Тонкая темная линия - Тами Хоаг

- Прошу прощения, - неискренне извинилась Анни. - Моя реакция была неадекватной.

- Ты назвала меня убийцей. - Сигаретный окурок полетел на асфальт к обертке от "Сникерса", и Чез раздавил его каблуком. - Лично я воспринимаю это как оскорбление. Понимаешь, к чему я клоню?

- Я уже извинилась.

- Этим делу не поможешь. Я тебе это припомню, Брусcap.

- И что же ты собираешься со мной сделать? - полюбопытствовала Анни. Пристрелишь?

- Я слышал, что для этого мне придется встать в очередь. У меня найдется способ получше.

- Что, опять подтасуешь улики по делам об изнасиловании?

- Лучше не выводи меня из себя, Бруссар. Я лишу тебя значка. Я говорю серьезно.

Чез сел за руль, мотор взревел. Анни стояла на тротуаре и смотрела ему вслед. Он только что потерял потерпевшую, и все-таки в первую очередь думает о том, как бы ее уволить. Какой же самоотверженный полицейский этот Чез Стоукс.

Анни повернулась и направилась к джипу, а тем временем жемчужно-белый "Лексус" Донни Бишона выехал с парковки у нее за спиной и слился с потоком машин на улице.

Донни трясло, как наркомана во время ломки, хотя в последний раз он подзаправился спиртным совсем недавно. После ухода Фуркейда он заливал в себя очередную порцию каждый час, пытаясь успокоить расходившиеся нервы, но облегчения это не приносило.

Ночью, после первого визита Ника Фуркейда, Донни заснул прямо в ванной комнате, и ему снилась Памела. Ее темные волосы и сияющие глаза, солнечная улыбка, язычок, как у змеи. А на пальцах когти, они впивались в него, смыкались вокруг яичек, угрожали его мужественности. Донни одновременно любил ее и ненавидел.

Неизвестно откуда взявшийся Фуркейд неожиданно схватил его за загривок, и Донни потрясение осознал, что он летит головой вперед в собственную блевотину. Он в ужасе попытался задержать дыхание, но опоздал буквально на секунду, вдохнул, захлебнулся, закашлялся и пришел в себя.

- Ну как же, нам не нравится, - прорычал Фуркейд. Он нагнулся над Донни и буквально пригвоздил его к унитазу. - Попробуй свою ложь на вкус, дружок.

Донни сплюнул, и вдруг в нос ему ударил свежий запах мочи. Значит, он еще и обмочился.

- Господи Иисусе! - выдохнул Бишон и снова сплюнул.

- Где ты был сегодня вечером?

- Ты сошел с ума!

Ник снова пригнул его голову к толчку.

- Ответ неверный, умник! Где ты был сегодня вечером? Где ты так заляпал грязью башмаки? Не серди меня, Донни. У меня плохое настроение. Где ты был?

- Я тебе уже сказал! - выкрикнул Бишон. У него на глазах выступили слезы. - Я не понимаю, чего тебе от меня нужно!

- Дай мне ключи от машины. Если я найду ружье, я вернусь с ним сюда и попросту вышибу тебе мозги. Все ясно?

Донни выловил ключи из кармана джинсов и бросил их на пол.

- Я ничего не сделал!

- Лучше помолись богу, чтобы это оказалось правдой. - Ник подобрал ключи с кафеля и вышел.

Перепуганный до смерти, мучимый тошнотой, преисполненный отвращения к самому себе, Донни с трудом поднялся и поплелся за Фуркейдом в гараж. Он наблюдал с порога, как детектив открыл крышку багажника и роется там.

- Знаешь, Фуркейд, а ведь у тебя точно не все дома, - все-таки решился сказать Бишон. - У тебя нет ордера на обыск. У тебя нет причин, чтобы так со мной обращаться. Мне следовало оставить тебя гнить в тюрьме.

- Ты еще о многом пожалеешь, умник, если я найду в твоей машине хоть что-то, доказывающее, что это ты стрелял в Анни Бруссар вчера вечером.

- Я понятия не имею, о чем идет речь. И с чего это ты вдруг забеспокоился об этой Бруссар?

- У меня на это свои причины. - Ник закрыл багажник и подошел к дверце у пассажирского сиденья. - Знаешь, Донни, сейчас я не полицейский, меня временно отстранили от работы. Следовательно, я обычный гражданин, поэтому мне не нужен ордер, чтобы добыть необходимые улики. Как тебе такой поворот?

- Ты нарушаешь закон, - объявил Донни, когда Ник подошел к задней дверце его машины.

- Я? Я же пришел в дом к моему лучшему другу, внесшему за меня залог. Кто тебе поверит?

- Есть ли хоть один закон, который ты не нарушил?

Ник захлопнул дверцу и направился к Бишону, светя ему в лицо фонариком.

- В последнее время, Донни, я пришел к выводу, что меня куда больше интересует справедливость, нежели закон. Улавливаешь разницу? - Он поднялся на две ступеньки к двери в кухню и схватил хозяина дома за рубашку, прежде чем тот успел сделать шаг назад. - По закону я должен был бы прислать к тебе детектива, чтобы он допросил тебя по поводу стрельбы...

- Я ни в кого не стрелял...

- А справедливость подсказывает мне наплевать на формальности и перейти прямо к сути дела.

- Не тебе заменять собой судью и присяжных.

- Ты забыл еще палача, - напомнил Фуркейд. Он разжал кулак и отступил от Бишона. - Я ухожу, но предупреждаю тебя, Донни. Да, я не нашел того, что рассчитывал найти, но, если я только что-то услышу или найду хоть какое-то доказательство твоей причастности к покушению на Бруссар, я тебя найду и уж больше не стану философствовать.

После ухода Фуркейда Донни сразу же пошел в ванную, и его снова вырвало. Он присел на край ванны совершенно обессиленный. Виски, нервы и неминуемый финансовый крах оказались не слишком удачным сочетанием.

Итак, Линдсей Фолкнер умерла, а Фуркейд узнал о Маркоте.

Со смертью этой сучонки ему предоставлялась прекрасная возможность продать агентство. Но тут появилось новое препятствие в лице Фуркейда.

Ну как этот ненормальный сумел узнать о звонке Маркота? Донни перебрал в уме множество вариантов, включая подслушивающее устройство, но все их отверг. Фуркейд знал только об одном звонке, все остальное - всего лишь его предположения.

Донни на мгновение застыл с бутылкой пива в руке.

"Не следовало мне платить за него залог", - с запоздалым сожалением подумал Бишон. Памела всегда говорила, что Донни сначала действует и задумывается о последствиях только тогда, когда становится уже поздно. Интересно, поняла ли она, насколько была права?

ГЛАВА 39

- Ты опять опоздала! - Майрон застыл посреди комнаты, засунув костлявые руки за сияющий черный ремень, на его лице читалось глубокое неодобрение.

- Простите, Майрон, - бросила на ходу Анни, едва удостоив его взглядом и подходя к шкафу с документами.

- Мистер Майрон, - занудливо поправил он ее. - Хочу тебе сообщить, что я доложил шерифу о том, как плохо ты справляешься с обязанностями моего помощника. Ты постоянно опаздываешь, приходишь и уходишь, когда тебе заблагорассудится. Я не могу допустить хаоса в моем отделе.

- Прошу прощения, - промямлила Анни, роясь в картотеке.

Майрон наклонился через ее плечо, и лицо у него вытянулось.

- Что вы делаете, помощник шерифа Бруссар? Вы меня слушаете?

Анни не отводила взгляда от карточек.

- Я вся внимание. Вы хотите, чтобы Гас перевел меня из вашего отдела, но я постараюсь работать лучше. Честное слово.

Она достала список улик, собранных на месте преступления по делу Нолан, и пробежала по нему глазами. В третьем разделе "Волосы" значился тот самый лобковый волос, который Стоукс выудил в душе Дженнифер Нолан.

- Что ты ищешь? - спросил Майрон, слегка обескураженный тем, что Анни не обращает на него внимания. - Чем, по-твоему, ты занимаешься?

- Своей работой, - ответила Анни, ставя карточку на место.

У Анни стало муторно на душе. Она почти обвинила детектива в том, что он и есть насильник. Если она права, Чез Стоукс не только насильник, но и убийца. Если Анни ошиблась, то Стоукс отберет у нее жетон. Ей требовались улики, а все они оказались у Стоукса.

- Что с тобой происходит, Бруссар? - проскрежетал Майрон. - Ты больна? Или выпила?

- Да, вы знаете, я что-то плохо себя чувствую, - промямлила Анни, с грохотом задвигая ящик. - Вероятно, я заболела.

Анни прошла по коридору в свою раздевалку, села в складное кресло под унылым светом голой лампочки. Кто-то проковырял новую дырку в стене - теперь на уровне груди. Придется принести еще шпаклевки, но сейчас ей требуется спокойно посидеть несколько минут, чтобы все продумать.

"Держи нити отдельно, а не то они спутаются в узел, Туанетта", предупреждал ее Фуркейд.

Узел она уже получила, причем сама оказалась в самом его центре. Ренар присылает ей подарки. Донни Бишон снюхался с Маркотом, а у того завязки с мафией. Стоукс в лучшем случае плохой коп, а в худшем - убийца.

- Ты сама напросилась, - пробормотала Анни себе под нос. - Ты ведь хотела быть детективом.

Стоукс показался ей самой неотложной проблемой. Если ее подозрения верны, то следующая женщина уже в опасности.

- Я сама попаду в переплет, - вслух напомнила себе Анни, и события прошлой ночи прокрутились перед ней, как черно-белое кино. Чернильная тьма ночи, осколки раковин на стоянке, листы бумаги на земле, выпавшие из папки. Громкий выстрел, звон разбитого стекла.

Память услужливо разворачивала перед ней свою ленту. Гнев в глазах Стоукса, когда они спорили о пропавших уликах. Ярость на его лице в тот вечер много месяцев назад, когда Анни отказалась от его ухаживаний. Как агрессивно он вел себя, словно хотел ее ударить.