Отступники - Виктория Александрова

покажется ему избавлением.

А его сердце, извлечённое из обломков костей и распоротой кровоточащей плоти, она оставит себе на память.

Такова была её любовь, и Суккуб в полной мере наслаждалась этой любовью, которой ещё ни к кому и никогда не испытывала.

Она медленно, с опаской зашла в храм: присутствие Божьего Духа ощущалось слабо, но всё же ощущалось. Стоит быть осторожнее и стараться не подходить к алтарю.

Церковь была освещена неполным десятком свеч: вдоль стен стояло несколько подсвечников, ещё один виднелся у алтаря. Но тёмная энергия, исходившая от Суккуб, не терпела света освящённых свечей. Она гасила крошечные жёлтые огоньки, погружая заброшенный храм во мрак. Тьма поглощала в своё бездонное чрево поломанные скамейки, обшарпанные стены, сгнивший пол… Тьма сожрала даже звуки: и гром вдалеке, и вой ветра, и шум деревьев.

Вдалеке виднелась одинокая человеческая фигура, и Суккуб хищно усмехнулась. «Наконец-то мы встретились, мой любимый».

Но все свечи погасли под напором адской черноты, и она не могла разглядеть его лица.

— Темно, — заявила Суккуб и щёлкнула пальцами. Возле её головы вспыхнуло два маленьких магических огонька, осветивших своим ядовитым жёлтым светом всё пространство.

И она наконец увидела Джона.

Он довольно постарел с момента их прошлой встречи: чёрные волосы, обычно убранные в аккуратный хвост на затылке, растрепались и спутались; на лице виднелась грубая щетина, чёрные круги пролегли под карими, полными так ожидаемого ею ужаса глазами, а из уголков их разлетались тонкие лучики морщин.

Он и правда смотрел на неё как на свою спасительницу, но когда Суккуб создала шары света, в его взгляде мелькнуло какое-то подобие разочарования. Но кого он ожидал увидеть? Уж не верховную ли ведьму?

Суккуб скривилась. «Какой же ты глупый, Джон».

— Суккуб, — процедил Джон хрипло.

— Ты меня узнал! — искренне обрадовалась она и сделала ещё пару шагов, приближаясь к нему. — А я хотела снова пошутить и сделать вид, что я — твоя подружка. Соскучился по ней?

Джон не отвечал.

Суккуб, подойдя к нему настолько близко, насколько это было возможно, коснулась пальцами его лица. Он попытался отвернуться, но она грубо развернула его голову, заставляя взглянуть в глаза. О силы тьмы, как же ей хотелось его поцеловать… Но она сдержалась: самое вкусное стоит оставить напоследок.

Быстро распустила шнуровку его серой рубашки, а потом обошла, встав за спиной, провела пальцем по позвоночнику и обвила руками поясницу.

— Моя госпожа велела вернуть тебя к ней. А кто я такая, чтобы ослушаться её?

Рукой она скользнула к ремню его брюк, погладила сквозь плотную ткань его член: могла бы вызвать возбуждение с помощью своих демонических сил… но пока не стала. Джон не отвечал и стоял смирно. Вот и хорошо — именно это смирение ей и нравилось.

Насчёт приказа ведьмы Суккуб, впрочем, соврала. Никуда она его не поведёт, пусть эта чёртова шлюха останется ни с чем. Демонесса же сейчас поиграет с Джоном, выпьет до дна его любовь, а потом убьёт. Всё будет так, как она хотела, о чём мечтала, коротая долгие, бесконечные минуты в сером безжизненном аду, пока её братец Инкуб развлекался с молоденькими ведьмочками.

— Но мы можем сначала неплохо развлечься, не так ли? — предложила Суккуб. Даже если он откажется… выбора-то у него всё равно нет.

Джон слабо повёл бёдрами, пытаясь сбросить её руку.

— Совсем ты меня не жалеешь! — сокрушённо вздохнула Суккуб и, убрав ладонь с его паха, снова обошла Джона и взглянула ему в глаза: — Я почти целый год провела по ту сторону Врат, пока Жанетта не призвала меня оттуда, зато мой братец, Инкуб, тем временем развлекался как мог.

— И что же он делал? — презрительно ухмыльнулся Джон, будто и раньше знал о том, как несправедливо с Суккуб обошёлся её брат.

— Сейчас он властвует над Шабашем, — закатила глаза Суккуб. — Он устроил себе целый гарем из ведьмочек. А, может, и из мальчиков-магов тоже, не берусь судить. Развлекался, пока я прозябала за гранью, пытаясь выбраться обратно на землю… Он, как видишь, не такой заботливый родственник, как ты, Джон. — Она широко улыбнулась, вспомнив, как его можно раззадорить. — Ты же заботился о своей маленькой сестрёнке, верно? — Суккуб со всей нежностью, на которую была способна, коснулась кончиком пальца груди Джона. — О, я всё о тебе знаю, милый. Я знаю, как ты о ней заботился. — Хоть какая-то польза от верховной ведьмы была: она рассказала Суккуб об отношениях Джона и его сестры, таких крепких и близких, что порой они граничили с настоящим кровосмешением. Но сестра Джона давно была мертва, а её призрак изгнан за грань, так что теперь она им уж точно не помешает. — Позаботишься так же обо мне? — жалобно протянула Суккуб и скрыла улыбку, будто и правда нуждалась в заботе и попечении.

Джон задумался на минуту. Он выглядел растерянным, однако, видимо, ещё не до конца понял, что выбора у него нет. Он будет с ней играть, хочет этого или нет. Слишком простую смерть она ему не подарит. Прежде чем выразить свою ненависть, что терзала её тёмную сущность всё это время, Суккуб хотела показать ещё и свою любовь.

— Ну… напоследок — почему бы и нет, — пожал плечами Джон и попытался улыбнуться. — Только прогони… их… — Он кивнул вниз. — Пожалуйста.

Засмотревшись на него, Суккуб забыла, что её маленькие слуги ещё не покинули сводов храма. Они очень хорошо сковали его своими крепкими лапками, из-за них Джон не мог пошевелиться и поэтому был таким смирным. Стоит наградить их за хорошую службу — пусть сожрут его плоть после того, как она вырвет его слабое сердце.

Суккуб рассмеялась и хлопнула в ладоши. Твари тут же исчезли, и рассыпалась в прах паутина, что приковала рукоять меча Джона к полу. Меч Суккуб не понравился — он выглядел подозрительно, да и светлой энергии от него исходило едва ли не больше, чем от алтаря этого храма.

— Только, пожалуй, эту штуку я заберу, — заявила она. — Я, конечно, люблю всякие… затеи, — она подмигнула, — но только не такие.

Она наклонилась, обхватила рукоять меча обеими ладонями и приподняла. Но рукоять вдруг нагрелась, будто была создана из только что вытащенного из печи металла, нагрелась так, что человеческое тело, которым владела Суккуб, не выдержало: кожа на ладонях начала буквально плавиться, оголяя плоть и обнажая нервы.

Суккуб взвизгнула и выронила меч.

Она явно недооценила ту светлую силу, таящуюся в мече.

Ладони порозовели, в некоторых местах — покраснели и закровоточили, в целом напоминая один большой волдырь. Суккуб не