Третье правило волшебника, или Защитники Паствы - Терри Гудкайнд

В саду аббатисы росли редкие виды вечнозеленых деревьев – приземистые и раскидистые, они цвели круглый год, хотя плоды приносили лишь осенью. Как-то раз в Новом мире Верна набрела на рощицу таких деревьев и обнаружила, что это излюбленное убежище Мерцающих в ночи – хрупких созданий, которые кажутся только искорками света и которых можно увидеть лишь ночью.

После того как Мерцающие в ночи поняли, что им не сделают ничего плохого, Верна и две сестры, которые с ней путешествовали, провели в рощице несколько ночей, беседуя с этими светящимися созданиями. От них, кстати, сестры и узнали о Срединных Землях, которыми правят волшебники и Исповедницы. Еще Верна с радостным удивлением выяснила, что в Срединных Землях места, где сосредоточена магия, бережно охраняются, и люди позволяют обитающим там существам спокойно жить своей жизнью.

В Древнем мире тоже встречались такие места, но в Новом их было значительно больше. Эти крошечные эфемерные существа преподали Верне первый урок терпимости и уважения к тем, с кем ты делишь свой мир. Создатель наполнил его множеством хрупких чудес, и иногда самым мудрым поступком по отношению ним было попросту оставить их в покое.

В Древнем мире этой точки зрения придерживались немногие, и почти везде дикая магия было взята под контроль, чтобы глухие к доводам разума волшебные твари не калечили и не убивали людей. А Новый мир еще оставался таким, каким был Древний тысячелетия назад, до того, как человек сделал его безопасным, хотя, надо признаться, довольно-таки скучным местом обитания.

Верна тосковала по Новому миру. Только там она чувствовала себя уютно.

На тихой глади пруда спали утки, засунув голову под крыло, а невидимые лягушки оглашали ночь жизнерадостным кваканьем. Над водой скользнула летучая мышь. Легкий ветерок прошелестел и пропал в кронах.

Сразу за прудом тропинка поворачивала к кучке деревьев, окруженной густым кустарником. Отчего-то Верна сразу поняла, что это то самое место, которое она ищет, и свернула туда.

За узеньким проходом в кустарнике ей открылся прелестный крошечный домик с четырьмя остроконечными фронтонами. Козырек черепичной крыши находился почти на уровне ее головы. Высоченные адиантумы стояли по углам домика, и ветви их, переплетаясь, накрывали его словно огромный зонтик. У стен рос шиповник, и воздух был напоен его ароматом. В верхней части фронтонов имелись круглые окна, но они были прорезаны слишком высоко, чтобы заглянуть внутрь.

Тропинка упиралась в низенькую деревянную дверь с вырезанным на ней изображением восходящего солнца. Замка на двери не было, только лишь ручка.

Верна подергала ее, но дверь даже не шелохнулась. Щит. Дверь оказалась защищена.

Пытаясь определить свойства щита, Верна пробежала пальцами по его краю и вздрогнула, почувствовав ледяной холод.

Она коснулась своего Хань, мягкое тепло заструилось по всему телу, наполняя душу знакомым спокойствием. Верну переполнял восторг; в эти мгновения ей казалось, что она почти едина с Создателем. Воздух наполнился целой гаммой запахов и звуков. Она остро ощущала влажный соленый привкус океана, ясно слышала стрекот насекомых, писк мелких животных и даже обрывки далеких слов, принесенные сюда ветерком. Верна прислушивалась внимательно, чтобы удостовериться, что поблизости нет посторонних, но ничего подозрительного не услышала.

Тогда она направила Хань на дверь. Чутье подсказывало ей, что весь домик обернут коконом, и подобному ему она еще не встречала. Он был создан из стихии льда, сплетенной с чьим-то духом. Верна никогда не думала, что такое вообще возможно – переплести стихию с призраком, и теперь не имела понятия, как этот кокон распутать.

Внезапно, повинуясь внутреннему порыву, она коснулась перстнем-печаткой вырезанного на двери изображения солнца. Дверь сразу же распахнулась.

Войдя в домик, Верна приложила перстень к резному солнцу на внутренней стороне двери, и та послушно закрылась. Своим Хань Верна почувствовала, как щит крепко-накрепко сомкнулся вокруг нее. Ни разу в жизни она не ощущала себя такой одинокой – и такой защищенной.

Вспыхнули свечи. Вероятно, они были как-то связаны со щитом. Десяти свечей, по пять в каждом канделябре, было более чем достаточно, чтобы осветить все помещение. Канделябры стояли с двух сторон небольшого алтаря, покрытого белой, расшитой золотом тканью. На алтаре Верна увидела чашу, по всей вероятности, с благовониями, а на полу перед ним – алую циновку с золотым орнаментом по краям.

Каждый из четырех альковов, образованных фронтонами, по размеру как раз соответствовал удобному креслу, стоящему в одном из них. Во втором алькове находился алтарь, в третьем – крошечный столик и табуретка, а в последнем, у самой двери, – сундук. На сундуке лежало аккуратно сложенное покрывало. В центре помещения оставалось свободное место, но совсем немного – по площади едва ли больше алькова.

Верна огляделась, недоумевая, зачем Аннелина велела ей сюда прийти, и, усевшись в кресло, обвела взглядом украшенные фресками стены. Что она должна тут сделать? А не просто ли отдохнуть? Аннелина прекрасно представляла, что значит быть аббатисой. Место, где можно побыть одной и ненадолго забыть о горах бумаг на столе. Верна задумчиво побарабанила пальцами по подлокотнику. Нет.

Вряд ли.

Она чувствовала себя неуютно. Ее ждали дела. На столе лежали непрочитанные отчеты. Сцепив руки за спиной, она принялась вышагивать по крошечному помещению. Нет, все это – пустая трата времени. Раздраженно вздохнув, она подошла к двери, но остановилась, так и не коснувшись кольцом резного солнца.

Вернувшись обратно, Верна немного поразмыслила, а потом, подобрав подол, опустилась на колени перед алтарем. Может, Аннелина хотела, чтобы она помолилась? Аббатиса должна быть благочестивой, хотя абсурдно полагать, что кому-то нужно особое место для молитвы Создателю. Он сотворил все, и молиться ему можно где угодно. Создатель у тебя в сердце и услышит тебя, где бы ты ни был.

Вздохнув, Верна воздела руки, но настроение у нее было явно неподходящим для углубленной молитвы. Ее раздражало, что Аннелина, даже мертвая, заставляет ее что-то делать. Постукивая ногой по полу, Верна вновь обежала взглядом стены.

Похоже, это очередная шуточка Энн, которая даже из потустороннего мира пытается в последний раз насладиться властью. Неужели ей за столько лет это не надоело?

Ну да, как бы не так. Энн не из таких. Она все подстроила так, чтобы даже после смерти могла...

Взгляд Верны упал на чашу. В ней что-то лежало, и это был отнюдь не пепел.

Протянув руку, она достала небольшой бумажный сверток, перевязанный кусочком проволоки. Верна покрутила его в руках, рассматривая со всех сторон.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});