Grunge Pool Drive 85 - Марьяна Куприянова

Видимо, этого эффекта он и добивался.

– А теперь укладывайся, – он аккуратно забрал у меня пустой бокал и поставил на журнальный столик.

– А ты?

– И я.

Мы легли на диван, завернувшись в плед, как в слоеное тесто. Такая разная начинка для диванного пирога: поплывшая от стресса, теплой ванны и алкоголя я – и крепко обнимающий меня абсолютно трезвый Гектор. Словно тающая нуга и цельный орех. Я не успела понять, как уснула, не увидела снов и проснулась. Оказалось, прошло около пяти часов. Мое тело забыло, что такое боль – я будто возродилась из пепла. Благодаря заботливому мужчине, который так умилительно сопел рядом.

Я смутно припоминала ужас, пережитый при встрече с Патриком. Неприятное событие неким образом приобрело сюрреалистические черты и теперь казалось сном, который вот-вот забудется. Я много размышляла о Гранж Пул Драйв, о Дарте Хауэлле, о решении Гектора не участвовать в этом чемпионате. А едва Соулрайд проснулся и спросил, как я себя чувствую, предложила ему съездить на стадион. Он немного подумал и согласился.

Был вечер, и гонка давно закончилась, стадион выглядел опустевшим после большого события, даже брошенным. Кое-где между рядами сидений ходили уборщики, на виктори-лейн11 и около боксов было несколько механиков, среди которых и персональный помощник Гектора – Хэнк. Он и сообщил нам последние новости.

Кубок Дарта Хауэлла – высшую награду для гонщика во всем Нью-Хейвен – выиграл Майкл Старквилл, непримечательный молодой пилот из Уоллингфорда, а ныне восходящая звезда. Я внимательно наблюдала за Соулрайдом, но эта информация, кажется, не слишком тронула его. Я не заметила, чтобы он расстроился, хотя еще вчера мысль о том, что кто-то займет его место, была невыносима.

– Мальцу просто повезло, поверьте, – махнул рукой Хэнк. – Я тут был и все видел. Может, он и лучший, но только среди слабых пилотов. На ближайшей же гонке он облажается, помяните мое слово. Он выиграл только потому, что Хартингтон в последний момент отказался от участия. Да что вы все, с ума посходили? Что у вас там такое случилось?

– В смысле? Билл тоже не участвовал? – удивился Соулрайд. – Это странно. Без меня победа была у него в кармане. Я думал, он этого и добивался.

– Да-а, что-то вы все темните, не нравится мне это, – протянул Хэнк с недоверием и одарил нас своим специфическим прищуром.

Гектор рассказал ему, что на меня напали, и он должен был уехать, потому что почувствовал неладное, когда не увидел меня на стадионе в условленное время. А вот почему Билл отказался от легкой победы – всем было неясно.

– Ах да, чуть не забыл. Он, когда уходил, подошел к нашим техникам и сказал, мол, чтобы все болиды перепроверили еще раз, и это обязательно. Если понадобится, то лучше старт перенести.

– И ушел?

– Да.

– Проверили?

– О, да. Твой болид был неисправен, да еще у парочки ребят. Стоило набрать большую скорость, и тормоза бы просто не сработали. А ты сам понимаешь, что это означает.

– Но как?! Мы разобрали его на винтики с утра!

– Не знаю, Гектор, не знаю. Но вот, сдается мне, только Билл и знает, в чем дело. Да где его теперь искать? Он повздорил с родителями и ушел. Телефон не берет. Брюс Хартингтон орал как сумасшедший. Мы все починили, конечно, но сегодня несколько человек были на волосок от смерти. И я уверен, это дело чьих-то грязных рук.

– Если бы ты не отказался от гонки, – заговорила я, обращаясь к Гектору, – Билл тоже не отказался бы. Я знаю это. Ты – его главный противник. Без конкуренции с тобой борьба за кубок не имеет смысла. Стоило тебе остаться, и сразу нескольких аварий было бы не избежать.

– Да, согласен. И никакой бы Старквилл не выиграл, а выиграл бы Хартингтон. Так что тебе повезло. Хе-хе, как жить без счастливой случайности? Стадион, конечно, негативно отреагировал на твое отсутствие. Но люди любят что-то новенькое. И Старквилл в качестве перетасованной колоды карт подошел им.

– Свежая кровь, – кивнул Гектор. – Бог с ним. А на счет болидов, думаю, мы все понимаем, кто тут постарался. Те, кто поставил много денег на тотализатор и планировал остаться в выигрыше любой ценой.

– Так они обанкротились?! – воскликнула я.

– А куда им деваться? – усмехнулся Хэнк. – Все. Новая эпоха. Мир перевернулся с ног на голову. Сегодня в Уотербери многое изменилось. Хартингтоны теперь ничего не значат, два лучших гонщика Гранж Пул Драйв отказались от кубка, чемпионат выиграл какой-то сопляк из богом забытого Уоллингфорда, восемьдесят пятый больше не чемпион, но все еще кумир.

– С чего ты так решил?

– Когда люди узнают, почему тебе пришлось сбежать, а они узнают, поверь, им это безумно интересно, сегодня это главный вопрос дня – так вот, когда они узнают, что ты пожертвовал славой и таким шансом на успех, чтобы спасти свою девушку, тебя полюбят еще сильнее.

– Вся эта каша из-за меня…

– Нет, Сара, вся эта каша из-за того, что люди – жадные ублюдки. И не более того.

– Нет. Все началось, когда я переехала сюда. Я полюбила Гранж Пул Драйв, но когда стала его частью, то изменила здесь все. Я этого не хотела. Мне не место здесь.

– Конечно же тебе здесь место. Кто сказал, что изменения – это плохо? Как вообще жить без перемен, без информационной свежести? Мы все, я считаю, изначально находимся именно на своем месте. А все, что происходит – так и должно быть. Иначе это не жизнь, а застой.

– И все это к лучшему? – слабо спросила я.

– Разумеется, – кивнул он с убежденностью, которой позавидуешь.

Мы распрощались с Хэнком и другими ребятами и поехали ужинать в мою любимую забегаловку на Истон-авеню. Она встретила нас запахом карри и песней «She sells sanctuary» в исполнении The Cult из немного хрипящего радиоприемника. Как всегда, неповторимая атмосфера, отдельный мир, где меня, постоянного клиента, уже хорошо знают.

Сделав заказ, мы заговорили обо всем, что обрушилось на нас после посещения Гранж Пул Драйв и нуждалось в осмыслении и обсуждении. Вероятность того, что сегодня Гектор мог погибнуть, и это почти случилось, держала нас в неком ступоре и не позволяла прийти в себя. Если бы он принял другое решение и не поехал искать меня, его бы уже не было в живых. Кажется, для Соулрайда эта нереализованная возможность разбиться насмерть стала еще одним тревожным звоночком после нападения Патрика. Мужчина был задумчив, покусывал губу и явно переживал по поводу всего этого, но выводы, к которым приходил, раскрывать не спешил.

Что наша жизнь без счастливой случайности? Это Хэнк хорошо подметил. Мудрый и простой человек. Сегодня он открылся мне с новой стороны. Загадочно повел себя и Билл. Правильно, но не совсем понятно в