Сказание второе: Плач Волка (СИ) - Алина Белова

Сражение продолжалось уже несколько часов. Всё вокруг пылало, и голодное пламя поглощало всё на своём пути, но пока не спешило приближаться к стенам Драмира. Пироманты отчаянно пытались совладать со стихией и защитить армию от чудовищного огня, но с башен замка снова и снова сыпались горшки с угольно-чёрной смесью, которая лужами растекалась по земле и тут же вспыхивала. Всё, чего касалось тёмное масло, было обречено сгореть дотла. Ньёр бессильно наблюдал со своего холма за тем, как его армия продолжала гибнуть под стенами замка. Ворота всё ещё были невредимы. Кто-то должен был начать действовать. Анастасия не собиралась выходить из города. Она обвела вокруг пальца их всех. Даже силы Подполья не сильно помогали драконьему войску в захвате замка. Надежды не осталось. Может быть, Афаль был действительно прав, и сражение проиграно? Казалось, хуже уже быть не могло. Но молодой король ошибся.

Откуда-то послышалось громкое лошадиное ржание, и на холм буквально взлетела лёгкая гнедая кобылка. Ламия, сидевшая в седле, была облачена в чёрно-красные одеяния Подполья, и Ньёр невольно задумался о том, что эти одежды ей были к лицу, в отличие от несуразного голубого платьица. Девушка резко натянула поводья и бросила в сторону Пеплохвата обеспокоенный взгляд. Этого было достаточно, чтобы юноша понял, что всё намного серьёзнее, чем они предполагали. Сражение действительно складывалось не в их пользу. Анастасия выигрывала, а драконья армия ничего не могла ей противопоставить. Пока за стенами замка находились ценные заложники, Моррот не мог отдать приказ забросать Драмир камнями и горючими смесями из катапульт.

- Мой господин, - Ламия склонила голову перед Ньёром. По лицу девушки проскользнул страх. - Мы пытались остановить пламя, но... Драмир охвачен огнём.

Пеплохват заметил, как Велиус сжал в руках рукоять своего меча. Лицо рыжеволосого юноши исказила гримаса боли, отвращения и ненависти. Он едва удержался от того, чтобы вскочить на спину своего жеребца и броситься в бой. За стенами пылающего замка находились его господа. Соколы могли умереть в любой момент. Если уже не умерли. Анастасия не собиралась сдаваться, добровольная смерть для неё была почётнее казни. Так что от заложников теперь не было никакого толку. Велиус мог бы послать всех своих людей на штурм замка, но это было невозможно. Его наёмники были обучены убивать тайно, осторожно. Их целью всегда являлся один человек. Сражаться в бою, где тебя окружают десятки, сотни врагов, они попросту не умели. Аякс был готов лично броситься в самое пекло, но его смерть не принесла бы ровным счётом ничего. И Велиусу оставалось только беспомощно наблюдать за происходящим со стороны.

С каждой секундой Хасим всё больше и больше терял интерес к происходящему. Ньёр видел сомнение в его глазах. Воины Кобры погибали, ворота Драмира оставались нетронутыми. Сражение разворачивалось не в пользу южных князей, и Бошефаль явно не собирался больше терять своих людей. Он мог отступить в любой момент, разорвать все деловые отношения, что связывали его, Моррота и Ньёра. Молодой король не собирался терять одного из своих самых мощных союзников. Если Хасим отступит, на поле боя останутся только Анаконды, Вараны и Василиски. Да и Джелар тоже не собирался участвовать в битве, что продолжала стремительно разворачиваться не в его пользу. Нужно было начинать действовать прямо сейчас, если Ньёр ещё надеялся захватить Драмир и освободить Соколов. Но терзавшие юношу сомнения не давали ему решиться на серьёзный шаг. Он мог броситься в бой прямо сейчас. Анастасия наверняка не восприняла всерьёз слухи о силе молодого Змея.

- Мой господин, мы попытаемся остановить пламя! - закричала Ламия, когда Ньёр слез со своего коня. Но юноша понял на девушку взгляд, и она, замерев, осталась стоять на месте. Молодой король подошёл к самому краю холма и посмотрел вниз, на пылающую песчаную равнину перед собой. Сражение было почти проиграно.

- У нас есть ещё один шанс, - пробормотал юноша, не оборачиваясь. - У нас есть ещё один козырь, против которого Анастасия не сможет ничего противопоставить.

- Козырь? - Анастасия, кажется, сильно удивилась. Бошефаль заинтересованно покосился на молодого короля и что-то сказал сидевшему рядом на чёрном верблюде Гаэлу Гезару.

- Огонь... Я не боюсь огня, - шептал Ньёр. - Это то же самое, что топить рыбу в воде.

- Ньёр, даже не думай, - прохрипел Моррот, спрыгивая с лошади на землю. - Это слишком опасно. Выброси это из головы! Ты меня слышишь?!

Пеплохват лишь усмехнулся и закрыл глаза. Он чувствовал, как в груди его разгорается жар, словно в той самой огненной пещере, что снилась ему каждую ночь. Юноша вновь услышал, как в мыслях его проносится голос огромного чёрного дракона. Теперь Ньёр понимал, кто это был. Чёрная шкура, чёрные крылья, чёрные зубы. Эньяр, его великий предок. Быть может, Змей действительно был переродившимся Чернозубым. Этот человек вошёл в историю, как непобедимый воин, не боявшийся бросаться в самое пекло сражения. Его не пугали ни острые мечи, ни длинные копья, ни стрелы, свистевшие над головой. Эньяр Чернозубый не испытывал страх даже тогда, когда схлестнулся в битве с Вороном, не боялся и перед самой своей смертью.

- Я не боюсь, - прошептал Ньёр и открыл глаза. Ламия смотрела на него с испугом, Аякс с надеждой, а Моррот - с сомнением. Каждый думал о своём. Но одно Пеплохват знал точно: настало его время выходить на поле боя. Сколько бы огненной смеси ни было в распоряжении Анастасии, она не могла навредить ему, Змею из рода Питонов.

Бошефаль расплылся в широкой улыбке и медленно махнул рукой. Откуда-то из-за спин князей послышался чудовищный рёв огромных боевых горнов, и, казалось, сама земля задрожала от гулкого боя барабанов. От каждого удара сердце в груди Ньёра откликалось и начинало биться сильнее. Это был призыв. Призыв, обращённый к нему, королю-дракону. И Пеплохват не имел права отказаться.

Ньёр почувствовал, как пламя в его груди неожиданно вспыхнуло с новой силой. Казалось, что по жилам его течёт не кровь, а раскалённая магма, испепелявшая юношу изнутри. Он лишь сделал шаг и ощутил, как тело его стало стремительно изменяться. Резкая вспышка боли, уже ставшая привычной, и Пеплохват медленно развёл плечи. Из спины его, покрывавшейся угольно-чёрной чешуёй и рядом острых шипов, вырвались два могучих крыла, заслонивших небо над головой. Когда юноша вновь открыл глаза, земля стремительно отдалялась от него.

- Это безумие, - пробормотал Моррот. Он смотрел на Ньёра снизу вверх, запрокинув голову, и впервые молодой Змей видел в глазах князя страх. Какой бы властью ни обладал Суруссу, он ничего не мог сделать против огромного чёрного дракона.

- Это не безумие, - улыбнулась Ламия, смотря на него преданными и восхищёнными глазами. - Это наш король.

И Ньёр, распахнув крылья, взмыл в небо, затянутое клубами серого дыма от пылающего города. На мгновение сражение внизу остановилось, и воины устремили изумлённые и испуганные взгляд на огромную чёрную тень, скользнувшую над их головами. Но в следующую же секунду до Пеплохвата донёсся восторженный крик их солдат. И вновь над полем боя прозвучали имена, уже превратившиеся в своеобразный боевой клич.

- Эньяр! Шаньзет! - доносилось со всех сторон, сливаясь в единый рёв. - Ланьян! Гоньера! НЬЁР!

Пеплохват взревел в ответ своим воинам и устремился в сторону пылающих стен Драмира. Где бы ни скрывалась Анастасия, ей не уйти от его гнева. Она добилась своего и разбудила зло, которому следовало бы продолжать мирно дремать в душе молодого Змея. Но теперь ярость кипела в его груди, превращаясь в струи обжигающего пламени, что вырывалось из клыкастой пасти могучего дракона и обрушивалось на головы его врагов.

"Я - пламя. Я - несущий пепел. Я - Пеплохват!"

***

Кольгрим сидел на коне и напряжённо смотрел на мелькавшие среди деревьев силуэты. Его стая, его братья и сёстры, были рядом, готовые в любой момент обрушить всю свою мощь на ничего не подозревающего противника. Густая непроглядная ночь была их союзником и бережно укрывала своих детей в мрачных тенях. Волчьи воины скользили по ветвям деревьев, не издавая ни звука. Лишь только другие звери могли видеть их в этой темноте. Лагерь Фаларнов шумел и веселился, Псы опустошали одну кружку вина за другой, произнося новые посты в честь своего "великого принца". Отсюда, с высокого холма, запорошённого свежим снегом, Кольгрим хорошо видел усмешку на лице молодого Корсака. Виктор праздновал свою победу - войско его захватило великие стены Волчьих угодий и теперь уверенно продвигалось к Ривергу. Высокие башни с большими круглыми часами уже были видны на горизонте. Псы и не подозревали, что им не суждено добраться до города. Фаларны думали, что были самым хитрым народом в Сангенуме? Этой ночью они узнают, как сильно ошибались. Это был уже второй раз, когда варвары обводили вокруг пальца молодого принца. Он выставил больше дозорных, ожидая, вероятно, ещё одного фокуса. Но на этот раз никто не собирался шутить или отправлять на верную гибель сотню закалённых в бою воинов. Варвары были серьёзны как никогда, и кровь Севера, струившаяся в их жилах, придавала им сил в бою против Корсаков.