История России. Учебное пособие - Коллектив авторов

Пятилетний план вызвал подъем трудовой активности трудящихся страны. Возникли и быстро получили распространение разнообразные формы соревнования и ударничества, которые рассматривались советским правительством в качестве одного из основных рычагов повышения производительности труда и роста промышленного производства. К концу 1929 г., как свидетельствует статистика, соревнованием было охвачено почти две трети рабочих крупных предприятий, а ударными бригадами более четверти.

Задания первого года пятилетки были перевыполнены. По данным официальной статистики, продукция крупной промышленности в целом выросла за год на 25 процентов, тяжелой – на 31 процент. Это дало основание руководству страны перейти к политике форсированной индустриализации.

К 12-й годовщине Октябрьской революции в «Правде» была опубликована статья И. В. Сталина «Год великого перелома», в которой вождь характеризовал 1929 г. как год «великого перелома» в социалистическом строительстве. Обосновывая свою позицию, Сталин подчеркивал, что налицо «решительный перелом в области производительности труда», в стране «решена проблема накопления», заложены «основы тяжелой индустрии», произошел поворот крестьянской массы к сплошной коллективизации. Исходя из этих, большей частью умозрительных сталинских заключений, руководство страны приступило к необоснованному пересмотру плановых заданий в сторону их увеличения. Объем промышленного производства в 1929 г. предстояло повысить на 32 процента, в 1931 г. – на 45–47 процентов. Реализации столь фантастических заданий невозможно было достигнуть на принципах нэпа. Пришлось ломать всю систему управления, планирования и снабжения. При этом упор делался на прямой административный нажим. В 1930–1932 гг. ВСНХ СССР сосредоточил внимание на подъеме тяжелой промышленности. Под особым контролем находилось сооружение ударных объектов (примерно 50–60 строек из 1500 предприятий, вошедших в строй в годы первой пятилетки). Из этой группы объектов были выделены 14 наиважнейших (менее одного процента сооружавшихся предприятий), которые финансировались в первую очередь.

Несмотря на титанические усилия, ожидаемого ускорения экономического развития не произошло. Официальная пропаганда объявила о выполнении первой пятилетки за 4 года и 3 месяца. Однако в реальности первый пятилетний план не был выполнен по важнейшим показателям: по производству электроэнергии, добыче угля, нефти, выплавке чугуна, производству минеральных удобрений, тракторов и автомобилей. Не достигли плановых показатели по росту национального дохода. Вместо намеченных 103 процентов его фактический рост составил 70 процентов.

Второй пятилетний план на 1933–1937 гг. предусматривал более реальные цифры годового прироста продукции – в среднем на 16,5 процента. Объем капиталовложений в промышленность составил 65,8 млрд. руб… Основная масса средств предназначалась, как и в первой пятилетке, на строительство предприятий, производящих средства производства. Однако, плановые задания и в этот период неоднократно корректировались в сторону их увеличения, хотя и в меньших масштабах.

В годы второй пятилетки остро встала проблема нехватки квалифицированных рабочих кадров. В связи с этим был выдвинут лозунг: «Кадры, овладевшие техникой, решают все». Была организована ускоренная профессиональная подготовка рабочих массовых профессий на производстве и в школах фабрично-заводского обучения (ФЗО), развернуто социалистическое соревнование, родилось и получило широкий размах стахановское движение, связанное с овладением новой техникой. Имена передовиков производства А. Стаханова, А. Бусыгина, П. Кривоноса, М. и Е. Виноградовых стали широко известны не только в нашей стране, но и за рубежом. Если в первой пятилетке удвоение выпуска промышленной продукции было достигнуто за счет увеличения числа занятых в промышленности рабочих и служащих более чем вдвое, то во второй пятилетке прирост обеспечивался за счет увеличения производительности труда (на 82 процента).

Согласно официальным заявлениям, второй пятилетний план также был завершен за 4 года и 3 месяца, что далеко не соответствовало истине. Из 46 важнейших плановых показателей были выполнены только 10. В целом, уровень реализации заданий второй пятилетки не превышал 70–77 процентов.

Несмотря на трудности и противоречия, возникавшие в ходе индустриализации, к концу 30-х гг. СССР преодолел абсолютное отставание от ведущих государств Запада по производству основных видов промышленной продукции. За 1929–1937 гг. в строй вступило около 6 тыс. крупных предприятий, т. е. в среднем по 600–700 ежегодно. Среди них – Магнитогорский и Кузнецкий металлургические комбинаты, тракторные заводы в Сталинграде, Харькове и Челябинске, автомобильные заводы в Горьком и Москве, предприятия тяжелого машиностроения в Горловке, Краматорске, Свердловске и др. Темпы роста тяжелой промышленности были в два-три раза выше, чем в 1900–1913 гг. По абсолютным объемам промышленного производства СССР в 1937 г. вышел на второе место в мире после США. Прекратился ввоз из-за рубежа более 100 видов промышленной продукции. В целом к 1937 г. удельный вес импорта в потреблении страны снизился до одного процента. Таким образом, технико-экономическая независимость СССР от капиталистического мира была завоевана.

Значительно меньше политика индустриализации затронула другие отрасли экономики. Ручной труд преобладал в строительстве, аграрном секторе. Хронически отставала легкая промышленность.

Форсированная индустриализация в короткий срок обеспечила полную занятость трудоспособного населения. К 1931 г. безработица в СССР была ликвидирована, закрылись последние биржи труда.

Предпосылки коллективизации сельского хозяйства

Кооперирование единоличных крестьянских хозяйств рассматривалось большевистским правительством как важнейшая и необходимая составляющая построения социализма. В работе «О кооперации» (1922 г.) В. И. Ленин указывал, что социалистические преобразования на селе займут «целую историческую эпоху» при условии проведения кооперирования на принципах добровольности, постепенности, материальной заинтересованности крестьянства, государственной помощи коллективным хозяйствам.

Первые производственные кооперативы в деревне стали создаваться уже в 1918 г. на базе бедняцких хозяйств или в результате организации образцовых социалистических сельских предприятий из крупных помещичьих имений. К началу массовой коллективизации (1929 г.) в деревне существовало три формы производственной кооперации: коммуны с высокой степенью обобществления производства и быта; сельскохозяйственные артели, объединявшие основные средства производства: большую часть земли, часть рабочего и продуктивного скота, сельскохозяйственные машины и инвентарь, но оставлявшие в личном пользовании крестьянина приусадебное хозяйство; товарищества по совместной обработке земли – ТОЗы, в которых обобществлялся земледельческий труд.

Среди этих трех форм кооперации к концу 20-х гг. преобладали ТОЗы (по РСФСР в 1928 г. – 65,9 процента), на втором месте стояли сельхозартели – 26,3 процента и на последнем месте – коммуны – 7,8 процента. Подавляющая часть посевных площадей находилась в пользовании единоличных крестьянских хозяйств.

В результате преобразований, осуществленных в течение 1918–1928 гг., существенно изменился социальный облик деревни. В 1927 г. среди крестьянских хозяйств имелось 3,9 процента кулацких, 62,7 процента – середняцких, 22,1 процента – бедняцких и 11,3 процента – батрацких. В течение 10 послеоктябрьских лет произошло «осереднячивание» деревни, более того, интенсивно продолжалось дробление крестьянских хозяйств. Хозяйства середняков были маломощными, в среднем на двор приходилось 1,7 коровы и 1,2 головы рабочего скота. Ненамного крепче были хозяйства кулаков (1,7 коровы и 1,6 головы рабочего скота). Экономически слабые единоличные хозяйства не имели возможности применять сколько-нибудь сложную технику (в 1926 г. 40 процентов пахотных орудий составляли деревянные сохи). Прямым следствием земельной политики большевиков стало снижение во второй половине 20-х гг. товарности крестьянских хозяйств. Деревня «архаизировалась», возвращаясь к натуральному хозяйству. В 19261927 гг. крестьяне потребляли до 85 процентов собственной продукции. Деревня испытывала острый недостаток сельскохозяйственного оборудования. Промышленные товары были дороги и труднодоступны. Государственные же закупочные цены на зерно были низкими и часто не покрывали даже его себестоимости. Все эти явления обусловили проблемы с хлебозаготовками, начиная со второй половины 20-х гг.

Однако это не означало, что возможности индивидуальных крестьянских хозяйств были исчерпаны. Ведущие ученые-аграрники А. В. Чаянов, Н. Д. Кондратьев, Н. П. Макаров и др., доказывая целесообразность кооперирования, считали возможным соединение индивидуально-семейной и коллективной организации производства в деле социалистического преобразования деревни. Когда в 1926 г. началась подготовка общесоюзного земельного закона, его проект широко обсуждался в партийных и советских органах. Против него выступили некоторые профессора Московского межевого института (ММИ), которые предложили ряд поправок. Смысл их заключался в снижении роли национализации земли, расширении аренды, применении наемного труда и укреплении единоличных, в том числе кулацких хозяйств. В ходе обсуждения в ММИ проект закона не был поддержан. В декабре 1928 г. он был утвержден IV сессией ЦИК СССР четвертого созыва в качестве общесоюзного закона под названием «Общие начала землепользования и землеустройства». Впоследствии многие профессора Московского межевого института были репрессированы. Среди них – О. Хауке, Н. Гендзехадзе и др.