Дочь Лунной богини - Тань Сью Линн

Ливей и Вэньчжи остановились перед большим зданием. Над входом висела прочная черная табличка, на которой выделялись белые иероглифы:

ПОСТОЯЛЫЙ ДВОР У ЗАПАДНОГО ОЗЕРА

Фонари в форме тыкв каскадом свисали по обеим сторонам красных деревянных дверей. Окна распахнули, чтобы впустить внутрь прохладный вечерний воздух, а на улицу лились музыка и смех. На постоялом дворе уже собралось много народа, и у меня заболела голова от бесконечного шума, а ведь нам предстояло провести здесь ночь, прежде чем мы отправимся к реке Янцзы, где Длинный Дракон уже несколько веков томился в заточении под горой. Когда Вэньчжи предложил нам остановиться в этой деревне, я с радостью согласилась, желая взглянуть, как живут смертные. Ведь если бы не прихоть судьбы, моя жизнь могла бы проходить так же.

Увидев нас, хозяин постоялого двора покачал головой. Неужели все комнаты уже заняты? Деревня действительно казалась оживленной. Но Вэньчжи молча положил перед ним серебряный лян. И это сработало получше любого заклинания, потому что хозяин тут же расплылся в улыбке, пряча монету в манжету, а затем что-то сказал Вэньчжи, но его слова заглушил внезапно раздавшийся хохот сидевшего неподалеку посетителя.

Девушка, возможно дочь хозяина, проводила нас к деревянному столу у окна и тут же ушла, но спустя несколько минут вернулась с подносом, на котором стояли тарелки с жареными лесными грибами, небольшой рыбой, тушеными свиными ребрышками, а еще большие миски дымящегося супа.

— Какие развлечения будут сегодня вечером? — кивнув в сторону возвышения в центре комнаты, спросил Вэньчжи у девушки.

Она поклонилась ему, и ее щеки окрасил румянец.

— Сегодня выступает сказитель, молодой господин. Один из лучших в наших краях.

Молодой господин? Я едва не рассмеялась. Да Вэньчжи, наверное, вдвое старше ее дедушки, хотя, глядя на его гладкую кожу и точеные черты, и не скажешь.

Примерно в середине нашей трапезы появился сказитель. Длинная седая борода скрывала морщинистое лицо, а запавшие глаза блестели под густыми бровями. Усевшись на бамбуковый стул, он положил сучковатый деревянный посох на пол. Один из посетителей протянул старику монету, и он, прочистив горло, начал рассказ о благородном императоре, которого предала его любимая наложница, подосланная вражеской империей. Когда легенда о несчастной паре закончилось трагической смертью, восхищенная публика заохала и захлопала в ладоши. Некоторые даже вытирали слезы носовыми платками и рукавами. А я с трудом подавила зевок, потому что предательство наложницы вызвало у меня отвращение, а глупость императора — раздражение.

С веселой улыбкой на лице Вэньчжи бросил серебряную монету старику, тот с удивительной легкостью поймал ее, а затем сунул в кошель.

— Какую историю желает услышать молодой господин? — почтительно спросил сказитель.

— О четырех драконах, — ответил Вэньчжи.

Я тут же выпрямилась и приготовилась слушать.

— Ах! Классика. Наверное, молодой господин — ученый, — польстил сказитель.

Несколько посетителей постоялого двора застонали: видимо, им больше нравились непристойные истории о похотливых императорах и прекрасных девах. Но стоило сказителю поднять руку, как все стихли, проявляя уважение к его возрасту, который подчеркивала борода, сиявшая серебром так же ярко, как спрятанная им в кошельке монета.

— Давным-давно, когда боги только сотворили мир, в нем не существовало ни озер, ни рек, — начал он невероятно мягким, как лучшее вино, голосом. — Вода находилась в Четырех морях, поэтому, чтобы вырастить урожай и утолить жажду, люди полагались лишь на дождь с неба. В Восточном море жили четыре дракона. У самого большого из них, Длинного Дракона, красная чешуя напоминала пламя. Жемчужный сверкал словно зимний иней. Желтый сиял ярче солнца. А Черный Дракон был темнее ночи. И лишь дважды в год они поднимались из моря и летали по небу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Однажды, — повысил голос сказитель, напугав нескольких слушателей, — они услышали громкий плач и стенания из нашего нижнего мира. Не сдержав любопытства, драконы подлетели ближе, и до них донеслись отчаянные мольбы людей о дожде после долгой засухи. Их одежда свободно болталась на худых телах, а губы потрескались от жажды. Расстроившись из-за страданий несчастных, драконы обратились к Небесному императору с просьбой ниспослать смертным дождь. Император согласился, но из-за внезапно возникших проблем это совершенно вылетело у него из головы, поэтому еще несколько недель прошло без дождей.

Сказитель замолчал и, взяв чашку, поднес ее ко рту. А я вдруг осознала, что напряженно вслушиваюсь в его рассказ, хотя прекрасно знала эту историю. И именно ее предлагала когда-то рассказать принцу Яньмину.

— Но драконы не смогли вынести страданий умиравших от жажды людей, — продолжил старик сдержанным шепотом, — и полетели к Восточному морю. Там они наполнили свои пасти соленой водой и разбрызгали ее по небу. Благодаря их магии вода очистилась и дождем пролилась на иссушенную землю нижнего мира. Люди попадали на колени, радуясь и восхваляя богов. Но Небесный император разозлился, узнав, что драконы проявили такое рвение. Он заточил каждого из них под горой из железа и камня. Но перед этим драконы успели направить свою огромную силу в землю и вызвать бурлящие реки, чтобы убедиться, что в нашем мире всегда будет достаточно воды. С того дня с востока на запад потекли четыре великие реки, названные в честь драконов, чтобы отдать дань их благородной жертве.

Зрители зааплодировали сказителю, правда, с меньшим энтузиазмом, чем прежде, а одна женщина тут же подкинула ему монетку и выкрикнула свою просьбу.

Но я уже не слушала, а погрузилась в нахлынувшие воспоминания. В детстве я очень любила предание о четырех драконах и часто просила маму рассказать его. И даже сейчас, закрыв глаза, могла представить, как лежу в своей кровати из коричного дерева, касаясь пальцами белых штор, которые колышутся от порывов ветра. Мне не требовался ночник, потому что в небе сверкали звезды, а лунные фонари отбрасывали жемчужный свет на мое окно.

Я любила историю, хоть мне и не нравилось, как она заканчивалась. Поэтому однажды ночью я спросила у мамы:

— Почему император забыл вызвать дождь в мире смертных?

— У императора много забот и обязанностей. Управлять верхним и нижним царствами — нелегкая задача. Каждый день ему приходится рассматривать бесчисленное количество просьб и обращений.

— Но почему он не отблагодарил драконов за помощь смертным, а наказал их? — не отставала я.

Мама коснулась моей щеки, и прохладная кожа слегка успокоила мой пыл.

— Спи, Маленькая Звездочка. Это просто история, — сказала мать, легко уходя от моего вопроса.

Лишь сейчас я поняла, что не существовало какого-то приемлемого объяснения. Или такого, которое бы не оскорбило Небесного императора. И вновь мне стало не по себе от полученного задания, словно в пятку воткнулась заноза. Особенно если вспомнить, с каким восхищением говорил о драконах принц Яньмин, когда пересказывал истории об их доброте.

Смогу ли я поднять на них меч, если они откажутся отдавать жемчужины? Смогу ли победить хотя бы одного, не говоря уже о четырех? Казалось, это задание просто безнадежно и неблагодарно. Ведь в случае успеха пострадают мои принципы, а в случае провала меня ждет смерть.

— Что с тобой, Синъинь? — поинтересовался Вэньчжи, вырывая меня из раздумий.

— Устала, — соврала я, чтобы скрыть свои тревоги.

— Так почему не отправишься спать? — спросил Ливей, не отрываясь от своей тарелки. — Завтра на дорогу до Янцзы уйдет целый день, даже если мы не будем останавливаться на привал.

После нашего разговора в павильоне Песни ивы мы стали держаться друг с другом значительно холоднее. Неужели сказанные нами слова разорвали давние узы, что нас соединяли? Или всему виной то, как мы сблизились с Вэньчжи, что, несомненно, заметил Ливей? Как бы то ни было, принц обращался со мной вежливо, но отрешенно. И хотя именно об этом я его и просила, такое поведение добавляло новых трещин в моем сердце.