Камень, брошенный богом - Игорь Федорцов

Рыкнув в коридоре и грохнув дверью, в библиотеку ввалился Маршалси.

— Ну, подсунул ты мне солдаперов! Думал, уморят. Они должно быть свои мозги в камерах забыли. Честное слово, с новобранцами сосунками легче, чем с этими… О! Винишко! Блаженная Сиси! Кстати! — Маршалси припал к горлышку. (Ха-ха! Три раза!) — Проклятье! Вылакал! В твоей библиотеке больше такой нет?

— Нет. У меня нет. Бард приволок!

— Амадеус?! — и хохотнул в прозрении, — Вот, паршивец! А я гадал, чего он там прячет в седельную сумку. В обозе хитрец стырил!

— В каком обозе? — навострил я слух, припомнив восхищение барда "прогулкой".

— А!.. Забыл рассказать, — признался Маршалси. Однако по виду и не скажешь, что собирался вспоминать в ближайшие лет двести. — Мы, под Эшби на бергеровский обоз наткнулись. Ничего путного конечно.

— Понятно! Подарки фронту, посылки бойцам, — поддержал я его рассказ, для более полного покаяния.

— Оружие, амуниция, жратва, прочие мелочи, — перечислил Маршалси трофеи. — Амадеус, думаю из сеньорского походного погребка, бутылку умыкнул. Гарантирую, все время под моим надзором, как цыпленок под крылом у квочки. Не пил ни разу.

— Скажите, пожалуйста! — удивился я заботливости наставника над учеником. — Больше ничего он не умыкнул из того что свалили у ворот?

— А больше чего? С оружием он не мастак. Одежка только на вырост. Жратва? Не голодает слава Троице, — перебирал варианты приложения бардовского шкодства идальго и не заметил, как проговорился. — С девками не особо…

— Маршалси! — призвал я лейтенанта к чистосердечному раскаянью. — Какие девки?

— Известно какие! Обоз, которые сопровождали. Фрейлины сеньоры Берг, — просветлил мою темность Маршалси.

— Маршалси! — потребовал я горькой правды войны.

— За кого ты нас принимаешь? — блюл честь мундира лейтенант.

— За солдат, — выказал я недоверие в чистоту помыслов и поступков, и оказался прав.

— Все по согласию, — раскололся Маршалси.

— Ага! Под расписку о женитьбе, — не поверил я в полюбовный мир, зная, из личного опыта, как добиваются взаимности и чему могут научить новобранца старослужащие. А научить могут, ох, много чему!!! — И на каких условиях они подписали капитуляцию? — продолжил я дознание.

— Говорю! По согласию, — упирался Маршалси. — Им предложили выбор. Благородные кабальеро или неблагородные лапотные ополченцы. Сеньориты выбрали кабальеро. Совсем как ты сегодня поступил с кандальниками. Или вам хлеба и вина или пинка и сума. Тридцать три человек набралось. Уже отправил их под надзором сержанта и полуроты рейтар маршем на исходную позицию. Гонца отрядил под Луибасс, предупредить, что мы готовы. — Идальго облегченно вздохнул и поболтал бутылку. Чуда не произошло. Посудина, как была пустой, так и осталась.

— Я собственно заглянул предупредить. Выезжаю следом за горе-полком. Оставляю под твою руку капрала Барроме и десяток рейтар.

— Почему без меня? — удивился я. — И что этот десяток будет делать? Караулить мой ночной горшок?

— Ты остаешься, потому как у тебя для подобных целей есть лейтенант. А опция остается для эскорта. Князю вообще-то положена полурота, но ты ведь теперь числишься в графах, достаточно и десятка.

— Ну, ты и язва! — расхохотался я лейтенантской подначке. — Раз такое дело, пойдем лучше пропустим по паре стаканчиков на дорожку, — и отобрал у идальго пустую бутылку.

— Отчего и не пропустить, — поддержал почин Маршалси.

Мы покинули библиотеку и направились прямиком на кухню, где на скоро, из "дула" бабахнули крепленой мадеры.

— Ладненько, получилась, — остался доволен прощальным залпом идальго, заев вино печеным яблочком.

— Вырвемся в Тиар, толи еще будет! — пообещал я Маршалси. В качестве закуски я выбрал персик. Ворсистый бок фрукта приятно шершавил язык.

— Я думал, ты забыл, — усмехнулся Маршалси, прицеливаясь ко второй бутылке.

— Война всего лишь развлечение, говорят в Гюнце, — задумчиво и назидательно произнес я, отчиняя "Гальдернскую пастушку", — а возложенные обязанности святой долг. — И приложился к горлышку.

— Святости в тебе, что в дворняге королевской крови, — не принял моего афоризма Маршалси и допил оставленную мной долю в бутылке. — Хорош, думаю. Путь долгий. Времени мало.

Идальго пожал мне руку и направился к черному ходу. В дверях попросил.

— Извинись за меня перед сеньорой Монной.

— Договорились, — махнул я ему.

Толкаться на кухне без особой нужды моему благородию не личило. Похапав с тарелки творожников, шугнув котейку с лежанки, хлопнул по сдобной корме повариху, я отправился на прежнее место ссылки, в библиотечное кресло. Но не тут то было! По дороге меня перехватил Арно и доложил, Мое Сиятельство ожидают к трапезе. Повздыхав и поматюкавшись, облегчая сердце, я бы предпочел отдельный столик, отправился осчастливить своим присутствием заждавшихся домочадцев.

Как в кино про крестного отца, близкие Гонзаговского семейства собрались за общим столом. Жена, родственница, любовница, маркиза из столицы, заполошный бард с мандолиной и парочка неприятно знакомых псов. Я прокрался мимо Душегуба и Людоеда и занял полагающее место во главе кампании. По правую руку согласно этикету хорошего дома оказались: Югоне в декольтированном робе; Амадеус юный и умытый; и Душегуб, положивший слюнявую морду на скатерть. По левую: в белом, что невеста, Валери; в прозрачных кружевах, Монна; Бона в синем бархате; и Людоед, в шерсти и блохах, тянущийся розовым языком к тарелке с поросенком в молочной подливке.

Пока я усаживался, тетушка Монна не сводила с меня вопрошающего взгляда. Её щеки попеременно краснели, розовели, покрывались болезненной бледностью, а в глазах то вспыхивали искорки негодования, то нежные огоньки печали и тоски.

— Сеньора Монна, — обратился я к томящейся неизвестностью матроне, — сеньор Маршалси просит извинить его за отсутствие. Обстановка потребовала срочно покинуть Эль Гураб.

Сеньора Монна молча кивнула, принимая извинения, и потянулась к плечистой бутыли "Альджернон Дук". На такой подвиг даже я бы не решился. В емкости не меньше полведра.

Замешкавшийся слуга, опередил тетушку, хотя подозреваю, она управилась и без него, и налил ей в кубок мистель[55]. Насколько можно судить по густоте цвета, жидкость содержала просто убийственный градус.

Я подал знак слугам накладывать присутствующим харч по тарелкам и наполнять бокалы и кубки славным вином. Конечно не таким славным как мистель "Альджернон Дук", а гораздо легче.

— Вы еще не покончили с вашим Бергом? — спросила меня между первым и вторым куском маркиза Де Лоак.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});