Grunge Pool Drive 85 - Марьяна Куприянова

парой фраз – уже радость, неоценимый материал для статьи или репортажа.

– Кого, кроме желтого, Вы считаете своим конкурентом сегодня?

– Всех. Знаете, все это в большей степени всего лишь колесо Фортуны. Перед удачей мы все равны.

– Значит, выиграет тот, кому повезет?

– Откуда мне знать, кто выиграет? Хотите от меня прогнозов? Я не прорицатель. А Вы?

Одобрительные усмешки.

– Это правда, что Вы боитесь проиграть в этом соревновании? Как отреагирует Уотербери, если это произойдет?

– В глубине души сегодня боятся все. Все нервничают. Это слишком значимое событие в жизни пилота Формулы-1. Как первая сессия в институте, как свадьба, как рождение ребенка… А что касается реакции Уотербери в случае моего поражения, это вопрос не ко мне, а к жителям города.

– Ваша спутница – Сара Фрай – какая она?

Я немного опешил.

– Вау. Даже такие вопросы будут? Ребята, а как же кубок? Я думал, сегодня гонки – событие дня!

– Фрай вытащила людей из огня, она что-нибудь об этом рассказывала? Дело в том, что она не дала ни одного интервью по этому поводу. А потом вы с ней начали встречаться.

– Из нас двоих скорее я любитель отвечать на вопросы, – я усмехнулся. – Такой она человек. Не публичный во всех смыслах. Тяжело ей с таким, как я – вечно на виду.

– Так что там об аварии? – напомнили мне, и стало даже смешно оттого, насколько обиженным я себя в тот миг ощутил, не желая разделять свою славу с кем-либо.

– Я помню, девушка. Сара многое об этом говорила. Мне недосуг все это пересказывать сейчас. Это было ужасно, что тут еще добавить? Ей пришлось вытерпеть адскую боль. Но она не жалела о своем решении.

– Вы сказали, ей с вами тяжело. Фанатки достают?

– И это тоже.

– Был слух, одна из них беременна от Вас.

– Действительно? Тогда пусть позвонит мне, я готов пройти тест на установление отцовства, – засмеялся я вполне естественно. – А если серьезно, впервые слышу.

– Вы и Фрай: это было слишком внезапно и странно для Уотербери. Яркая пара, которая не стесняется выходить в свет и творить нелепости. Так почему же сошлись два наших главных героя?

– Мы обычные люди, а не иконы. Сошлись, потому что нам очень повезло встретить друг друга и испытать взаимное чувство. Уотербери – город счастливых случайностей.

– У вас все серьезно?

– Более чем.

– Когда же мы увидим кольцо?

– Всему свое время. А ваше время, кстати, как раз вышло, так что позвольте мне, пожалуй, продолжить свой путь. У меня, все-таки, гонка сегодня. И не суйтесь на трассу!

Журналисты неохотно расступились, пропуская меня к пит-уолл, кто-то еще пытался задавать вопросы, но я игнорировал. Теперь у этих акул есть на меня кое-что. Приукрасить, кое-где приврать – и сенсация готова. Ну и пусть. Сейчас мне нужно думать только о кубке. Но почему-то я думаю о Саре и о музыке, которая ей нравится. И в голове у меня вертится одна из песен Static-X, пока я вышагиваю к гаражам по антрацитовому покрытию трассы.

Фрай должна отработать до полудня в салоне, закончить все свои дела, закрыть помещение, а затем направиться прямо сюда. Я хочу выиграть ради нее. Она заслуживает самого лучшего. Быть с победителем.

Хэнк встретил меня у ворот гаража, мы перекинулись парой фраз и вошли внутрь. Некоторые уже были здесь, хлопотали над своими болидами вместе с механиками. Стандартная процедура перепроверки каждого винтика и болта перед важным заездом – изнурительная и болезненная. Ни двигатель, ни трансмиссия, ни шины не должны отказать в самый ответственный момент. От этого зависит твоя победа, а может, и жизнь.

– Утро доброе, ребята.

По взглядам, обратившимся на меня, стало ясно, что не все к этому дню сохранили способность радоваться простым вещам вроде погоды или встречи с друзьями. Мало кто ответил мне вслух, многие просто кивнули и продолжили свои дела. Крохотные молнии напряжения искрили в воздухе тут и там, создавая неповторимую стрессовую атмосферу, когда каждый хочет избавиться от нервирующей тишины, но продолжает молчать.

Никто не желал и на минуту отвлекаться от подготовки – шутить, балагурить, обсуждать что-либо. Пока меня не было, пилоты успели настроить себя на волну максимальной серьезности и концентрации. А я уж и забыл, что именно так все и бывает перед чемпионатом. Мы намеренно отдаляемся друг от друга, даже если вчера были лучшими друзьями, пили вместе или стирали друг другу форму. Так удобнее конкурировать на трассе. Ничего личного, просто карьера. И на один день необходимо забыть, кто мы друг другу. Чтобы совесть и привязанность не помешали взять кубок. Только механики вели себя, как обычно – открыто и приветливо.

Я взял с петли строительный фартук (весь в мазуте и пятнах бензина), перчатки, ящик с инструментами, и направился к болиду номер восемьдесят пять вместе с Хэнком. Сара говорила, что когда впервые увидела наши автомобили вблизи, они напомнили ей насекомых – блестящий хитин, яркие цвета, необычно изогнутые линии, хищные формы. Странно, что это сравнение, теперь такое очевидное, никогда не приходило мне в голову.

Пока мы с Хэнком проверяли исправность механизмов, он с охотой поведал мне о планах на ближайшие часы. Прибудет независимая инспекция, прочешут трассу на наличие нарушений, проверят газон, разметку, углы поворотов, в общем, все особенности трека, отвечающие за его пригодность для заезда.

– Вообще очень много всего нужно успеть проверить, – рассказывал Хэнк, подавая мне машинное масло или стальные зажимы. – Состояние пит-стопов, например. Действительно ли они оборудованы, как требуется. От количества запасных шин до бутылок с водой. Эти три дня перед чемпионатом – сумасшедший дом. Сплошные осмотры, выверки, ревизии. Тотальный контроль. И пусть хоть что-то будет не на своем месте – получат все. Кроме пилотов, конечно.

– Ну да, – хмыкнул я. – Наше дело маленькое – сел и поехал. А кто приведет Гранж Пул Драйв в нужное состояние?

Хэнк никогда не понимал моего сарказма, наверное, поэтому мы так хорошо общались – обидеть его было невозможно.

– Вот и я о чем говорю, Гектор. Гонка начинается через, – он приподнят запястье, чтобы взглянуть на часы. – Три с половиной часа, грубо говоря, а работы еще непочатый край, и когда все успеть, когда?

– Так говоришь, будто ты один тут все делаешь.

– Нет, разумеется. Так я и не за себя возмущаюсь. Еще и трибуны, представь. Все обойти – вдруг взрывное устройство подложили? И нельзя этого не сделать – все строго по протоколу, понимаешь? И никого не волнует, что только идиоту придет в голову взрывать Гранж Пул Драйв. Такие глупости.

Каждый раз одно и то же. Головная боль, нервы, причитания Хэнка. Типовые приготовления, к которым уже можно было бы привыкнуть, но проходит три года, и мы заново обсуждаем их, будто все это происходит с