Мореход - Александр Белый

Глава 5

Домой к старосте Строму даже идти не довелось, я встретил его, как только выехали с хвостиком–Карой за ворота собственного подворья. Со стороны города приближалась кавалькада всадников, правда, было ещё далековато и лиц не разглядеть, но спереди бок о бок вышагивали две заметных лошади, серых в яблоки, одна из которых принадлежала самому старосте, а вторая — его родственнику и моему бизнес–партнёру мастеру Ардо Крому.

— Здравствуй, Ардо, — поздоровался, когда они поравнялись со мной.

— Здравствуй, Рэд, — ответил мастер и его потемневшее лицо на миг посветлело.

— Здравствуй Карис, — кивнул старосте.

— И тебе не болеть, парень, — угрюмо пробормотал тот.

— Прими мои соболезнования, — я прижал руку к груди и поклонился.

— Да чего там! — он резко взмахнул рукой и повел глазом влево и вправо, как бы кого‑то выискивая, выражения скорби и безнадёги в них не было, а лишь злость.

— Привет Ларт, Дарин, здравствуйте, парни, — поздоровался с остальными и пристроил Ворона рядом с серым мерином старосты.

Несколько минут ехали молча, затем старый одноглазый пират тяжело вздохнул и сказал:

— Ну, спрашивай, чего хотел?

— Мне интересно, сколько денег ты должен выплатить Посреднику?

— Хм, — он передёрнул плечом, — В этом никакой тайны нет, две тысячи двадцать золотых.

— А сколько стоит любая из твоих галер? — спросил у него, когда мы вышли к причалам.

— Хм, — он ещё раз хмыкнул и с интересом уставился на меня своим широко раскрытым глазом, — Они обе были новыми, одной полтора, а второй два с половиной года, такую можно продать за семьсот золотом. А что?

— Интересуюсь, если вопрос решится за полцены, это нормально?

— Постой! — он сам остановился и попытался ухватить меня за руку, но настороженный Ворон мгновенно отступил в сторону и попытался его цапнуть зубами, и если бы я не одёрнул уздечкой, то так бы и было.

— Ага, хорош зверь, — уважительно сказал староста и опять стал сверлить меня своим единственным глазом, — Тебе кто‑то предложил купить мою галеру?

— Нет, имею в виду, что если объявленное Посредником дело будет сделано много раньше и за половину объявленной цены, то тебя это устроит?

— Не спрашиваю, кто интересуется, но передай, что устроит, — в сощуренном глазу Строма исчезла злость и мелькнул неподдельный интерес, — А много раньше, это сколько?

— Если всё получится, то дня через три–четыре, — спокойно ответил ему, — А если нет, то не обессудь, тогда придётся решать как и планировалось раньше, через Посредника.

Коротко поклонился Крому и старосте, затем распрощался со всеми остальными сопровождавшими, недоверчиво, настороженно и удивлённо смотревшими на меня, повернул Ворона и направился к верфи. Кобылка Кары фыркала следом.

У стапеля привычно дымили печи пропарочных камер, а к остову моего строящегося корабля добавились новые балки: две продольные и двенадцать поперечных. После сканирования связей, особых огрехов не нашёл, поэтому со спокойной совестью направился в город. На стройку не поехал, мы были там вчера вечером, когда благополучно вернулись после посещения острова Аманас, и посетим сегодня к вечеру, когда снова отправимся в путь.

Рекогносцировка территории будущих боевых действий, определение места заточения пленных, системы их охраны и численности личного состава противника прошло без проблем. Впрочем, выразился слишком по–военному, так как личный состав оставшихся на берегу пиратов следовало бы обозвать полупьяным сбродом, а систему защиты охраняемых объектов — совершенно безалаберной. Когда поздно ночью, сразу после убытия в поход пиратов вернулся по новой разведанной тропинке к морю, то нашёл укрытую от созерцания маленькую бухточку с рыбацкими лодочками. Определил её, как место будущей высадки: на посудине типа нашего баркаса со стороны моря сюда можно было подойти без излишнего внимания посторонних глаз.

Возвращались домой по тому же кривоватому маршруту, зато теперь ветер, в основном, дул сзади–сбоку–справа, то есть, курсом крутой бакштаг. Это позволило гик вынести за борт почти на полный парус, в результате баркас, слегка подпрыгивая на невысокой волне, развил отличную скорость. Таким образом, на обратный путь времени ушло в два раза меньше и мы добрались домой всего за восемнадцать часов.

Отлично выспавшись и на сей раз оставив в покое соню Илану, забрал у Хуа подготовленного к выездке Ворона и в сопровождении привычного «хвостика» отправился по делам, сам же мальчишка ускакал на занятия. Нужно отметить, что день удался с самого утра, и решил я все вопросы довольно оперативно: от старосты нужное мне слово получил; объёмы работ, выполненные за время моего отсутствия на верфи проверил; город и магазин посетил и три часа с курсантами позанимался. На этот день поменялся с Фагором учебными часами, так как уже после сиесты предстояло готовиться к отплытию.

По большому счёту на выполнение запланированных мероприятий нужно было брать всех курсантов. Несколько дней их целенаправленно погонять и отработать порядок будущих действий, после чего проверить усвоенный материал в реальной диверсионно–спасательной операции. Однако, на сие не было ни времени, ни места в баркасе, поэтому брал с собой только парней, имеющих боевой опыт. То есть, кроме нас с Иланой, в путь отправлялись Хуа, младший сын Лагоса — Вид, внуки деда Котяя — Лудан и Руза, а так же молчун Гулай, один из самых старших курсантов. Он, кстати, вначале корчил из себя излишне крутого воина, пока мои парни не обломали, и не доказали его несостоятельность, после чего тот стал вполне адекватным, обучаемым и ещё более молчаливым.

Воительниц опять пришлось шугануть. Увидев подготовку нашей маленькой команды к морскому путешествию, Гита почему‑то решила, что без них это дело никак не обойдётся.

— Нет! — категорически отказал им, — Ваша задача охранять дом, а там где мы будем немножко воевать, придётся работать ночью и ползать по–пластунски. Разве лучница может стрелять в темноте, лёжа на животе?

Без своего чуткого внимания они нас не оставляют изначально, с чем под давлением Иланы я смирился и, например, к Каре уже настолько привык, что воспринимал её, как частичку собственного пространства. Но это навязанное сопровождение на деловых поездках не заканчивалось, вместе с нами они прутся на рыбалку, позагорать и покупаться. Илана — дитя космоса, не озабоченное условностями развитой цивилизации, в которой по малости лет фактически и не жила, тогда пожала плечами и сказала: «А почему бы и нет?». А вот лично я ещё помнил вбитые в подкорку определённые нормы морали и не был до конца испорчен нижайшим уровнем нравственности этого дикого мира, поэтому ни в бане, ни на пляже спокойно и безразлично смотреть на красивое женское тело не мог. Под хихиканье девчонок эрекцию постоянно приходилось гасить в прохладных водах океана. Они, кстати, тоже смотрели на меня далеко небезразлично, что было заметно по вспухшим и торчащим соскам. М–да, особенно мне нравилась красивая грудь старшей, но ничего, у моей Иланы, вспоминая фигуру её мамы, со временем будет не хуже.

На этот раз в путь отправились сразу же после сиесты, с учётом стабильных погодных условий планировал прибыть к Аманасу на несколько часов раньше, чем в прошлый раз. Теперь вахту у руля постоянно несли пятеро курсантов, а я лишь их периодически контролировал. В сезон дождей, когда будет побольше свободного времени, собираюсь изготовить простейшие навигационные приборы и преподать некоторым парням основы соответствующей науки, а пока что пришлось их просто познакомить с таким божественным артефактом, как компьютерные очки, на которых, правда, была настроена лишь функция поддержки курса судна.

Вначале парней менял через каждые полчаса, контролируя работу с парусом и выполнение лавировки, но убедившись, что с управлением элементарным парусным вооружением ни у кого никаких проблем не возникло, с восьми вечера перешёл на привычные четырёхчасовые вахты. Для удобства движения на носу баркаса закрепил фонарь и включил его самый тусклый режим.

Стеклянных песочных часов и колокола здесь не было, поэтому склянку не били, зато через каждые полчаса тихо пищал мой наладонник, а начиная с полуночи через каждые четыре часа он выдавал противный десятисекундный зуммер. Так что при смене каждой вахты я тоже просыпался, надевал свой тактический шлем и смотрел: «А куда это мы заплыли?», но невзирая на молодость, к делу парни относились ответственно и с моей стороны нареканий не заработали.

По большому счёту неизвращённый хитро–мудрой цивилизацией народ здешний, в большинстве своём есть бесхитростный в отношениях между собой и в поступках основательный, всегда следующий данному слову. Окружающий мир жесток, смертность в младенчестве высокая и выживают только сильные и выносливые. Как только дети научились говорить и бегать вокруг дома, их сразу же привязывают к делу: девочки начинают помогать мамам и мальчики отцам, а в четырнадцать–шестнадцать лет они уже создают собственные семьи. В общем, спешат жить, ибо зачастую жизнь воина здесь раза в два короче жизни земледельца или домашнего раба. Между прочим, четверо моих курсантов уже женаты, все остальные тоже засватаны (кроме мальчишек Жока и Хуа, конечно) и семьями обзаведутся сразу же по получению первого жалования.