Уитни, любимая - Джудит Макнот

– Боже, помоги ему! – захлебываясь, выговорил доктор. – Он даже не понимает, как сильно любит ее. А если и понимает, все равно не пожелает признать это.

Оставшись один в маленькой спальне, Клейтон рывком сдернул с себя фрак и швырнул его на стул. За фраком последовал жилет. Расстегнув верхние пуговки сорочки, Клейтон подошел к окну, сунул руки в карманы и уставился во тьму.

Он пришел в ярость, узнав, что местные жители убеждены, будто о помолвке вот-вот будет объявлено. Верно, он хотел, чтобы Уитни взяла наконец верх, показав им, что может заставить Севарина влюбиться в нее, но не предполагал, что все это может зайти так далеко. Уитни ни с кем не была помолвлена, кроме Клейтона, и он никому не позволит считать иначе. Она не любит Севарина, это как бы всего-навсего дурацкое упорство, девические мечты, надежда увести его у Элизабет Аштон.

Она и Клейтона не любит, но это его не беспокоило. Любовь и все крайности, с ней связанные, – абсурдное чувство. Он был поражен, когда Хью Уитком упомянул при нем это слово. Никто в его кругу не испытывал ничего сильнее нежности или прочной привязанности к своим супругам. Любовь – глупое, романтическое понятие, которому нет места в его жизни.

Но гнев его почти улетучился при воспоминании о нескольких часах, проведенных сегодня с Уитни. Он чувствовал, что девушка медленно, очень медленно смягчается по отношению к нему. Она по собственной воле искала утешения в его объятиях и даже признала, что питает к нему симпатию. Теперь между ними стоят лишь ее затухающее чувство к Полу Севарину и вполне понятная злость на глупого и грубого отца, так бессердечно объявившего о помолвке дочери с Клейтоном.

При одной мысли о той ужасной ночи герцог приходил в бешенство. Из-за жестокой бесчувственности Мартина Стоуна Клейтон лишен удовольствия ухаживать за Уитни и покорить ее сердце. Несмотря на все бурные взлеты и падения в их отношениях, Клейтон наслаждался общением с Уитни и пытался игнорировать тот неоспоримый факт, что она до сих пор высокомерно его отвергала. Девушка заставляла его тяжело трудиться, чтобы продвинуться хотя бы на дюйм, но при этом каждое самое малое достижение оборачивалось пьянящей победой, исполненной огромного значения, потому что она доставалась дорогой ценой.

Однако в последнее время Клейтон все чаще чувствовал, что остатки терпения борются в нем с желанием. Когда Уитни пререкалась с ним, иронизировала и пикировалась по каждому поводу, Клейтону приходилось собирать всю волю, чтобы не схватить ее в объятия и не подавить сопротивление ласками и жгучими поцелуями. Он не пытался убедить себя, что после свадьбы Уитни смирится с судьбой, и все-таки не мог заставить себя употребить власть и объявить о предстоящем венчании.

Клейтон, вздохнув, отвернулся от окна. Он ни секунды не сомневался в том, что Уитни станет его женой. Она выйдет за него добровольно или насильно. В последнем случае все поединки и сражения, а также ухаживание и примирение будут перенесены на другое поле боя – его постель.

Глава 20

Свежий прохладный ветерок, принесший с собой пряный запах горящих листьев, ворвался в окно спальни Уитни, и девушка полной грудью вдохнула освежающий аромат. Осень, самое великолепное время года, приветствовала ее этим утром. Уитни выглянула в окно, любуясь рубиново-топазовыми красками, перемежавшимися желтой и янтарной, и утраченный было оптимизм вернулся с прежней силой.

Она неохотно отошла от окна и долго выбирала, какое платье надеть. Наконец ей попался на глаза туалет из темно-розовой шерсти с завышенной талией, квадратным вырезом, длинными узкими рукавами и широкой оборкой по подолу. Кларисса зачесала ее волосы назад и подняла наверх, а потом завила в локоны, переплетенные бархатными лентами такого же оттенка, как платье.

Мысли о Поле и нежеланной помолвке с Клейтоном снова едва не поглотили ее, но Уитни приказала себе не грустить. Для этого впереди у нее целый вечер, а пока ей хотелось поскорее выйти на солнышко. Она не позволит никому на свете испортить такой чудесный день!

В этот момент лакей постучал в дверь и объявил, что мистер Уэстленд ждет внизу.

Захватив цветастую шаль в тон платью, Уитни поспешила вниз.

– Доброе утро! – весело приветствовала она. – Чудесная погода, не правда ли?

Клейтон сжал ее руки, любуясь сияющим счастьем личиком.

– Ваша улыбка могла бы осветить темную комнату, – спокойно и без всякого выражения ответил он.

Он словно впервые заметил, как она красива, и, хотя его комплименты меркли перед витиеватыми похвалами, которые расточали ей французы, Уитни почему-то смутилась.

– Вы опоздали, – упрекнула она с деланной суровостью, не зная, что еще сказать, – а я последние пять минут мерила шагами спальню, дожидаясь вас.

Клейтон ничего не ответил, и на мгновение Уитни подпала под неотразимое очарование этих откровенно обольстительных серых глаз. Пальцы его сжались немного сильнее, притягивая девушку ближе. Уитни затаила дыхание, взволнованная и встревоженная при мысли о том, что он сейчас поцелует ее.

– Я пришел даже слишком рано, – недвусмысленно объявил он.

Уитни проглотила облегченный смешок.

– Но поскольку теперь я знаю, как вам не терпится видеть меня, обязательно возьму за правило каждый раз являться все раньше.

Огромные часы в холле пробили одиннадцать раз в ту минуту, когда они выходили из дому, и Клейтон метнул на нее многозначительный взгляд, означавший, по-видимому: «Я же говорил!»

Уитни уселась в его коляску, откинулась на спинку сиденья, обитого зеленым бархатом цвета мха, и подняла голову, любуясь пушистыми белыми облаками, рассеянными по лазурному небу. Клейтон устроился рядом, и девушка украдкой оглядела его начищенные коричневые сапоги, сильные ноги, обтянутые светлыми бриджами, красно-коричневую куртку и кремовую шелковую сорочку.

– Если мой костюм вам не по вкусу, – протянул он, – мы можем отправиться в мою скромную хижину, и вы сами решите, какая одежда вам больше нравится.

Уитни от неожиданности встрепенулась. Ее первым порывом было язвительно ответить, что ее ни в малейшей степени не интересует, во что он одет, но вместо этого она удивила их обоих, застенчиво признавшись:

– Мне показалось, что вы великолепно выглядите.

Она успела заметить выражение испуганного изумления в его взгляде, прежде чем он подобрал поводья и пустил резвых серых коней рысью.

Деревья мелькали по обеим сторонам проселочной дороги, ветви нависали над головами, словно руки партнеров в сельском танце, образуя арки, под которыми проезжала коляска. Листья падали, кружась в медленном вальсе, и Уитни протянула руку, лениво пытаясь поймать ярко-желтый осенний подарок.