Пыль на губах - Артемий Вячеславович Барабашкин

их глаза недобро блестели из-под белых капюшонов.

Минталента было сжалась, а потом вспомнила о своем положении и расправила плечи. «Они ничего не сделают, — начала убеждать себя девушка, — я больше не пленница».

Но когда Ланта оказалась прямо перед их носом, они остановились, загородив дорогу. — Минталента Лантария…

Они только начали говорить, а на девушку уже волной накатила паника. Сердце кольнуло и забилось в бешенном темпе, а руки начали гореть от прилившего жара. Ланта сдержала порыв, который уговаривал ее бежать не останавливаясь. — Что? — немного грубо прервала она начавших говорить стражей. — Быстрее, я тороплюсь, — Ланта не помнила, что когда-нибудь говорила таким тоном со слугами дворца.

Стражи тоже смутились. — Простите, ваше высочество, но госпожа Лахесия вызывает вас на Совет сантариев.

Внутри минталенты все сжалось. Но внешне она постаралась сохранить невозмутимость. — Лахесия не имеет права меня вызывать. Она зазналась.

Стражи переглянулись. Один из них неуверенным голосом продолжил: — Но она вызывает… приглашает… зовет… ммм…

Второй поддержал: — зовет от имени Совета. Там сейчас решают какие-то важные вопросы из-за болезни астартора.

Девушка почувствовала, как ком подступил к горлу, а руки задрожали. Она сцепила их в замок, чтобы скрыть от стражей свой страх.

Ланта сдержанно кивнула. — Хорошо, я буду.

* * *

Несмотря на ее заверение, стражи решили пройти с ней весь путь до зала заседания Совета, держась на почтительном расстоянии.

Ланта покачала головой, внутренне напряглась и толкнула дверь, уверенным шагом ворвавшись в сердце политической жизни Астарии.

Её встретили удивленные взгляды сантариев и ехидная улыбка Лахесии.

— Только вас мы и ждали, минталента, чтобы объявить всем волю Совета, — сказал высокий и худой распорядитель.

Он был правой рукой Лахесии, что уже говорило многое об этом человеке, но Ланта больше удивлялась его нескладной фигуре. Ростом на три головы выше Ланты, он горбился так сильно, что почти достигал подбородком макушки минталенты.

Ланта поймала обеспокоенный взгляд мамы и сжала кулаки. Все члены Совета встали, готовые выслушать распорядителя.

Среди сантариев Ланта заметила Мардегора. Девушку передернуло от его плотоядного взгляда.

Распорядитель показно кашлянул и поднес к глазам бумагу. Он был не только нескладным, но еще и подслеповатым. — Волей Совета, учитывая все показания и свидетельства, мы решили признать астартора Авеомедона Третьего недееспособным и назначить ему регента… — распорядитель выдержал эффектную паузу, — регентом становится, великая сантария Лахесия!

Члены Совета поддержали слова распорядителя одобряющим шепотом. Ланта прикрыла глаза, старясь справиться с гулом в своей голове.

Когда девушка открыла глаза, увидела, как астартесса сморгнула слезу и продолжила стоять, поджав губы. Остальные члены Совета сели.

Ланте тоже захотелось плакать. Но она сдержалась, гордо подняла голову и громко, на весь зал, сказала: — Если это все, я пойду, вы и так меня задерживаете. — Как Ланта не старалась, её голос все равно прозвучал неуверенно.

— Подождите, минталента, — с довольной улыбкой сказала Лахесия, — Совет должен рассмотреть вопрос, который касается вас напрямую.

Девушка вздохнула и сложила руки на груди, всем своим видом изображая нетерпеливое ожидание.

Лахесия заняла место на высоком резном стуле, который установили слева от трона. — Вы все знаете, что Астария находится в трудном положении. Астартор неизлечимо болен, и у него всего один наследник. Чтобы прямой род нашего астартора не прервался, я вижу необходимость как-можно скорее организовать свадьбу минталенты. Наш царственный род будет множиться и продолжаться.

Ланте показалось, что мир поплыл перед глазами. Она даже вскинула одну руку, словно пытаясь за что-то ухватиться. Но перед ней был только голый воздух.

По рядам сантариев пробежал встревоженный гул. Один из них, толстый старик с окладистой бородой, много лет служивший казначеем при дворце, встал со своего места. Он расправил бороду и начал говорить: — Дело, конечно, нужное, но, считаю, торопится тут не стоит. Ланта еще совсем молода, можно и повременить пару годиков.

Минталента с благодарностью моргнула старому казначею.

— А что тут временить? — поднялся со своего места Иолар. — Я как ее дядя, считаю, что время пришло. Она уже в том возрасте, когда может родить здорового наследника. В том состоянии постоянной опасности, в котором находится наша минталента, промедлить — значит лишить моего брата внуков. Я голосую за брак.

— А я против! — не выдержала Ланта. — Я еще не нашла избранника своего сердца.

— Это просто высокопарные слова, минталента, — махнула рукой Лахесия, — вы должны думать не о себе, а о нуждах государства. В книжках много всяких сказок, в вашем возрасте уже пора взглянуть на реальность.

— Мама! — Ланта посмотрела на астартессу в поисках поддержки.

Фемия покачала головой. — Я не против внуков, Ланта. И не против твоего брака.

«Я тоже не против, — горько заметила девушка в мыслях, — но только, если моим избранником станет Кэль. Вы же сейчас выберете какого-нибудь глупого сынка властителя из дальних лесов. Отправите меня к нему, подальше от дворца. Я может ничего и не смыслю в политике, но это понять могу».

— Будем голосовать, — сказала Лахесия. — Кто за? — регент первая подняла руку.

Ланта повернулась к сантариям. Одна за другой над рядами поднимались руки чиновников. Девушка насчитала только пятерых человек, которые не подняли руку. Пятерых, из семи десятков.

Минталента задрожала. Сердце сдавило, а во рту резко все пересохло. Теперь надо быдло ждать, кого они выберут ей в женихи.

— Надо бы кандидатуру будущего астартора приглядеть, — сказал один из сантариев.

— Предлагаю Никритора из леса Западной гармонии, — тут же предложил его сосед.

«Это еще кто? — Ланта чуть не заплакала, — я же его даже не знаю».

— Конечно предлагаешь, — захохотало сразу несколько сантариев, — это же твой племянник.

Иолар снова встал со своего места. — Предлагать избранника минталенте может только человек из ее рода.

— Ничего подобного! — крикнула Ланта. — Я сама должна выбрать.

Её слова Иолар проигнорировал. — Я как дядя, который заботится о будущем моей племянницы, предлагаю лорда Мардегора.

— Что?! — вскрикнули одновременно Ланта, Фемия и несколько сантариев.

— Да он ей в отцы годится, — встал старый казначей. — За что ты так поступаешь с племянницей, Иолар? — старик с укором посмотрел на минтала. Тот только скривил верхнюю губу и отвернулся.

— Я против! — сказал Фемия. — Я как мать имею прав не меньше, чем твой муж, Лахесия!

Регент улыбнулась. — Ни ты, ни я, не имеем таких прав, мы ни члены рода астартора.

Фемия задышала чаще, её лицо покраснело. — Ты издеваешься? Мы давно часть рода. Я против! — астартесса выдержала тяжелый взгляд исподлобья от Мардегора.

— Тогда устроим голосование между членами рода, — улыбнулась Лахесия. — Я за. Как и мой муж.

— Я против! — крикнула Ланта.

— Твой голос не учитывается, ты заинтересованное лицо, —