невозмутимо выпрямилась, чтобы взять из раковины одну тарелку.

Твою мать.

Мира снова медленно наклонилась, чтобы поставить тарелку на свободное место, на этот раз еще и вильнув своим соблазнительным задом, лишая меня остатков самоконтроля.

Я положил руки на ее бедра и подался вперед, а Мира тихо хихикнула и снова выпрямилась.

– С огнем играешь, Мирослава, – сказал я, обхватывая ее обеими руками и вжимая спиной в себя. – Помнишь, что я говорил про твои провокации?

– Да, – выдохнула она и снова потерлась ягодицами о мой возбужденный до предела член. – Что ты поддашься на любую из них.

– Именно, – я накрыл ладонью ее грудь. – И ты не представляешь, как тяжело мне сейчас себя сдерживать, Мира. Не мучай меня.

Мира взвизгнула, когда я подхватил ее на руки и понес в спальню, но сразу обхватила мою шею и потянулась за поцелуем.

Во всем мире не осталось ничего, кроме ее губ.

– Наверное, ты ошибочно полагаешь, что моя выдержка безгранична, – сказал я, опустив Миру на постель и нависнув над ней. – Я бы взял тебя прямо на кухне, если бы не