Ложь, которую мы произносим - Джейн Корри

мало что значило.

Это может быть правдой, рассуждала я. Фредди действительно мог скрываться в Европе. Или в Великобритании. Или лежать где-нибудь мертвый. «Нет, не думай так!»

– Может, привезет невесту-иностранку.

– Вот уж не думаю, – сказала я со смешком. – Он слишком молод, чтобы думать о браке.

– Только не в наших краях. Тут многие дети к двадцати одному уже женаты.

Возможно, так и правильно. Оставаться ближе к корням. Связать жизнь с тем, кого знаешь с детства, чтобы избежать неприятных сюрпризов. Быть проще.

Я поставила чайник на стол. Мне очень нравилась яркая голубая полоска, которую я нарисовала посредине.

– Один из ваших? – спросил Блокки, разглядывая его.

– Подумала, что им можно разнообразить работу с кружками.

– Тогда мы и несколько таких возьмем.

– Не обязательно, – сказала я.

Он прищурился:

– Сара, я беру твои штучки не ради благотворительности. Я беру, потому что их хотят клиенты.

Я сразу поняла, что недооценивала его, и пробормотала:

– Спасибо.

После этого мы продолжили деловой разговор, обсудили цены и популярные цвета.

– Жена хочет, чтобы ты ставила внизу свою подпись, – предложил он. – Придаст индивидуальности.

– Я бы предпочла не делать этого, – ответила я, надеясь, что он не спросит причину. Вряд ли смогла бы ему признаться, что меня выслеживают.

Он пожал плечами:

– Тебе решать.

После ухода Блокки я почувствовала себя неловко. Если я неправильно поняла его мотивы по поводу моих кружек, то что еще могла понять неправильно? Может, полицейские все-таки наводили справки? Сложил ли он два и два насчет Фредди? Не поэтому ли задавал так много вопросов о нем и обо мне?

Но что я могла поделать? Ничего. Так что просто погрузилась в новую работу. Ничего другого у меня не осталось.

Глава 47

Несколько недель спустя я проснулась и сообразила, что наступил мой день рождения. Мне исполнилось пятьдесят. В прошлом году Том пригласил меня на ужин. Мы сидели почти в полной тишине за дорогой едой в местном итальянском бистро. Том подарил мне сертификат в бутик «Джон Льюис».

Фредди сделал мне открытку.

– Знаю, что должен был купить тебе подарок, мам, – сказал он. – Но подумал, что это может тебе понравиться.

Это был мультяшный рисунок – мать, которая отчитывает сына за беспорядок в комнате.

– Задумывалась как смешная, – объяснил Фредди. – Открой и прочти.

Мое разочарование из-за того, что он не потрудился купить мне что-нибудь – что угодно, просто чтобы показать свое неравнодушие, – при виде поздравления сразу улетучилось.

«Самой лучшей маме на свете.

Просто хочу, чтобы ты знала: я очень сильно люблю тебя и боюсь, что ты иногда об этом забываешь».

После я повсюду носила эту открытку с собой. К счастью, она все еще лежала в моей сумке, когда мы сбежали. Я достала ее и провела пальцем по надписи. Где сейчас мой мальчик? Хоть он и не присылал мне писем, я надеялась, что сегодняшний день станет исключением.

Но ни одна открытка не упала в почтовый ящик. Городской телефон не звонил. Конечно, из всех дней именно сегодня сын вышел бы на связь. Неужели Фредди забыл о моем дне рождения? Или с ним что-то случилось?

Чтобы отвлечь себя – снова, – я спустилась в Шелл-Коув. Я намеренно избегала этого места, поскольку в последний раз была здесь с Фредди. И все же сегодня меня почему-то потянуло сюда. Я захватила с собой пляжное полотенце, чтобы посидеть на берегу, но не купальник. И все же, какого черта! Вокруг никого не было. Я разделась до нижнего белья, а затем осторожно вошла в воду. Несмотря на палящее солнце, та оказалась невероятно холодной, и я громко охнула. Но как только собралась с духом, опустила плечи, а затем поплыла школьным брассом, и все стало на удивление хорошо. На самом деле больше, чем просто хорошо. Это было волнующе.

Вода была почти ровной и красивой, словно в тихом озере.

Когда я наконец вышла, то чувствовала себя великолепно.

– Прекрасно, не правда ли? – произнес чей-то голос.

Я резко обернулась. Говорила Дафна, знакомая из Женского института, которая приглашала меня послушать доклад о тюрьме.

Она складывала одежду аккуратной стопкой на плоском чистом камне.

– Сама собираюсь искупаться.

– Вода замечательная, – осторожно сказала я.

– Слышала, ваш парень добрался до Восточной Европы.

Я завернулась в полотенце и задрожала. Не только от холода.

– Блокки скучает по нему, – добавила Дафна. – Этого следовало ожидать.

– Что вы имеете в виду?

– Ну, Джонни ведь был ровесником вашего Фредди?

– Кто такой Джонни? – спросила я.

– Вы не знали? Это младший сын Блоки и его жены. Милый был мальчик. – Ее лицо омрачилось. – В этом октябре будет четыре года, как он попал в аварию на тракторе. Перевернулся в поле. Его раздавило. Умер мгновенно.

– Это ужасно. – Даже мысль о таком причиняла мне боль. – А он был не слишком мал для трактора?

– Вы правы. Но Джонни был горячей головой. Провели расследование, и Блокки повезло, что он избежал суда. Оказалось, он знал, что сын водит трактор, но закрывал на это глаза, поскольку думал, что парень справится. С тех пор винит себя.

Мое сердце разрывалось от жалости к бедным Блокки и его жене.

– Сейчас он не хочет говорить об этом, – продолжила Дафна. – Но его жена говорит. По ее словам, хочет так сохранить о сыне живую память. Весь городок, конечно, знает. Вот почему я подумала, что вы тоже знаете. Хейзел рассказала мне, что ее муж проникся симпатией к вашему парню. Тот напоминал ему Джонни своим трудолюбием и решимостью.

Значит, я неправильно поняла фермера. Он интересовался, где Фредди, не потому, что собирался нас выдать. Ему просто было не все равно. Мои мысли вернулись к словам Блокки о том, что родители в ответе за то, какими стали их дети. Его явно продолжало преследовать чувство вины. По крайней мере, Фредди все еще жив. Пожалуйста, пусть это будет правдой. Пожалуйста!

Дафна, не оголяясь, каким-то образом переоделась в купальник.

– Так вы думали о том, чтобы прийти на одну из наших встреч? – спросила она.

Вопрос, столь резко прозвучавший после шокирующего откровения о сыне Блокки, несколько сбил меня с толку.

– Возможно. Как-нибудь.

– Еще осталось несколько мест на лекцию о тюрьме, – сказала она.

– Это не для меня, – быстро ответила я.

– Жаль. Всем нужно расширять свой кругозор. Мы здесь не такие отсталые, как вы, возможно, думаете.

– Я так не думаю, – сказала я. О боже. Она обиделась.

– Хорошо, – резко произнесла Дафна. – После развода Женский институт стал для меня спасением.

– Не знала… – начала