Третье правило волшебника, или Защитники Паствы - Терри Гудкайнд

– Милли, для меня это важно. Не могла бы ты рассказать, как к тебе попал перстень?

Милли виновато улыбнулась.

– Энн сказала, что умирает. Так вот прямо и заявила: «Милли, я умираю». Ну, я, конечно, расплакалась. Мы ведь столько лет были подругами! А она улыбнулась, взяла меня за руку, вот как вы сейчас, и сказала, что хочет дать мне последнее поручение. Потом сняла с пальца кольцо и отдала мне. А в другую руку сунула запечатанное письмо с оттиском кольца на печати. Она велела, чтобы, когда все уйдут на похороны, я положила кольцо с письмом на постамент, который мне нужно будет взять здесь. Наказала быть осторожной и потом их уже не трогать, потому как заклятие, которое она наложила на письмо и кольцо, меня убьет. Энн несколько раз повторила мне, что я должна делать и в какой последовательности. Я и сделала все, как она говорила. А после того, как она отдала мне кольцо, я ее больше не видела.

Верна посмотрела в окно, на сад, куда до сих пор не нашла времени выбраться.

– И когда это было?

– А вот этого вопроса мне никто не задавал, – пробормотала себе под нос Милли и задумчиво потеребила губу. – Дайте-ка сообразить... Давненько это случилось... Еще до зимнего солнцестояния. Да, в тот день вы как раз уехали с молодым Ричардом. Вот кто был хорошим мальчиком! Ясный, как солнечный денек. Всегда здоровался со мной и улыбался. Другие юнцы меня не замечают, даже если я стою прямо у них перед носом, а у Ричарда всегда находилось ласковое словечко для старой Милли.

Но Верна ее уже почти не слушала. Она вспомнила тот день, о котором говорила Милли. Они с Уорреном поехали с Ричардом, чтобы помочь ему миновать щит, не позволяющий воспитанникам покинуть Дворец Пророков. Потом они отправились в земли народа бака-бан-мана – Долина Заблудших была родиной этих людей. Родиной, которой они лишились три тысячи лет назад. Ричард обещал вернуть им ее, и ему нужна была помощь их мудрой женщины.

Чтобы уничтожить Башни Погибели и возродить долину, Ричард использовал невообразимую мощь, прибегнув не только к Магии Приращения, но и к Магии Ущерба. А потом он отправился в далекое путешествие, чтобы помешать Владетелю пройти сквозь врата и вторгнуться в мир живых. Зимнее солнцестояние пришло и минуло, поэтому Верна знала, что Искатель справился с этой практически невозможной задачей.

Внезапно она резко повернулась к Милли:

– Это было почти месяц назад. Задолго до ее смерти.

– Ну да, около того, – кивнула Милли.

– Ты хочешь сказать, что Энн отдала тебе кольцо еще за три недели до смерти?

Милли снова кивнула.

– Но почему?

– Она объяснила, что хочет отдать его мне, пока она еще в сознании и может попрощаться со мной и дать точные указания.

– Понятно. А когда ты убирала в этих покоях потом, она действительно была уже без сознания?

Милли, вздохнув, пожала плечами.

– Я же говорю, что больше ее не видела. Когда я в следующий раз хотела прибраться там, стражники меня не пустили. Сказали, что это приказ Натана и аббатисы. Натан лечил аббатису и, я так понимаю, не хотел, чтобы ему мешали. Ну, я и ушла на цыпочках, стараясь меньше шуметь.

Верна вздохнула.

– Что ж, спасибо тебе за рассказ, Милли. – Она оглядела заваленный бумагами стол. – Пожалуй, пора и мне возвращаться к работе, а то все подумают, что я лентяйка.

– Ох, как мне жалко вас, аббатиса! Ночь такая чудесная, теплая! Самое время гулять по саду!

– У меня столько работы, что нет времени даже нос туда высунуть, – хмыкнула Верна.

Милли уставилась на ведро с водой и вдруг встрепенулась.

– Аббатиса! Я только что вспомнила: Энн сказала мне еще кое-что!

Верна поправила платье на плечах.

– Еще кое-что? То есть ты рассказала об этом другим, но мне сообщить забыла?

– Нет, аббатиса, – прошептала Милли, подходя к ней вплотную. – Нет, она велела передать только новой аббатисе, и никому больше. Почему-то у меня это совсем вылетело из головы до этой минуты.

– Возможно, она наложила заклятие, чтобы ты забыла ее слова для всех, кроме новой аббатисы.

– Все может быть, – потеребив губу, согласилась Милли и посмотрела Верне прямо в глаза. – Энн такое запросто могло прийти в голову. Иногда она бывала ужасно хитрой.

Верна невесело улыбнулась.

– Да уж, знаю не понаслышке. И что же она просила мне передать?

– Она сказала, чтобы вы не надрывались с работой.

– Это и есть послание?

Милли кивнула и прошептала ей на ухо:

– Еще Энн просила меня передать, что вам нужно почаще отдыхать в саду. И непременно зайти в убежище аббатисы.

– Убежище? Что еще за убежище?

Милли, повернувшись, указала через окно:

– Там, в саду, есть маленький домик, его почти не видно за деревьями и кустами. Энн называла его своим убежищем. Я никогда не видела, что там внутри. Она не разрешала мне там убирать. Сама все и мыла, потому что, как она говорила, это место, где можно побыть наедине с собой, и поэтому туда нельзя пускать посторонних. Она удалялась туда время от времени – может, чтобы помолиться Создателю или просто для того, чтобы побыть одной. И вам обязательно нужно туда сходить, так она мне сказала.

Верна раздраженно вздохнула.

– Похоже, это намек на то, что мне понадобится помощь Создателя, чтобы перебрать все эти бумажки! Ее шутки порой могли взбесить кого угодно!

Милли хихикнула.

– Да, аббатиса. Именно взбесить! – Вспыхнув, она прикрыла ладонями щеки. – Да простит меня Создатель! Энн была доброй женщиной. И шутки ее никому не причиняли зла.

– Ну-ну...

Потирая виски, Верна подошла к столу. Она очень устала, и при взгляде на гору бумаг ее начинало мутить. Из открытого окна вливался свежий ночной воздух.

Она повернулась к старушке.

– Уже поздно, Милли. Пойди поужинай и приляг отдохнуть. Твоим косточкам это не повредит.

– Вы разрешаете, аббатиса? – Милли заулыбалась. – И вас не волнует, что ваш кабинет останется грязным?

Верна негромко рассмеялась.

– Милли, я столько лет провела в странствиях, что в конце концов просто влюбилась в грязь! Не беспокойся, все хорошо. Ступай отдохни.

Милли собрала тряпки и подхватила ведро.

– Тогда спокойной вам ночи, аббатиса. Непременно сходите в сад.

Дверь за старушкой закрылась, и воцарилась тишина. Верна постояла, вдыхая душистый ночной воздух, потом еще раз оглянулась по сторонам и открыла дверь, ведущую в сад.

Глава 22

Верна шла по узенькой тропинке, вьющейся между лилий, чувствуя, как с каждым шагом оживают затекшие мышцы и прибавляется сил. Глаза ее постепенно привыкли к слабому свету луны, и она остановилась, наслаждаясь окружающей красотой.

В саду аббатисы росли редкие виды вечнозеленых деревьев – приземистые и раскидистые, они цвели круглый год, хотя плоды приносили лишь осенью. Как-то раз в Новом мире Верна набрела на рощицу таких деревьев и обнаружила, что это излюбленное убежище Мерцающих в ночи – хрупких созданий, которые кажутся только искорками света и которых можно увидеть лишь ночью.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});