Сыщик-убийца - Ксавье Монтепен

— Благодарю вас, доктор, вы сказали мне все, что я хотела знать. Может быть, я скоро покажу вам особу, о которой говорила, если ее родные решатся испытать все для ее излечения.

— Помните только, что ничего невозможно, если неизвестна настоящая причина болезни.

— Я не забуду этого; я справлюсь и в один из ваших ближайших визитов передам все, что узнаю.

На этом разговор кончился. Этьен встал.

— До завтра, сударыня, — сказал он.

— До завтра, доктор, — ответила Клодия, протягивая руку.

«Он честолюбив, — подумала она. — Он будет служить, если мне понадобится его помощь».

ГЛАВА 3

Рене Мулен вышел из дома на Берлинской улице очень довольный.

Он поспешно вернулся к Жану Жеди, который ждал его на углу улицы Клиши.

— Что, должно быть, дело идет на лад? — вскричал старый вор, увидев его сияющее лицо.

— Как по маслу!

— Ты принят?

— В качестве метрдотеля.

— Когда же ты должен вступить в должность?

— Завтра утром.

— Получил задаток?

— Да, в счет будущего жалованья. Вот три луидора на вашу долю.

Жан Жеди подбросил золотые монеты на ладони и весело опустил их в карман жилета.

— Если это она, то это самые пустяки… Она не так должна платить нам!

— Конечно! — согласился Рене. — Но пока приходится ждать… Займемся теперь нашими делами.

— Какими делами?

— Во-первых, отошлем Лорану его деньги.

— Ты этого решительно хочешь? — спросил со вздохом Жан Жеди.

— Да, ведь я объяснил вам, почему это необходимо. Потом вы отнесете бумажник в кабачок на Амстердамской улице: я не хочу, чтобы меня там видели. Вот вам бумажник, скажете, что вы нашли его на улице, выдумайте какую-нибудь историю.

— Это нетрудно. Увидимся сегодня?

— Нет, но надо условиться, где мы будем встречаться.

— Придумай как знаешь.

— Так вот что! Каждое утро в восемь часов гуляйте на этом углу, где мы теперь стоим… Я тоже буду приходить сюда. Старайтесь не пропускать ни одного дня: может случиться, что вы не придете как раз тогда, когда мне нужно будет сообщить вам что-нибудь важное.

— Не бойся, старина… Каждое утро я буду здесь на часах; только вот что: утром ведь светло, на нас могут обратить внимание. Не лучше ли бы нам сходиться по вечерам?

— Вечером я не всегда, может быть, буду свободен. Впрочем, если выдастся свободная минутка, я буду часам к одиннадцати приходить в «Серебряную бочку»…

— Хорошо! Но скажи, пожалуйста, какой у тебя план? Это меня очень занимает!

— К чему теперь разговаривать о плане, который обстоятельства могут неожиданно изменить? Будьте только уверены, что скоро мы узнаем, одно ли и то же лицо мистрисс Дик-Торн и ваша незнакомка с моста Нельи… в чем я немного сомневаюсь…

— А! Ты сомневаешься?

— Да, но я могу ошибаться так же, как и вы. Впрочем, повторяю, скоро все это объяснится. А теперь пока, до свидания… до завтра.

Они расстались, и Жан Жеди прямо отправился в кабачок на Амстердамской улице.

— Не знаете ли вы господина Лорана? — спросил он хозяина погребка.

— Этот слуга теперь без места, он был здесь недавно.

— Я был тут в одно время с ним, поэтому и пришел сюда, думая, что вы его знаете. Вот это принадлежит ему.

И Жан Жеди подал изумленному кабатчику бумажник. Тот, естественно, попросил объяснения.

— А! Это очень просто. Я шел со станции на улицу Сен-Лазар. Какой-то господин впереди меня уронил бумажник, я поднял его и хотел отдать владельцу, но тот куда-то исчез, и я не смог его найти. Тогда я вспомнил, что видел его здесь и что он разговаривал с вами… Вот я и пришел.

— Благодарю за вашу любезность… Я уведомлю Лорана… Не хотите ли выпить стаканчик?

— Не откажусь!

После дарового угощения Жан Жеди направился домой.

«А ведь хитрый малый этот Рене Мулен, — думал он дорогой. — Свое дело знает!… И теперь я гуляю, ем, пью, всегда деньги в кармане, а он работает за двоих. Черт возьми! Такой помощник не даром возьмет свою долю!»

Отправив деньги Лорану, Рене Мулен направился на улицу Нотр-Дам-де-Шан.

Было уже поздно, когда он позвонил в дверь Берты. Бедная девушка уже второй день не видела механика. Она начинала беспокоиться, опасаясь каких-нибудь новых неожиданных несчастий.

Она знала, что Рене Мулен должен был помогать Жану Жеди перебраться на новую квартиру, но это не могло отнять много времени, и отсутствие Рене продолжало оставаться необъяснимым.

Его звонок застал ее за приготовлением скромного ужина. Волнуемая страхом и надеждой, она поспешила открыть.

Берта не узнала его с первого взгляда и подумала, что это какой-нибудь чиновник, и ее беспокойство обратилось в испуг.

Механик поспешил ее успокоить.

— Как, мадемуазель, — вскричал он с улыбкой, — неужели метаморфоза так велика, что ваш лучший друг кажется вам чужим?

— Вы! Это вы! — прошептала девушка, бледнея и краснея. — О! Как вы меня испугали!

— Почему же?

— Вас так долго не было, что я начала уже думать, что с вами случилось какое-нибудь несчастье. Теперь я вас не узнала и вообразила, что пришли ко мне с дурными вестями о вас.

— Э! Боже мой! Какое же несчастье могло со мной случиться? Кажется, мне не грозит теперь ни малейшей опасности.

— Господин Рене, — возразила печальным голосом Берта, — вы забываете о ваших тайных врагах. Вспомните тех людей, которые тайком проникли к вам, чтобы украсть письмо и положить на его место бумагу, которая должна была погубить вас…

— Да, это правда, — прошептал механик.

— После того что я услышала вчера от Жана Жеди, я много, очень много думала. Что руководило этими людьми, которые взяли письмо, не дотронувшись до банковских билетов и золота?

— Конечно, это не обыкновенные воры.

— Чего они хотели?

— Уничтожить письменное доказательство преступления — это так ясно, что бросается в глаза.

— Их появление на Королевской площади доказывает, что ваш арест был делом их рук. Вы спаслись, против ожидания, но будьте уверены, что они не оставят вас в покое. За вами, поверьте мне, следят, ищут нового случая погубить, на этот раз окончательно, и если случай замедлит представиться, его подготовят… Вот почему я боюсь за вас.

— Вы преувеличиваете, мадемуазель!

— Я преувеличиваю? — повторила Берта. — Докажите это. Я сама хотела бы быть спокойной. Докажите, что я ошибаюсь?

— Я тоже, как и вы, думаю, что за мной следят. Да, один из преступников, которых мы ищем, узнал, что я в Париже и что у меня есть письмо, которое может его скомпрометировать. Он нашел способ уничтожить письмо. Его цель достигнута. Зачем же ему теперь заниматься мною?

— Затем, что вы опасны, и он это хорошо знает.

— Ну что же, я готов бороться.

— Он сильнее вас, так как, должно быть, занимает высокий пост.

— Так вы считаете рассказ Жана Жеди верным?

— Да… я думаю, что герцог де Латур-Водье действительно один из убийц доктора на мосту Нельи.

— Э! Мадемуазель, я имею основание думать, что начальные буквы, на которых построил свою догадку Жан Жеди, ничего еще не доказывают: есть еще герцоги, имена которых начинаются с тех же букв.

— Вы должны были отыскать бумаги того нотариуса. Они у вас?

— Нет, и, по всей вероятности, мы никогда их не увидим.

— Почему же?

Рене в коротких словах рассказал о своих неудачных поисках.

— Нас преследует несчастье! — вскричала Берта. — Но нам остается еще один шанс: пусть Жан Жеди увидит герцога.

— И вот неудача! Герцога нет в Париже, он путешествует, из чего я делаю вывод, что он не мог быть одним из тех людей, которых вы видели в моей квартире.

Берта печально опустила голову.

— А женщина, которую узнал Жан Жеди?

— Мистрисс Дик-Торн?

— Да.

— Она — единственная причина перемены, которую вы во мне замечаете. Я поступил к ней в услужение.

— Вы?

— Да, мадемуазель… в качестве метрдотеля под именем Лоран.

— Что это значит?

Рене рассказал, как было дело, и его изобретательность привела Берту в восторг.

Механик был добрым другом и хорошим союзником. Он принимал к сердцу взятое на себя дело и посвящал ему все свои силы, как будто был сыном Поля Леруа.

— Что вы рассчитываете делать? — спросила Берта.

— Ждать удобного случая и действовать…

— Что вы думаете об этой женщине?

— Ничего еще, но я буду наблюдать, и мое мнение скоро составится. Будьте готовы ко всему. Я буду связываться с вами через Жана Жеди.

— Могу я доверять этому человеку?

— Его интересы, по крайней мере, он так думает, согласны с нашими, к тому же мы не можем найти другого посредника. Ах! Я чуть не забыл сказать вам одну вещь, которая очень меня занимает.

— Что же?

— Сын герцога де Латур-Водье знает эту женщину и бывает у нее.