Ребус старого пирата - Борис Бабкин

– Спасибо тебе. Может, ты сходишь к своему знакомому, и мы сразу поедем? Я ему хорошо заплачу.

– Знаешь, иногда кажется, что ты не в России жил. Говоришь нормально, но иногда…

– Я жил с родителями в Японии. – Исао произнес заготовленную фразу. – Они в посольстве работали.

– Понял, – кивнул Дмитрий. – Ну, пошли.

– Старшина один был, – вздохнул Сергей Дмитриевич, – бил всех нещадно. Здоровый бугай. Меня особо колотил, у него брата бандеровцы убили, а я вот он, связной бандеровский. И уголовнички блатовали, тоже издевались, даже хотели петушком сделать. А я что мог? Вот тут и появился Граф. Его так сразу почему-то все звать стали. Он уголовникам такую взбучку устроил, что они сразу его зауважали. Конечно, может, и убили бы, это запросто делалось, но вор в законе не позволил. А потом старшина этот меня по пьяному делу бить начал и повесить хотел. Все видят и молчат. И офицеры стояли, и… – Он выругался. – Время страшное было. А Граф подошел и говорит, мол, хватит, ты же убьешь его. Старшина снова замахнулся, хотел ему врезать, но Граф ловкий в драке был, увернулся. Старшина снова замахнулся. И тут офицерик вскочил и за шпалер схватился. Пристрелил бы, наверное, и Графа, и меня. Я, видать, с перепугу его по руке хлесть, и он мимо шмальнул. Ну а тут Граф меня собой закрыл. Ему в плечо пуля попала. А офицер этот и старшина орут: мы тебя, Мирославский, расстреляли и этого сейчас кончим!

Катя всхлипнула и вскочила.

– Вот, значит, как было, – пробормотал Женя. – А мы не могли понять… за что он в лагерь попал? Ведь неправда, что он японским диверсантом был?

– Екатерина Александровна, – подошел к ней рабочий, – звонят вам.

Вытирая слезы, Катя взяла телефон.

– Катюшка, – послышался взволнованный голос деда, – у тебя все в порядке?

– Да, – всхлипнула она. – У меня даже новости есть.

– Погоди с новостями. У меня тоже новость имеется. У вас в управлении был какой-то мужик. Исаев. Он очень интересовался, куда тебя отправили. Ему стерва одна сообщила. Ну ей, наверное, заплатили хорошо, она и назвала ваши координаты. Ты смотри там поаккуратнее. Мы, конечно, эту дамочку за задницу…

– Деда, как ты…

– Извини, внучка, но иначе нельзя было. Мало ли кто такой этот Исаев? Он, барышня говорит, женихом твоим представился.

– Дедушка, я тут такое узнала!.. В общем, твой отец, наш прадедушка, не был связан с японцами.

– Значит, кое-что выяснила? Но ты все равно будь там поосторожнее, а то мало ли что. Кто такой этот Исаев? Да скорее всего не свою он фамилию назвал. Приметы его у нас есть, но барышня могла что-то напутать. У вас там как с мужиками? Смогут отбиться, если…

– Да подожди, дед, – сердито остановила его Катя. – Здесь фотографии твои и твоих родителей, ну и бабушки с дедушкой. Меня узнали по фотографии.

– Погоди, какие фотографии? Откуда?

– А ты маленький смешной был.

– Стой, давай по порядку.

– Сейчас не могу, прости, дедушка. Я тебе потом позвоню и все расскажу. Или нет, я привезу этого человека. Представляешь, у него одного сына Женей зовут, в честь прадедушки, а второго – Иван, в честь отца прадедушки. Я привезу Сергея Дмитриевича, он сам вам все расскажет.

– Я немедленно вылетаю и буду у вас…

– Нет, мы вылетаем. Послезавтра, от силы дня через три-четыре мы будем в Москве.

– А как же твоя работа?

– Надеюсь, поймут. Ну а если нет, черт с ними.

– Значит, действительно что-то важное?

– Очень важное, дедушка, очень, – ответила Катя.

– Да им уж обоим под тридцать, – сказал Сергей Дмитриевич. – Разница в два года. Я их почти в полтинник состряпал. Все по тюрьмам да лагерям ходил. А вот Надюшку встретил, и все. Правда, она сначала этих обормотов родила, а уж потом я зарок дал – в лагеря ни ногой. И вот тридцать лет без малого держусь и уважение людей имею. Искал я родню вашего Графа, но не смог. Даже в столице был, так там чуть лапти мне не сплели. Я зарок дал, что найду и все расскажу.

– Он долго умирал? – тихо спросил Женя.

– Ночь мучился. Крепкий мужик был, царствие ему небесное. Шесть пуль из автомата поймал в грудь Граф. А этих он сразу кончил. Одного ногой в висок треснул, сейчас такое в кино кажут, а второго, офицеришку, который назад бросился, в затылок тоже ногой. Ну его и расстреляли. Но с тех пор уголовнички, видать, из уважения к Графу даже словом меня не задевали. И жизнь моя по лагерным меркам очень даже ничего стала. И дубаки, охрана, то есть вроде как обходить стороной начали. Вору в законе спасибо, он так сделал, что вашего Графа в медчасть вначале положили, а потом даже хоронили. Я покажу, где он лежит. Я там ему что-то вроде памятника устроил. Он же и чукчей отмазал, когда их как проводников взяли. Его какая-то сука подставила, из бывших тоже, фамилию его запамятовал. Хотя, наверное, фамилия есть в бумагах. У меня тетрадь вашего Графа имеется. Этот оленевод хренов ведь не сказал, что вас увижу, – посмотрел он на Луку. – Так что придется к нам заехать.

– Вы полетите с нами в Москву, – подошла к ним Катя. – Уезжаем завтра утром. Елена Павловна, – обратилась она к женщине средних лет, – вы остаетесь за меня.

– Мне только что звонили из Москвы, – ответила та. – И уточняли, правда ли, что вас нашел…

– Значит, перепроверил Игорь Викторович, – рассмеялась Катя. – Он фронтовик и…

– Ты погодь-ка, – остановил ее Тарасенко – Это куда я полечу-то?

– Это не обсуждается, – ответила Катя. – Вас это тоже касается. Пойду запишу в журнал отчет о сегодняшней работе. – Она направилась к вагончику.

– Вот это баба! – покачал головой Тарасенко.

– Точно, – согласился Женя. – С ней лучше не спорить! – Он засмеялся.

– А ведь начальство могло и не отпустить.

– Она бы все равно уехала.

– Вот такую бабу вам надо, – сказал Тарасенко сыновьям.

– Ну уж нет, – возразил Иван, – только не такую.

– Так если ехать, – Тарасенко поднялся, – чего ждать-то? Махнем ко мне, а утречком в Билибино и самолетом до Магадана.

– Точно, – весело согласился Иван. – Хоть Москву увидим. А то, блин, уже тридцать, а даже поезда вживую не видел. Служил на погранзаставе на Чукотке. И Женька тоже.

– А вы зачем поедете? – усмехнулся отец.

– Ты ей это сказал. – Иван кивнул на Катю.

– Ага! – хитро улыбнулся отец. – Это не обсуждается. Вон как сказано. Надо на свое словесное вооружение взять. Лучше и убедительнее, чем мат, – засмеялся он.

– Значит, так, – подошла к ним Катя. – Завтра на вертолете мы улетим в Магадан. Документы у вас с собой?

– Сейчас без документов никуда, – вздохнул Тарасенко. – Но сразу не получится. Тетрадь вашего Графа у меня дома лежит. Вся на каком-то непонятном языке написана. И как я понял, что-то где-то еще надо взять. Сразу никак не получится.