Сокол на запястье - Ольга Елисеева

Однако в душе Ярмес не верил, что все обойдется. У него, как у зверя, было чутье на кровь. И теперь, глядя в спину, удаляющемуся всаднику, он почти видел, как вокруг его головы сгущается что-то темное. Неотвратимое. Злое.

* * *

Умму Элак нашел в порту. Девушка без цели бродила по мокрому деревянному настилу у воды. Она с тоской глядела на длинные триеры, чьи глазастые морды и окованные медью носы почему-то рождали в ней тревожные чувства. Погода была безветренной, и паруса висели, как животы после родов.

Бера, сама того не замечая, прижала руку к поясу. Когда-то теперь у нее будет доброе потомство? И сколько ей еще шататься по чужой земле? Ее душа разрывалась от противоречивых желаний: немедленно возвратиться домой, в горы, под надежную сень рода или бежать куда глаза глядят вместе с этими горделивыми длинными ладьями, не боящимися большой воды.

-- Эй, Бера! - окликнул ее пан. - Я тебя обыскался!

-- Чего тебе? - враждебно осведомилась женщина.

-- Не хорошо забывать старых друзей. - лесной бог хлопнул ее по плечу.

-- Ты мне не друг. - насупилась медведица. - Ты служишь лгунье.

-- А ну придержи язык! - пан схватил девушку за локоть. - Из-за тебя госпожа поссорилась вчера с царицей.

-- Я ждала суда. - упрямо мотнула головой Бера. - А не бойни на потеху.

-- Разве командир сотни решает, как вести судебный поединок? встряхнул ее Элак. - Опомнись, женщина! То, что Бреселида сестра царицы, дает ей право спорить, но не делает хозяйкой Горгиппии.

-- А жаль. - со злобой выдохнула медведица. - Решай она, такого позора бы не было.

-- Значит это ты понимаешь. - удовлетворенно кивнул пан. - Теперь осталось только пойти к госпоже и извиниться за дерзости, которые ты ей наговорила.

-- Я? - вскинулась Умма. - Но ведь это меня обманули!

-- Для начала тебя спасли. - пан загнул палец, -- Сняли с горы, отмыли, одели, как человека. Научили владеть мечом, хоть и плохо пока...

Девушка вспыхнула. Память о вчерашнем бое вызывала у нее смятение. Она до сих пор не могла объяснить себе, кто же кинул камень из толпы.

-- Откуда ты знаешь, как я дралась? - набычилась Умма.

-- Ветер переносит мысли, -- рассмеялся пан. - Хотя твои мысли, девушка-медведь, похожи на жернова. С ними хорошо топиться, а не летать.

Бера уставилась на него круглыми карими глазами. Длинные фразы сбивали ее с толку.

-- Я тебя не понимаю. - честно сказала она. - Пойду вот и правда утоплюсь. Чего еще делать?

-- Идти за мной. - поманил ее пальцем Элак. Его козлиная морда светилась лукавством. - Хочешь знать, кто тебе вчера помог?

Бера кивнула.

-- Доверься мне.

-- А куда мы?

Он уже тащил ее за руку мимо тюков с тканями и мешков зерна. Не слишком верткая Умма то и дело натыкалась на грузчиков.

-- Какая ты неуклюжая! - ругал девушку сатир. - Даже я, бог леса, не знаю, за что тебя любят. Чучело!

-- Никто меня не любит. - шмыгнула носом Бера. - Я здесь для всех зверь.

-- Надо искать пару в своей стае. - отозвался Элак. Он влек спутницу вверх по крутой дороге, уводившей из порта.

-- Башню видишь? Вон ту. Недостроенную.

-- Мугу.

-- Там тебя ждет один человек. Да не сопи ты, он совершенно безопасен.

-- А зачем он меня ждет? - Умму вдруг охватили сомнения. - Ты куда меня завел, козлоногое чудовище?

-- Уж поздно дева спохватилась, -- пропел Элак, -- И поздно слезы пролила...

Они действительно уже стояли у башни, чей деревянный каркас, начиная со второго этажа, не был обложен песчаником. Рабочие отсюда ушли на более срочные участки. Издалека слышался шум голосов и тяжелые удары каменных блоков, устанавливаемых на место. Но вблизи башни стояла тишина. Даже стук молотков по медным скобам, скреплявшим плиты, был на таком расстоянии чуть различим.

Элак подтащил Беру к пустому проему будущей двери и втолкнул внутрь.

-- Счастливой встречи! - хохотнул пан. - Только не полосни поклонника ножом по горлу.

Умма не успела опомниться, как чьи-то сильные руки подхватили ее из колодезного сумрака башни. Она повернула голову и нос к носу столкнулась с Ярмесом. Волк крепко держал ее за плечи и буквально пожирал глазами. Он был худ и грязен, но Бера заметила только этот голодный взгляд.

В следующую секунду ее кулак изо всей силы впечатался ему в челюсть, и Ярмес охнув отлетел в сторону.

-- Да тише ты, медведица!

Охотник сплюнул кровь, но Умма не дала ему подняться.

-- Гад! Гад! Бесстыжий гад! И ты посмел еще явиться?!

Прыгнув на него, она без устали молотила Ярмеса кулаками. Придавленный к земле волк сначала хрипел, потом расслабился, решив, что разумнее дать девушке выплеснуть свою обиду, чем сопротивляться и еще больше распалять ее.

-- Потише! Я не Собака! - с трудом выдохнул он, когда Умма начала уставать.

-- Дерись! - взвыла она. - Я хочу проломить тебе голову!

-- Не буду. - Ярмес и так чувствовал: еще минута, и он ее скрутит. Убивай безоружного.

Бера тяжело выдохнула и села ему ноги.

-- Сдался? И почему я тебя не удавлю вот этой веревкой? - она потянула у него из-за пояса моток кожаных ремней.

-- Потому что. - Ярмес неожиданно ловко перехватил ей руки за спиной и опрокинул девушку на себя. - Ну, дерись! - хрипло рассмеялся он. - Не можешь?

Умма дернулась, но поняла, что враг держит ее слишком крепко. Прямо перед ее носом в зажатом кулаке болтались кожаные ремни и только теперь, буквально упершись в них глазами, девушка поняла, что это праща.

Догадка медленно-медленно осветила ее голову, и медведица уставилась на Ярмеса округлившимися от удивления глазами.

-- Я скучал. - выдохнул он ей в ухо. - От тебя стало так странно пахнуть, как от этих...

Умма ерзнула на нем, не зная, что сказать.

-- Ты прости меня. - еще тише прошептал волк. - Но мне очень надо было уйти.

-- Ты мог меня убить, но не убил. - у Беры перехватило горло.

-- Значит не мог. - слабо улыбнулся он.

-- Я тоже скучала. - вздохнула девушка. - Очень.

Она уже чувствовала, как его руки ослабили хватку у нее на запястьях, чтоб стиснуть ее еще сильнее под одеждой. От темных пропыленных волос волка пахло солнцем. Еще хвоей. И сырой землей, на которой он ночевал, идя сюда. От него пахло домом, ее родным домом, и Бера, зажмурив глаза, окунулась в этот запах.

Было уже темно. Оставив усталую, но довольную Умму спать на плаще, Ярмес выбрался из зарослей чертополоха, который заполонил утробу пустой башни.

Темно-синее звездное небо слегка покачивалось над ним, и волк понял, что его собственные ноги заплетаются. Он счастливо хохотнул и потянулся всем телом. О такой женщине можно только мечтать! Жаркой, сильной, щедрой, как гроза в горах. Ему еще никогда так не везло. И Ярмес точно знал, что больше не повезет. Все будет не то.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});