Сказание второе: Плач Волка (СИ) - Алина Белова

Молодой король ехал следом за Морротом и молча смотрел на то, что происходило вокруг него. Вот вороной жеребец проехал мимо искалеченного трупа рослого мужчины, со стороны казавшегося настоящим великаном. Ньёр хорошо запомнил этого крепкого воина с блестящей лысиной. Кажется, товарищи называли его Баргомом. Он напоминал ему могучую гору, которую невозможно было остановить ни острым мечом, ни копьём, ни стрелой. Но, как видно, Четверо любили злые шутки, и именно этот непобедимый с виду человек умер одним из первых. Перед боем товарищи Баргома шутили, что такие большие и могучие воины как он - прекрасная мишень для лучников. Никто и предположить не мог, что этот мужчина действительно умрёт от стрелы, что пробьёт ему грудную клетку. На лице мёртвого воина застыло изумление. Быть может, он и перед самой смертью не понял, что с ним произошло.

В нескольких метрах от рослого воина на земле лежал другой труп. Это был совсем ещё юноша - Ньёр познакомился с ним у большого костра на пиру в честь взятия Афша. Темноволосый, с неестественно белой кожей и лучистыми глазами, полными радости и желания жить, совершать подвиги. Лайом хвалился молодому королю, что будет одним из первых, кто войдёт в Драмир, и Пеплохват пообещал ему, что если это будет действительно так, то он дарует храбрецу титул уездного князя Красных берегов. Мечте мальчишки теперь не суждено было сбыться. Тело его едва можно было узнать из-за множества ожогов. Лайом подобрался к стене вплотную как раз тогда, когда из пасти драконьей пушки вырвалось обжигающее пламя. После этого юный воин ещё пытался добраться до лекарей и пересёк почти половину поля боя, прежде чем силы покинули его, и он рухнул здесь, посреди раскалённого песка и искорёженных тел товарищей. Ньёр остановил своего коня неподалёку и со скорбью посмотрел в перепуганное лицо мальчишки. Глаза его были широко распахнуты и устремлены куда-то в небо. Когда Пеплохват нагнулся над Лайомом, ему показалось, что юноша смотрит прямо на него и спрашивает: "Почему? Я хотел жить, как все. Я хотел каждый вечер возвращаться в любимую семью, где меня ждут. Почему я лежу здесь, в луже собственной крови, среди мёртвых тел своих друзей? Я умер за своего короля, но где был Он, когда последние силы покинули меня?". В руках Лайом сжимал железный амулет в форме драконьей головы. Заметив это, Пеплохват стиснул зубы и отвернулся. Этот юноша до последнего оставался верен своему королю, сражался за него и умер. А он, Ньёр, ничего не смог сделать.

Когда князья вновь вернулись на холм, Змей старался не смотреть на происходящее. Вокруг были тела убитых воинов, и молодому королю казалось, что они все смотрели на него, и в их пустых стеклянных глазах горела ненависть. Мёртвые обвиняли его, Пеплохвата, в своих смертях. Это было написано на их лицах, искажённых в испуге, удивлении, скорби. Лишь немногие умирали с улыбкой на устах, прижав к груди свой меч, копьё или длинный изогнутый лук. А над полем боя гордо реял золотой дракон, поглощённый угольно-чёрными клубами дыма. Символ, за который сражались и погибали люди, даже не знавшие Ньёра лично. Юноша со скорбью смотрел на всё это. Он был виновником стольких смертей. Он был тем, кто отправил всех этих воинов умирать за его идею стать королём.

- Выбросьте это из головы, - произнёс мрачно Аякс. Рыжеволосый юноша соскочил со своего коня и передал его поводья одному из оруженосцев. - Все эти люди признали вас своим королём. Они выбрали этот пусть сами. Они отдают свои жизни, чтобы вы могли править своими землями. Чтобы вы освободили Вэлн от власти Корсаков.

- Хасим заплатил им, - покачал головой Ньёр. - Они сражаются за деньги, умирают за деньги. Хотелось бы верить, что их семьи получат обещанную награду. Пятьсот золотых валгов - вот цена человеческой жизни? Тогда я предпочёл бы никогда не развязывать войну.

Велиус приглушённо усмехнулся. Стянув с себя шлем, он отряхнул взмокшие от пота волосы и вновь обернулся к Пеплохвату.

- Эти люди умирали, сражаясь с Фабаром. Эти люди умирают, сражаясь за вас. Эти люди будут умирать каждый раз, когда прозвучит боевой горн, и война придёт в их земли. Такова наша человеческая природа. Мы не можем жить, ничего не уничтожая. Закончится одна война - начнётся другая. Мира не существует. Существует лишь блаженное затишье, которому рано или поздно суждено закончиться, - он приглушённо усмехнулся, и в глазах его промелькнула злость. - Не берите в голову, молодой господин. Вы не чудовище и не убийца. Вы король.

Ньёр с сомнением посмотрел на него и тяжело вздохнул. Велиус снова был прав. Задумывались ли о жизни своих воинов Корсаки, посылая огромные армии на войну с Фабаром? Смотрели ли Ловарсы в глаза жён и детей убитых на поле боя мужчин? Это было естественным ходом истории. Одни княжества уничтожаются, другие возвышаются. И цена этому - человеческие жизни. Такова была злая шутка богов, придумавших злость, ненависть, ярость, зависть и желание убивать. Но за смертью приходила новая жизнь, за безумием - умиротворение. У каждой тёмной стороны была светлая. Жаль, что вера в Четверых не подразумевала всего этого.

Через какое-то время к Морроту прибыл гонец от одного из командиров. Он едва дышал от испуга, но быстро взял себя в руки, когда заметил на себе пристальный взгляд молодого короля, и вытянулся в струнку. С тревогой Ньёр выслушал его доклад и облегчённо выдохнул, когда услышал, что причалившие к пристани Драмира пиратские корабли были уничтожены несколькими мощными взрывами. Пеплохват бросил беглый взгляд в сторону Аякса и, заметив на его улице улыбку, усмехнулся - ему повезло, что Подполье действовало на стороне южных князей. Ньёру не хотелось бы иметь столь опасного врага. Пока Велиус был его союзником, молодому королю нечего было беспокоиться. Быть может, идея с подкопами и не оказалась настолько уж удачной, но, по крайней мере, Крысам удалось уничтожить пиратов, пришедших на помощь Анастасии. Теперь причал был охвачен пламенем, и Обезьяне неоткуда было ждать подкрепления. Она была заперта в своём замке. У неё оставалось только два варианта: сдаться или умереть вместе со своими людьми.

Неожиданно конь под Пеплохватом нервно захрапел и попятился назад. Прямо перед князьями появился один из командиров. Его доспехи были чёрными от копоти, кожа вся обуглилась и покрылась отвратительными пузырями. Лишь благодаря сохранившимся клокам длинных чёрных волос Ньёр догадался, что это был Афаль Тракс - один из командиров Моррота. Мужчина едва стоял на ногах, но отчаянно боролся за свою жизнь. Заставив себя выпрямиться, он посмотрел на Суруссу и прохрипел:

- Мой господин, у нас серьёзные проблемы!

- Лекарей сюда, живо! - крикнул Моррот и тут же обернулся к командиру. - Что случилось, Афаль? Драконьи пушки?..

- Уничтожены, - воин едва мог говорить. Не устояв на ногах, он рухнул на одно колено. Подоспевшие лекари принялись снимать с него обугленные и почерневшие доспехи. - Хвала богам, пироманты пришли нам на помощь. Они заставили пламя из пушек вернуться обратно и разнесли их на куски к чертям собачьим.

Ньёр поймал себя на мысли, что сожалеет о том, что лично не видел этого. Ему было бы интересно посмотреть, как пироманты уничтожают драконьи пушки. "Мы просим пламя о помощи, а не подчиняем его", говорила Ламия. Значит, духи огня были на стороне нападающих. Анастасия вершила настоящее зло, и сам Сангенум восставал против неё.

Афаль Тракс снова зашёлся кашлем и прохрипел:

- Но теперь оставшиеся в живых разбойники поливают нас сверху каким-то чёрным маслом. Оно вспыхивает, едва огонь коснётся его, и испепеляет всё на своём пути. Горит даже Чёрная грань по ту сторону города. Кажется, Анастасия решила сжечь и Драмир, и всех, кто находится за его стенами. Войска не могут продолжать сражаться. Огонь слишком силён. Если мы попытаемся пробить ворота, на нас выльют кипящее масло. Сражение...

В глазах Моррота промелькнула ярость, и Афаль Тракс тут же замолчал. Спустившись со своего буланого коня, Анаконда подошёл к воину и пристально посмотрел в его глаза:

- Не смей говорить мне, проиграно сражение или нет. Мы должны взять этот город, чего бы нам это ни стоило. Ты понял? - Афаль отрывисто кивнул головой. - Отправляйся к лекарям. Ты уже сделал всё, что мог. Я передам командование твоим отрядом другому человеку.

Тракс поклонился Морроту, и лекари увели его с холма. Ньёр бросил в сторону Суруссу беглый взгляд, но князь не обратил на него никакого внимания и продолжил пристально следить за тем, что происходило на поле боя. Пеплохват почувствовал, как сердце его сжалось в груди. Драмир был пока единственным клочком земли, не охваченным огнём. Но если пламя подберётся к замку, то все, кто прятались в нём, могли умереть. В том числе и Соколы. Анастасия была действительно безумна. Обезьяна была готова уничтожить всё, в том числе саму себя и своих подчинённых. Но Ньёр не мог не признать, что разбойница действовала весьма самоотверженно - она была готова на всё что угодно, лишь бы врагу эта победа дорого обошлась. Даже если южные князья в итоге захватят Драмир, они найдут внутри лишь обгоревшие трупы тех, из-за кого всё это вообще началось. И это будет не победа. Это будет сокрушительное поражение.