Тайна Алмазного Дракона - Элеонора Лайт

что мне, обычному человеку, не может так круто повезти в жизни?

Так, стоп. Я ослышалась или она действительно с какого-то момента своей жизни начала всерьёз воспринимать то, что мы говорим, подслушивая наши разговоры? Или она просто в очередной раз включила сарказм? Может быть, стоило вести их на эрдарийском языке, а не на русском?

— Я этого не говорила. И вообще, желаю тебе найти своё сча…

— Думаешь, так уж сложно его найти? Не сложнее, чем перестать думать и мечтать о несбыточном или о том, что уже ушло из жизни и точно не вернётся. Думаешь, я так уж расстроилась из-за того, что мне не светит быть женой бизнесмена с Ибицы? Вообще-то он не один на белом свете и сказочных миров с принцами, драконами, феями и прочими можно придумать много. Уверена, что в этот раз мне точно повезёт, не меньше, чем тебе, и всё будет фили-п-п-ок!

Последнюю фразу она закончила характерным звуком, напоминающим открывание бутылки шампанского. Но меня удивило гораздо больше то, что она сказала. Филиппок? Да ладно…

И тут же словно в ответ на эти свои мысли получила очередную реплику от Люси:

— Да, вот он, тот, кто действительно того стоит — Филипп Абрамович Бернштейн, руководитель коллектива, который снимает наш семейный видеофильм, посвящённый торжественному бракосочетанию наших дорогих… в общем, вас с Василием.

С этими словами она приобняла за плечи подошедшего мужчину весьма представительной наружности, на котором был дорогущий бежевый костюм от Армани, фетровая шляпа такого же цвета, из-под которой свисали тёмные волнистые волосы немного покороче, чем у Бастиана, золотая цепь на шее и украшенные бриллиантами швейцарские часы. Сразу видно — состоявшийся завидный жених, еще и, наверное, миллионер. В свою очередь, тот обнял её за талию и обворожительно улыбнулся.

— Что ж… искренне поздравляем и желаем счастья, — ответила я после того, как мысленно по достоинству оценила выбор сестры — по всей видимости, подаренный мною алмаз действительно обладал магической силой, способной привлекать в жизнь его владельца богатство, счастье и удачу в обмен на отказ от своих прежних амбиций и сохранение тайны.

— И мы вам тоже, — немногословно ответил г-н Бернштейн.

А потом, дальше, я ещё больше убедилась в своей правоте, кинув, по известному свадебному обычаю, свой букет невесты: краем зрения я видела, как Люся, ловко подпрыгнув, схватила его на лету обеими руками, прижала к сердцу и вновь повернулась к красавчику в бежевом костюме, который в это время вёл деловые переговоры со своими подчинёнными и что-то записывал себе в блокнот.

Что ж, пусть в этой жизни ей повезёт не меньше, чем мне. А насчёт Генки я всё-таки подумаю. Может быть, ему тоже волшебный алмаз подарить? Если, конечно, он поверит моим словам и решит действительно взяться за ум, чтобы изменить свою жизнь к лучшему.

Глава седьмая

Наверняка многие из вас слышали от своих мам, бабушек, подруг и прочих следующее: «После замужества начинается совсем другая жизнь». И начинают расписывать вам всякие нюансы и «прелести» семейной жизни — совместную жизнь с мужем, ипотеку, борщи, носки, пелёнки, распашонки… И при этом чаще всего в негативном тоне, представляя и описывая такой образ жизни как самую настоящую кабалу или каторгу и для жены, и для мужа. А если при этом ещё и дети вырастают эгоистичными и неблагодарными…

Впрочем, я бы не сказала, что жизнь моих родителей была похожа на каторгу. Да и мы с Люсей не были такими уж плохими, чтобы кто-то мог обвинить нас в неблагодарности и свинстве. Ну, конечно, моя старшая сестра была, как говорится, с характером и местами проявляла высокомерие с презрением ко всякому «убожеству», включая малосостоятельных и плохо воспитанных кандидатов в мужья, но в помощи родителям, особенно финансовой, отказа от неё никогда не было. И потом, что могло кардинально измениться в Люсиной жизни, выйдя она замуж за богатенького «буратино» вроде представленного ею нам с Бастианом и затем моей маме еврейчика по имени Филипп Бернштейн? И какая, собственно, разница была бы для меня от того, стала бы я законной женой Васи… пардон, Бастиана Эдарри или оставалась бы у него в фаворитках?

Ответ на это пришёл сам собой, едва я открыла глаза, проснувшись в гостиничном номере, снятом специально для проведения брачной ночи (такое решение мы приняли, чтобы не мешать моим родным и нескольким гостям из числа родственников спокойно ночевать в нашей, а точнее, уже Люсиной квартире). Вокруг всё было украшено нарядными цветными гирляндами и букетами живых роз, там и сям были расставлены свадебные сувениры и разные подарки, а на небольшом круглом столике стояли ещё не тронутые утренние угощения. Всё это явно символизировало весьма удачное начало новой жизни, однако главным было другое: внутреннее ощущение, которое оказалось довольно сложно описать простым человеческим языком. Как будто я пересекла некий мост, разделявший нас с Бастианом Эдарри прежде, и теперь мы стояли на одном берегу — противоположном тому, где остались мои родные, близкие, друзья и весь этот земной мир. И в то же время я испытывала довольно странное, но весьма приятное чувство полного единения со своим драгоценным супругом и умиротворение, которое можно было приблизительно описать всего одним словом — «приехали». Хотя, по факту, магический обряд Соединения сердец, о котором говорил Бастиан ранее, проведён ещё не был. Однако это самое чувство уже не раз посещало меня ранее во время нашей близости, но затем затухало, уступая место разным мыслям, сомнениям и вопросам вроде: действительно ли младший принц Эрдарии любит меня так, как сам об этом говорит, или же обманывает меня, желая воспользоваться моей доверчивостью и влюблённым состоянием? Насколько серьёзны его намерения по отношению ко мне? И если они впрямь очень серьёзны, хватит ли у него смелости и силы духа противостоять сложившимся обстоятельствам, согласно которым ему предстояло жениться на виверне Элинн, так и не выполнив главного условия, указанного в одном древнем пророчестве? Далее — верно ли это самое пророчество? А если и верно, то с чего Бастиан решил, что взять в жёны женщину, которая является воплощением Алмазного Дракона по имени Бриллианс, предстоит именно ему, поскольку она является его настоящей, истинной парой? И, наконец, где гарантия и реальные подтверждения того, что он не ошибся и Бриллианс — это я?

Теперь же все эти вопросы и сомнения отпали сами собой. Я предавалась неземному блаженству от ощущения счастья в единстве с любимым и собственного триумфа — ведь теперь