Тайны родства - Икан Гультрэ

— Подождите меня, — бросил тот, что угрожал мне властями. — Я схожу к Вейстиору, проверю все-таки. Моего умения должно хватить, чтобы проверить, правда это все, или нет.

Похоже, этот парень был у них главным. Он и выглядел чуть постарше других. Вернулся он примерно через четверть часа — задумчивый и хмурый.

— Ну что? — спросили оставшиеся двое.

— Это выглядит очень странно, — заявил тот, — словно отмирает сфера жизни. При этом он дышит, двигается, говорит, только испуган до крайности. Утверждает, что ему трудно дышать, но никаких причин для этого я не вижу — на физическом и энергетическом уровне все нормально. В любом случае, никакая человеческая магия не способна на такое воздействие. Как и эльфийская.

— Что ж, богиня сказала, он лишится того, что отличает его от людей. И она явно имела в виду не уши, — объяснила я эльфам.

— А еще она что-нибудь сказала? — с надеждой спросил кузен Лейтиниэра.

— Разве ваш приятель не рассказал вам обо всем? — удивилась я.

— Нет, — ответил старший, — стоит начать его спрашивать, как он сжимается весь и только твердит: "Это она… это все она".

— И вы подумали, что "она" — это я? — криво ухмыльнулась я.

— А что мы еще могли подумать?!

— В общем, богиня поставила условие: искреннее раскаяние. Только тогда я смогу его вылечить.

— Тяжелый случай, — скривился эльф.

Он оказался прав — ни страх, ни чувство собственной беспомощности не заставили Вейстиора раскаяться. Он мучился в своей каюте — я видела это по мрачным лицам его друзей, — но так и не пришел ко мне за исцелением. Единственное, что я могла сделать: объяснить его друзьям, как найти меня в Лиотании, если он передумает.

Глава 3

Порт эльфийского материка, в который мы прибыли, не был городом, активная жизнь здесь ограничивалась территорией, непосредственно прилегающей к причалам — несколько складских помещений, служебные здания, мельтешащие фигурки людей. Именно тут виделась особенно отчетливо разница между людьми и эльфами — не в магии дело, не в долгожительстве и не в форме ушей. А в движениях — суетливые, порой бестолковые, сопряженные с видимым, иной раз нарочитым усилием, у первых и размеренные, плавные, легкие — у вторых. И связано это было отнюдь не с тем, что люди здесь трудились, а эльфы были привилегированными пассажирами. Почему-то эльфы умудрялись поднимать тяжеленный багаж так, словно он был легче пера, а состоятельные гости из людей метались бестолково в ожидании носильщиков, жестикулировали, говорили как-то особенно громко, то ли пряча за всем этим свое волнение, то ли надеясь, что все эти бессмысленные телодвижения могут способствовать скорейшему улаживанию дел.

Мы с Лерехом спустились на причал. За семь дней морского путешествия он свыкся с качкой и даже начал получать удовольствие от плавания, но все же был несказанно рад ступить наконец на твердую землю. Краем глаза я заметила, как сходит по трапу компания эльфов, поддерживая под руки своего пострадавшего товарища. Потом от компании отделилась тонкая фигура и двинулась в нашу сторону.

— Я с вами, — улыбнулся чуть смущенно кузен Лейтиниэра, — они там без меня справятся. Вы ведь в клан? Я думаю, Лейт обрадуется, если я тоже появлюсь, мы давно не виделись.

— Не возражаю, — улыбнулась ему в ответ.

Лерех только кивнул, но посматривал на парня с подозрением. О том, что произошло между мной и эльфами на корабле, я ему не говорила, но он был достаточно наблюдателен, чтобы заметить некоторое напряжение, с каким посматривали на меня остроухие.

— Меня, кстати, Делевиэр зовут, — представился наш новый спутник, — А ваши имена я знаю: Лариса и… Лерех, да? Я ведь правильно угадал — вы тот самый студент-целитель, который тоже принимал участие в операции?

— Правильно, — нехотя откликнулся Лерех.

— Лариса, скажите, а что ждет Вейстиора, если он… не раскается?

— У меня не было возможности его осмотреть, но я так поняла, что речь идет об отмирании магической сферы? — эльф молча кивнул. — В таком случае, тут есть два варианта развития. В первом он привыкает к своему новому существованию: он больше не будет способен к использованию чистой магии, утратит чувствительность к жизни мира… Ну и его собственная жизнь окажется не столь долгой, как хотелось бы. Будет стареть медленнее человека, но… неотвратимо. Во втором варианте, в силу внутреннего протеста, изменения, происходящие на магическом уровне, будут восприняты сознанием как смертельная болезнь. С соответствующим исходом.

— М-да, печально, — отозвался Делевиэр.

— Печальнее всего, что у меня тем меньше шансов ему помочь, чем дольше он тянет. Я не не богиня, не могу с нуля создать то, чего нет. Разве что сама Таниэрэ опять вмешается.

Не без удивления я обнаружила, что люди здесь занимаются не одной лишь черной работой — среди портовых служащих среднего звена тоже было полно людей, эльфы осуществляли только общее руководство. На таможне Делевиэр взял все в свои изящные руки, поэтому прошли мы быстро и без проволочек. Покидая порт, я не без сочувствия оглядывалась на людей-попутчиков, которых, похоже, собирались мариновать еще долго.

В портальном зале нас ожидал сияющий счастливой улыбкой Лейтиниэр:

— Лари, Лерех, как прекрасно! Делевиэр, и ты здесь!

Уходили мы порталами — сначала стационарным до столицы, потом Лейтиниэр и Делевиэр доставили нас непосредственно в имение.

Эниэра выскочила нам навстречу — все такая же тонкая, гибкая, изящная. Роды нисколько не нарушили совершенство ее форм. Впрочем, у эльфов, кажется, всегда так. Но в то же время счастливое материнство добавило эльфийке очарования — особым румянцем, сияющим блеском глаз, даже некоторой небрежностью прически. Хозяйка без всяких предисловий утащила меня в детскую, предоставив мужчин самим себе.

Младенцы были… как младенцы. Гладенькие, с бархатными щечками, белокурыми кудряшками и беззубыми улыбками. А я чувствовала себя крайне неловко, потому что имела весьма смутное представление о том, как с ними обращаться. Нет, я умела и перепеленать, и помыть при необходимости, но вот это особое мурлыканье… и эти нежные прикосновения… и полные восторга взгляды — все это было мне пока непонятно.

Вспомнилась последняя ночь перед моим отъездом… Кажется, я тогда кому-то троих детей наобещала. Теперь я смотрела на чужих малышей и начинала осознавать, что… да, мне это надо! И улыбочки, и сюсюканье, и слюнявые мордашки…

Мысли о детях всколыхнули в душе и некоторое беспокойство — о тех, что остались дома. Во время плавания я не могла связываться с домом — большая вода препятствует работе почтовых артефактов, зато теперь я обнаружила в шкатулке целых три коротких послания от домашних (с уверениями, что у них все в порядке) и записку от Лэйриша с одной-единственной фразой: "Уже скучаю". Детям я отписалась сразу, тоже очень коротко: сообщила, что добралась до дома Лейтиниэра и Эниэры. И почти тут же получила от них ответ: "Ура!" Похоже было, что кто-то дежурил все время около шкатулки, дожидаясь моего послания. Лэйришу я решила написать чуть позже. Не хотелось отделываться от любимого короткими фразами.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});