Лучезарная звезда - Ольга Романовская

Корабль шел в миле от берега, и Стелла с замиранием сердца смотрела на причудливые очертания песчаных пляжей, на кружево рощ над крутыми обрывами, бесконечные заросли шиповника на естественных природных террасах, уступами спускавшихся прямо к кромке воды. Здесь было прекрасно, настолько восхитительно, что она даже забыла, что это Дакира. Ей хотелось вобрать в себя всю эту красоту, втянуть в себя еще наполненный отголосками лета воздух, ближе рассмотреть то этот, то другой уступ. Это было так сказочно, так волшебно, что казалось, будто бы край не обитаем, и они первые, чья нога ступит на эту землю.

Данная область Дакиры издавна привлекала путешественников романтическими видами и теплым климатом; разумеется, принцесса была далеко не первой, кто мысленно пел ей дифирамбы. Именно здесь, немного южнее Супофесты, находилась Дайана — фешенебельный приморский город, куда летом вслед за королем стекалась вся дакирская знать.

Гавань Супофесты, тихая и широкая, встретила их блеском корабельных огней. С трудом маневрируя между другими судами, корабль Масана подошел к пирсу и встал на якорь. К нему тут же подошли двое портовых смотрителей и потребовали предъявить документы. После получасовой проверки пассажирам и членам команды разрешили сойти на берег.

Воздух был свеж, а небо усыпано первыми звездами. Сонная Палева звонко цокала копытами по каменной мостовой; Шарар бежал рядом, тревожно всматриваясь в темноту сгущающейся ночи.

Догорали последние лучи дня, гасли пурпурные ленты на западе.

В городе было много военных; конные патрули объезжали кварталы. Стелла старалась избегать встречи с ними, справедливо полагая, что припозднившаяся чужестранка вызовет подозрение.

Все портовые города Дакиры славились чистотой и непомерным богатством жителей, разумеется, не всех, а определенной прослойки. В правдивости первого постулата девушка убедилась сразу, а второе утверждение раскрылось во всей своей красе, когда она выехала на центральные улицы. Дома на главном бульваре утопали в зелени; аромат поздних цветов смешивался с запахом духов, превращаясь в удушливое сладкое облако. Особняки, в два, а то и три этажа, парили над этим облаком, щеголяя друг перед другом отделкой из мрамора, известняка и гранита, вызывая законную зависть приезжих.

Принцесса свернула на боковую улочку, надеясь со временем отыскать приемлемую гостиницу, но там было то же: белые особняки, пышные сады.

Следующий квартал оказался другим: по обеим сторонам улиц выросли неприступные стены старых, окрашенных во все многообразие оттенков коричневого домов с живописными маленькими балкончиками. Многие окна были открыты, и вместе с потоками приглушенного света на мостовую лился приглушенный шепот разговоров, струился приторный аромат женских духов.

Дома стояли, тесно прижавшись друг к другу, образуя единую линию спирали одной из улочек старого города. Несмотря на время суток, здесь было светло, насколько это вообще возможно ночью; мягкий рассеянный свет от окон смешивался со светом уличных фонарей, покачивавшихся на специальных креплениях на стенах домов, рождая странную, мистическую атмосферу.

Стелле не хотелось покидать этот призрачный мир, хотелось остановиться и прислушаться, хоть на миг окунуться в чужой мир обыденности. Этот город действовал на нее как-то странно, будто и сам обладал колдовской силой.

И, все-таки, как чисто поет невидимая певица! Едва заметно колышутся занавески, они — словно занавес для двух силуэтов в окне. А она стоит по ту сторону занавеса, одинокий зритель чужой жизни.

Принцесса думала о доме, о том времени, когда так же, как они, будет беззаботно смеяться в залитой светом комнате. Наступит ли это время? Ей так хотелось обрести свой дом, где она могла позволить себе забыть обо всех своих страхах и просто жить, наслаждаясь каждым прожитым днем. Она уже видела его, видела сестру, свою комнату…

Её закружил рой воспитаний; отдавшись во власть собственного воображения, принцесса не думала о том, куда едет. Атмосфера города поглотила ее, обвила иллюзиями. Она ехала и улыбалась.

Замечтавшись о жасминово-магнольном лете, девушка столкнулась с группой подозрительных людей.

Конечно, нужно было немедленно ретироваться, но поздно, подвел так некстати накрывший ее приступ мечтательности.

— Сеньорита, не будет лишнего таллана?

Стелла покачала головой. Сказка исчезла, она снова оказалась той, кто она есть, одной посреди чужого враждебного города. Сказки никогда не сбываются, мечты остаются мечтами, а оболочка никогда не станет содержанием.

И все же это было сродни колдовству, то, что она почувствовала, впервые увидев берега "ощетинившейся городами" Дакиры, когда сердце начинает биться чаще, и не можешь отвести взгляда.

Принцесса попыталась бежать, но один из бандитов ухватил Палеву под уздцы.

— У Вас, наверняка, толстый кошелек, сеньорита, а Вы не хотите с нами делиться. Нехорошо! — Он нагло смотрел ей в глаза.

— Оставьте меня в покое, нет у меня денег! — Девушка нервничала и на всякий случай нащупала рукоять меча.

— Не будьте такой жадной, сеньорита, с ближними нужно делиться.

Они обступили ее, загнали в угол. Убедившись, что слова не помогут, Стелла решительно вытащила меч. Этого было достаточно — они исчезли, мгновенно растворились в тусклом свете фонарей. Но девушка чувствовала, что что-то было не так: не могли пятеро взрослых мужчин, каждый из которых вооружен по крайней мере ножом, испугаться одинокой девушки. Она ведь только обнажила меч — а их уже и след простыл. Значит, их напугала не она, а кто-то другой. Принцесса оглянулась, но никого не увидела, только ветер холодком пробежал по спине.

— Как от загробного мира, — подумала девушка. — Но Мериад попрощался со мной, да он никогда и не появлялся здесь, даже когда был мне нужен. Значит, это не он, и тут есть кто-то другой.

Мир грез растворился в волнах тревоги. Напрягая зрение, Стелла пристально всматривалась в улицу, стараясь уловить хотя бы малейший признак чужого присутствия. Она была напряжена, былую расслабленность, мысли о сне, как рукой сняло. Теперь девушка всем телом ощущала, что здесь кто-то есть. Это было на уровне интуиции, каких-то неясных волн, нарастающего беспокойства, но она точно знала, что окружающий сумрак что-то скрывает.

Палева тоже занервничала и сделала несколько шагов вперед. Стелла натянула поводья и подозвала Шарара. Пес не сдвинулся с места; он стоял, ощетинившись, смотря в одну точку. Он видел. Не раздумывая, девушка пустила лошадь галопом и, инстинктивно ощущая смертельную опасность, крепче сжала меч.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});