Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вечерами, после напряженного летного дня, эскадрилья собирается вместе. Как правило, там, где живет командир. Или там, где Тамара и ее воздушный стрелок Мукосеева. Тепло у них и уютно. Потрескивают в печурке сухие поленца, пыхтит большой медный чайник. Здесь же, в кругу летчиков, вместе с Тамарой и Верочка. Летчики говорят о полетах, вспоминают погибших товарищей, мечтают о послевоенном времени. А Тамара спокойная, по-домашнему добрая, слушает их, разливает чай, ухаживает за ними. Будто сестра за братьями.
Они и любят ее как сестру. Любят и уважают. Ее душевной доброты, сердечности хватает на всех. Тамара делит с ними и опасность летной работы. И гордость за отлично выполненное задание, за удачный удар по объекту противника. И горечь утрат. И даже заботу о дочке - о ней беспокоится вся эскадрилья. Верочку любят все, а больше всех капитан Иванов. Он любит с ней разговаривать.
- О маме соскучилась? - спрашивает он Верочку, когда Тамара улетает без него с кем-то из летчиков.
- Соскучилась, - отвечает девчушка.- Все равно, пусть она полетает подольше.
- Верочка, - строго говорит командир эскадрильи и деланно сдвигает брови, - вижу, вы с мамой рассорились, и это меня беспокоит... В эскадрилье все должны быть дружны, один заступается за всех, все за одного.
- Не беспокойтесь, дядя Женя, у нас все хорошо, мы с мамой дружные, убеждает комэска Верочка.
- Почему же ты хочешь, чтобы она подольше летала?
Верочка отвечает не сразу, молчит, думает, открыть или не открыть секрет дяде Иванову, и наконец решается:
- Когда мама летает, я могу бегать везде. А при маме нельзя. Ругается: "Мины кругом, мины кругом... Взорвешься..."
Иванов нагибается, берет девочку на руки.
- Знаешь, Верочка, а ведь мама права, я хотел сказать тебе то же самое.
Верочка дружит со всеми, но больше всего с Ивановым. Бежит к нему даже от матери. Летчики смеются: "Неспроста это, товарищ командир, дети чувствительны..." Он отшучивается: - Верно, она чувствует отца-командира. Тамара его защищает, поддерживает:
- Не смущайтесь, товарищ капитан, любить детей - это большое счастье. Не каждому это дано. Я рада за вашу будущую жену и детей.
От души радовалась, но преждевременно... Не довелось Евгению Иванову испытать семейное счастье, любить жену, нянчить детишек.
...Им предстояла штурмовка опорного пункта противника. Этот пункт мешал продвижению наших войск, и его надо было разбить, подавить огневые точки. Полетели в составе шестерки Ил-2. Впереди капитан Иванов, рядом Тамара, его заместитель. Подполковник Зеленцов в ней не ошибся, она оказалась хорошим командиром звена, и ее снова повысили в должности, назначили заместителем командира эскадрильи, несколько раньше Тамара была награждена орденом Красного Знамени.
Капитан Иванов сделал все, чтобы внезапно выйти на цель: летчики соблюдали радиомаскировку, на последнем отрезке пути шли на малой высоте и только потом, сделав горку, поднялись на тысячу метров; прикрывались лучами солнца. Но враг был начеку, соблюдал постоянную бдительность. Зенитки начали бить значительно раньше, чем группа подошла к опорному пункту. Снаряды рвались вблизи боевого порядка, тугие ударные волны с силой били по фюзеляжам, крыльям, бросали машины вверх и вниз, сбивали их с курса.
- Атака! - скомандовал капитан Иванов. Разворотом влево Иванов отвалил от боевого порядка штурмовиков и бросил машину к земле. Вслед за ним развернулась Константинова.
И вот они на прямой. Тамара следит за ведущим, уточняет дистанцию. А зенитный огонь все плотнее. Особенно там, где идет Иванов. Он маневрирует, бесстрашно идет вперед. Вот пущены эрэсы. И вдруг на месте самолета яркая, словно молния, вспышка. И как молния мысль: "Попали, сбили..."
Всякое приходилось видеть, но такого Тамара еще не видела. Самолет Иванова развалился пополам. Две части его, словно две глыбы, мелькнули среди разрывов и вскоре пропали, скрылись на фоне земли. Потом, уже после полета, Тамара поразилась тому, что она даже не растерялась. А ведь на глазах погиб человек, близкий товарищ, командир эскадрильи. Мозг, будто машина, бесстрастно отметил: "Завтра надо будет приехать сюда. Сегодня же нужно сделать все, чтобы помочь наземным войскам выбить фашистов из этого опорного пункта. Затем Иванов и привел свою группу". В душе закипает лютая ненависть к врагу. Тамара жмет на кнопку радиосвязи.
- Командир погиб! Принимаю командование. Продолжать штурмовку!
Они сделали девять заходов. Много ли это? Много. Очень много. Тем более, что перед ними не стояла задача продержаться как можно дольше над целью. Эту задачу они поставили сами себе. И прежде всего Тамара. "Экономьте боеприпасы", - сказала она в эфир, и летчики поняли так, как и следует: каждая бомба, каждый реактивный снаряд, пушечный залп должен пойти только в цель, только на поражение.
Методично летчики делали заход за заходом, скрупулезно, оценивающе выбирали объекты, тщательно прицеливались и только тогда, когда были уверены, что бомба или снаряд пойдет куда следует, нажимали на кнопку электросброса или боевую гашетку. Тамара била спокойно, хладнокровно, расчетливо. И всегда, когда нажимала на кнопку, говорила сама себе: "За Василия!.. За командира!.."
Волю слезам она дала лишь на земле, на самолетной стоянке.
Огневые точки опорного пункта противника штурмовики буквально сровняли с землей, и наша пехота, поднявшись, быстро продвинулась вперед, освободила местность, где геройски погиб капитан Иванов. На розыск упавшей машины приехали командир полка, Константинова и еще несколько офицеров. Тамара быстро нашла место падения.
Передняя часть самолета вместе с кабиной летчика ушла глубоко в землю, задняя, со стрелком, была на поверхности. Пилота пришлось откапывать, и Тамара работала вместе со всеми. И когда рыли могилу, тоже трудилась вместе со всеми. Они вместе летали с Ивановым и вместе его хоронят. И не окажись на руке Иванова перстня, так бы никто и не вспомнил, что Тамара все-таки женщина. Зеленцов нагнулся, осторожно, словно боясь потревожить погибшего, снял блеснувший на солнце перстень и отдал Тамаре:
- Память... Береги.
Вскоре Тамару вызвал полковник Хатминский. "Зачем?"- спросила она Зеленцова, прежде чем пойти к командиру дивизии.
- Там узнаешь, - уклончиво сказал подполковник.
И Тамара узнала. Разговор шел о Верочке. Тамара догадывалась, что такой разговор рано или поздно будет. И ждала его каждый раз, когда погибал кто-то из летчиков. А погибали не так уж и редко. Еще чаще приходили домой на таких самолетах, что ремонтировать их просто не имело смысла. На таком однажды вернулся Лева Обелов. И Тамара приходила на избитой машине. С изрешеченными крыльями. С разбитым хвостовым оперением. С поврежденной маслосистемой. Последний раз - это было несколько дней назад - она добралась до дома лишь благодаря Мукосеевой, которая умело отбила атаки "мессеров".
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Николай Георгиевич Гавриленко - Лора Сотник - Биографии и Мемуары
- Истоки российского ракетостроения - Станислав Аверков - Биографии и Мемуары
- Штурмовик - Александр Кошкин - Биографии и Мемуары
- 300 вылетов за линию фронта - Григорий Евдокимов - Биографии и Мемуары
- Петр Столыпин. Революция сверху - Алексей Щербаков - Биографии и Мемуары
- Записки партизана - Петр Игнатов - Биографии и Мемуары
- Оппенгеймер. История создателя ядерной бомбы - Леон Эйдельштейн - Биографии и Мемуары / Публицистика
- Четвертая высота - Елена Ильина - Биографии и Мемуары
- Великий Макиавелли. Темный гений власти. «Цель оправдывает средства»? - Борис Тененбаум - Биографии и Мемуары
- Победивший судьбу. Виталий Абалаков и его команда. - Владимир Кизель - Биографии и Мемуары