Голоса времен. (Электронный вариант) - Николай Амосов

Все так, а самочувствие за лето сильно ухудшилось. На ЭКГ - "полный блок". Это 38-40 сокращений сердца в минуту. Главная беда - повысилось кровяное давление: доходит до 180. Это значит - все, деваться некуда. Уже с лета не бегаю, только хожу. Не помогает. В книгах об этом написано: нужен стимулятор. Но год нужно доработать.

1985 г. 30 декабря. Понедельник, вечер

"Свободен, слава Богу, свободен, Наконец-то свободен", - это написано на могиле Лютера Кинга в Вашингтоне. Сам видел. Конечно, нахальство - мне такое говорить по поводу своих болезней и отпуска.

Отходил полчаса по коридору, перемежая с гимнастикой. Есть ощущение в мышцах, давление понизилось, и захотелось освободиться от информации.

Сегодня был годовой отчет. Два с половиной часа говорил, показал более двадцати таблиц. О сердечной блокаде или стрессах не вспоминал.

- День покаяния и отпущения грехов! И день надежд: очистились и больше не согрешим.

Таким было начало доклада. Только надежд у меня почти никаких нет... В августе 1984-го были. Я тогда составил и размножил "Инструкцию по ведению больных после операции". Последние четыре месяца того года были приличные, и впереди ожидалось еще лучше.

Этого не произошло. Не буду приводить цифры: улучшения нет.

Однако, за 2,5 года существования Института на 50% возросли операции и на 23%- число работников. Примерно 600 дополнительно спасенных жизней.

Но я недоволен и постарался внушить это чувство всем.

... ... ...

Еще вчера передал Геннадию дела. Сказал о своем намерении уходить с директорства.

Администрация института приходили поздравить с Новым годом и упрашивали, чтобы возвращался. Не обнадежил их.

Кибернетики тоже поздравили, рассказали о своих делах: очень надеются на ускорение. Подумалось из песни: "Не для меня придет весна..." Приглашали зайти в отдел, отпраздновать безалкогольно (!) Новый год. Сослался на болезни.

Зашел в реанимацию, взглянул на безнадежных детей. Сказал, чтобы вечером докладывали Геннадию. Простился.

1986 г. 14 января. Вторник, утро

Удивительно мало осталось такого, что жалко потерять. Сладкое напряжение операций? Но смертность, видимо, снизить уже не смогу. Так, как сейчас? Нет, не хочу. Хотя и тяжки были последние две недели отпуска, но полное отключение от звонков из реанимации компенсировало головные боли.

Только в романах дела кончаются победами героев. В жизни, как правило, их поражением. Так и я уйду побитым.

Недавно кубинцы сердце пересадили, до этого - чехи, поляки. У нас в стране - ноль. Наверное, есть и моя доля вины.

И вообще, не могу больше переносить смерти. Не мо-гу! Значит, хирургию, самое сильное, что было в жизни, уже не жалко.

Что еще?

Творчество. Модели общества не довести до достоверности. Если бы и довел (невероятно!), не доказать. Заниматься этим буду. Книги тоже буду писать, их читают.

И это суета. Не жаль.

Люди? Сотрудники, друзья, родные? Давно наблюдаю реакцию окружающих на смерти. За редким исключением, все быстро успокаиваются.

Что еще осталось пожалеть? Красоту? Восходы и закаты? Хорошую книгу? Да, большое удовольствие. Но будем честны: оно уже значительно поблекло за последнее десятилетие.

Вот такой получается расклад.

Думаю, что спокойствие будет со мной даже при смертельном риске, а не то что при вшивании ЭКСа, (электрокардиостимулятора). Поэтому изучил инструкции к аппарату и выбрал частоту пульса, которую нужно мне запрограммировать. Вполне возможно, что от улучшения кровообращения некоторые взгляды могут измениться. Посмотрим.

Едем в Каунас, к Бредикусу: Лида, Катя, Саша Стычинский, и я.

1986 г. 26 января. Воскресенье, утро.

Итак, в пятницу вернулись. Нужно начинать новую жизнь, существование со стимулятором.

Сначала - короткая сводка, как все было.

В Вильнюс приехали в три часа ночи. Встретили с машиной. В шесть утра были уже в "люксе" гостиницы в Каунасе. В 14 часов приехал Юргис Юозович Бредикис и забрал нас с Катей в больницу. Нормальная палата на три кровати, без санузла. Видно, что для начальства условия не создавались.

Переодели в больничное одеяние. Доктор послушал, посмотрел анализы, ЭКГ, рентгеновский снимок - я все привез с собой. Операция назначена на следующее утро. Скоро пришла красивая девушка со шприцом антибиотиков.

- Куда будете колоть?

- В задницу.

Ответила с очаровательной улыбкой. Она литовка, и просто не знает нашего слова "ягодица".

Никаких новых мыслей в первую в жизни больничную ночь не возникло.

Состояние чувств: "спокойствие".

На операционном столе довольно удобно. Стимулятор - это металлическая коробочка 5х4х0, 8 сантиметра - с батарейкой и микропроцессором для генерации импульсов. Его вшили под кожу ниже левой ключицы, а электрод провели в сердце через вену на шее. Я даже не заметил, когда участились сердечные сокращения. Анестезия местная. Ни болей, ни страха не испытал.

Ходить разрешили в первый же вечер, и мы с Лидой отшагали по коридорам два километра. Со следующего утра добавилась моя гимнастика.

... ... ...

Примечание: Из Вильнюса экспедиция вернулась 24 января: в хорошем статусе и бодрые духом. ЭКС установлен на пульс в покое 60, при движениях - до 100. Одышки нет. Давление медленно нормализовалось. Гимнастика и ходьба с Чари восстановлены. На работу пришел 15 февраля. Дефектов в руководстве не обнаружил. Народу объявил: "Заседание продолжается". Через два дня уже вшивал митралный клапан. " Все как прежде, все та же гитара.." удивительно бессмысленные мотивы лезут в голову. Если серьезно: вопрос об уходе из клиники снят. Мы еще повоюем.

... ... ...

2 марта. 1986 г. Воскресенье, утро.

Во вторник открылся съезд партии. К сожалению, не удалось послушать Горбачева с самого начала - не было минутки, только вечером подключился.

Время сейчас интересное. Все читают газеты, и такие попадаются перлы, каких в жизни не видел.

Оказывается - обюрократилась и даже разложилась некоторая часть верхушки при попустительстве ЦК. Нужно восстановить ленинский стиль. Слова о стиле - стары как мир. "Критика сверху донизу, невзирая на лица". И это я слышу с самого детства. Но Горбачев, кажется, серьезно взялся.

Все очень - очень здорово. Может - очистимся? Едва ли.

Второй мотив из доклада - заставить лодырей работать, не хотят - не платить, а сильные и честные пусть зарабатывают сколько могут. При том - дать им товары. Только как это воплотить? Привыкли нянчиться с бездельниками: выгонишь лодыря, а вдруг он с голода умрет? Поэтому сначала его надо трудоустроить, а потом выгонять. Нонсенс!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});