Толстушка и красавчик (СИ) - Юлиана Ермолина

я согласен.

На следующий день мы сходили ко мне на работу, устроили ее на практику. Теперь месяц моя малышка будет рядом со мной. Вышли с работы, и я ее закружил. Давно мечтал об этом. Она кричала: «Прекрати, остановись», а сама покрывалась румянцем. Я останавливался и зацеловывал мой любимый румянец, мою любимую шею, мои ласковые губы. Всё мое, родное. Наверно народ шел и оборачивался, но было плевать. Пусть все знают, что она моя и я счастлив!

Месяц. Это был наш медовый месяц. Как вспомню, как она в своей пижаме (правда, в этот раз с розовыми фламинго, и в глубине души я тайно скучал по Тедди), готовила мне завтрак. Я подходил к ней со спины, целовал ее шею, спускался ниже. В этот момент она выключала плиту, оставляла сковородку и разворачивалась ко мне. Ну а дальше был крышесносный секс. Впрочем, с моей Марусей по-другому просто не бывает. В общем, завтракали мы только к середине обеда. Но это было на выходных, а в рабочие дни мы были вместе на работе.

Теперь я полюбил лес. Сомов полюбил лес? Вы можете себе это представить? Жучки, птички, одуванчики? Да где я и вот это все? Но я полюбил. Так как можно было в любое время придумать себе алиби, что пошли елочки и березки пересчитывать. А сами в этот момент просто и молча сидели на поляне в обнимку. Ну, к слову сказать, не всегда сидели. Возможно, поэтому в итоге я его и полюбил, этот дремучий лес со своими тайнами, которые знали только мы с Марусей. Да, Сомов, ты меняешься! Не удивлюсь, что скоро лютики-ромашки начнешь собирать, да веночки плести. Ну уж нет! Вот такой вот хренью, даже под дулом пистолета, заниматься не буду. Даже ради Маруси.

Месяц пролетел незаметно, а я не могу ее отпустить. Не хочу. Не имею права. Я прикипел. Даже на время не могу оторвать ее от себя. Я готов даже вернуться в наш город, если она не согласится остаться здесь со мной. Только бы быть рядом с ней.

— Маруся, а тебе нравится Ярославль?

Она пытается посмотреть на меня снизу вверх, когда мы сидим на поляне в обнимку.

— Да, очень нравится. Я бы еще здесь пожила, — я выдохнул.

— Давай переведем тебя сюда в универ? Будем снова вместе учиться.

Целую ее в макушку и замираю. Я поеду за ней на край света, но здесь уже есть почва под ногами. Я работаю. Есть причина задержаться.

— А думаешь, меня переведут?

Я снова целую ее макушку. Моя умница. Ни возражений, ни сомнений в том, хочет ли остаться со мной. Да после этого я горы сверну. Сам лично в деканате лапками в умоляющем жесте буду трясти.

— Конечно переведут, у нас недобор в группе.

Она поднимается и поворачивается ко мне:

— А жить мы здесь же будем? — заглядывает мне в глаза.

— Если тебе мало этой квартиры, давай снимем другую.

Она улыбнулась и отрицательно закивала.

— Нет, мне в этой нравится. Маленькая и такая уютная.

Я поцеловал ее легким и быстрым поцелуем.

— Это ты у меня маленькая и уютная, а квартира обычная.

Она засмущалась.

— Ой, а как же мама? Я ее там оставлю?

Я улыбнулся. Моя малышка, ранимая.

— Она будет приезжать к нам в гости, мы будем часто к ним ездить. Я тоже скучаю по семье, по сестренке.

— Да, Катюшка у тебя классная.

Я кивнул. Согласен. И добавил.

— Когда-нибудь и мы с тобой придем к этому.

Она мило улыбнулась и прижалась ко мне.

На следующий день мы сходили в деканат, нам одобрили ее перевод. Мы счастливы! Бог словно благословил нас за нашу любовь и надежду. А быть может, мы просто это выстрадали, заслужили! Осталось только забрать документы и перевести вещи.

Одну я ее не отправлю. Беру на работе отпуск, и мы вместе возвращаемся в наш город. Отвожу ее до родителей, а сам навещаю сестренку. Как она быстро растет! Играю с ней, щекочу, но мыслями все равно рядом с Марусей. Мы сразу договорились, что она сегодня останется ночевать у родителей. Только расстались, а я уже скучаю. Я провел хороший вечер со своей семьей, но вот Маруси, даже рядом с ними, не хватает.

С утра мы отправились в универ. Снова вместе, за руку. Дежавю накрыло и треснуло еще раз по голове. За то, что сбежал, за то, что оставил одну мою девочку. Идя по коридору, наткнулись на эту парочку нашу «Чип и Дейла». Стоят в обнимку, лижутся, аж блевануть охота от этой картины. Чем я раньше смотрел? Маша сжала мою руку сильнее, словно почувствовала, что я на взводе.

— Женя, оставь их в покое. Они уже свое наказание получили. Они сожрут друг друга, и даже не подавятся.

Я притянул ее к себе и поцеловал в макушку.

— Конечно, малышка! Ты права, пойдём.

Мы прошли мимо них. Они нас даже не заметили. Я проводил Машу до деканата. Поцеловал и затолкнул в кабинет. Пока пишет заявления, собирает документы, у меня есть время. Нужно раздать дружкам «любимым» их должки.

Возвращаюсь быстрыми шагами к нашей сладкой парочке «Твикс». Они к этому времени разлиплись и увидели меня. Ох и вытянулись у них фэйсы. Захотелось даже еще раз повторить на бис свой выход, чтобы запечатлеть эти физиономии.