Бестиарий спального района - Юрий Райн

И в полном одиночестве, как будто поляна совершенно пуста, – яркая, ладная Милена в джинсовом костюме.

– Эх, – прошептал Виновод, – надо было балахон ее захватить. Не сообразил…

– Слушай, все здесь! – невпопад отозвался Гипнопомп. – Ты только посмотри, феерия!

– Не все, – возразил Виновод.

– Ну, остальные, видимо, вот-вот подойдут, – утешил его соавтор. – И подарок принесут. Хе-хе, стишок получился.

– Да уж. Стишок. Ты не нервничай.

– Да я и не нервничаю.

– А с ноги на ногу чего переминаешься?

– Так пиво…

– А… Ну так сбегай, лес же кругом.

– Думаешь, можно?

– Да кому мы тут нужны?

– Тоже верно, пока – пока! – Гипнопомп внушительно поднял палец. – Никто даже внимания не обратил. Пришли и пришли, как будто нету нас. Ладно, сбегаю.

Он быстро вышел, а через минуту на поляне раздался оглушительный треск. Все замерли, и только Коровья Смерть укоризненно произнесла:

– Ай-ай-ай, Матвей! Ну надо же уметь сдерживаться!

Боканон отчаянно покраснел и пролепетал:

– Это не я, Ангелина Яковлевна, честное слово, не я… Я и уголь активированный принял…

Повторный звук, такой же самый, заглушил оправдания несчастного, и на этот раз стало ясно, что это – рыдания кикиморы. Треснуло в третий раз, и Кира завела высоким ломким голосом:

– Ой да ты горюшко горькое! Ой да на кого ж ты меня покинул, Ондрюшенько ненаглядный! Ой да ты лихо-лишенько мне!

Первой среагировала Зоя. Она аккуратно передала девочку мужу, в мгновение ока оказалась рядом с кикиморой, прижала к себе ее голову, зашептала что-то.

Кира сразу успокоилась, но возбудились другие. Одноглазая старуха отпихнула боровичка, проворно вспрыгнула на пень, сгорбилась-скрючилась, уперла руки в боки и взвыла тягучим басом:

– Вот я тебе, окаянная! Чуть что, сразу Лиха! Да штоб тебе, сухостоина шершавая, повылазило! Да штоб тебе…

Страшно зарычал абасы. Немедленно откликнулись на два голоса ебосаны; вскочив, они приняли боевые стойки. Милена выхватила из-под куртки длинный тонкий стилет. Ырка надел темные очки. Захар, придерживая так и не проснувшуюся Злату, поднял руку. Боканон повернулся ко всем задом. Истошно заорали коты. Началась трансформация рук Коровьей Смерти. Лешаки разразились глухим уханьем. Заверещала мелкая нечисть.

Прозвучало – негромко, но услышали все:

– Э!

Воцарилась тишина. Мансур, все так же негромко, сказал:

– Зачем кричите? Кричать – хозяина не уважать, да! – И, не вставая с корточек, умудрился поклониться старому Викентию.

– Что было? – задыхаясь, спросил вернувшийся как раз в этот момент Гипнопомп. – Каркаладил прилетал?

– Сам ты каркаладил, – поморщился Виновод. – Я думаю, никакого каркаладила не будет. А тут… Ну, ничего особенного. Все подумали, что боканон пернул, а это на самом деле Кирушка стала по Андрейке убиваться. Публика завелась, начали орать, как в кабаке, Мансур всех утихомирил. Всё.

– Эх, – сокрушенно прошептал Гипнопомп, – такое пропустил…

– А меньше надо пива пить, – буркнул Виновод.

Он посмотрел на экран мобильного. Пора вроде бы…

Мансур поднялся на ноги, сделал несколько шагов, остановился. На поляне появились Андрейка и Радомир.

– Принесли, – сказал воин и отошел в сторону.

Милена, с сияющими глазами, кинулась к нему.

– Уважаемый Викентий, – проговорил Мансур. – Хочу попросить тебя. Пусть твои молодые друзья отойдут. Пусть на середине свободно будет.

Викентий издал низкий вибрирующий звук. Лешаки шарахнулись к краям поляны.

Джинн сделал приглашающий жест. Жировичок, кряхтя и обливаясь потом, положил котомку на землю, развернул, шмыгнул к ломающей руки кикиморе, уткнулся в нее и разрыдался.

На тряпице лежал куб со слегка скругленными ребрами. Он переливался всеми цветами радуги и еще множеством оттенков – может быть, миллионами оттенков. Поначалу – тускло, но чем дальше, тем ярче, и наконец ослепительный свет залил поляну.

Куб оторвался от земли, взмыл метра на полтора. Покачиваясь, неторопливо поплыл к Мансуру. Остановился перед ним.

– Нет, – сказал джинн.

Он поднял руки и мягко толкнул куб в другом направлении – к Виноводу и Гипнопомпу. Куб двинулся к соавторам, приблизился вплотную, завис неподвижно.

– Красивая вещица, – шепнул Виновод.

– Да уж, – подтвердил Гипнопомп.

– Тебе нужна такая?

– Только если единолично.

– Согласен.

Виновод заговорил в полный голос:

– Мы не можем это принять. Этот… э-э… атрибут…

– Артефакт, – подсказал Гипнопомп.

– Ну да, артефакт. Этот артефакт является… э-э… атрибутом Высшего. А мы – просто люди.

– Вы создатели, – возразил Мансур.

– Кто кого создал – это большой вопрос, – философски заметил Гипнопомп.

– Выпить бы, – прошептал Виновод.

– Терпи, – откликнулся Гипнопомп. – Давай говори, что там дальше?

– Мансур, – спросил Виновод, – может, передумаешь? Мы-то считаем, что эта вещь по праву твоя. Ты, наверное, не осознаёшь своей силы.

– Э, – возразил джинн. – Зачем мне? Мне этот хурда-мурда совсем не надо. Что я, дворцы строить буду? Города ломать буду? Да не найдут мира имена Сулейман-шайтана и кривоногой Бислик… Мету дворы, смотрю туда, смотрю сюда, надо – помогаю, что еще нужно старому джинну? За почет спасибо, за уважение спасибо, мне приятно, да и пребудет это со мной. А хурда-мурда ваш, берите и делайте, что должны. Вы правильно сделаете.

Соавторы переглянулись.

– Ну что ж… – проговорил Виновод. – Мы решили вот что. Место артефакту – там, откуда он взят. В озере. Пусть лежит. Понадобится – вы знаете, где искать. Мы сами доставим его туда сегодня до рассвета. Хорошо бы Мансур сопроводил нас.

– Как в озере? – вскричал Андрейка. – Как это? Это что же, все зря?!

– Не зря, – сказал Гипнопомп. – Совсем не зря. Этим днем и этой ночью произошло такое… многое изменится. Очень многое.

– Уже изменилось, – добавил Виновод.

Мансур кивнул.

Куб мягко опустился на землю.

– Вот видите! – Виновод потянулся было за своей фляжкой, но спохватился и продолжил: – Ну, наверное, пора. У нас только еще просьба. Сделайте так, чтобы людям, которые сейчас тут, казалось, что все это было сном. И пусть их сны немножко отличаются каждый от другого. Да, конечно, Радомира с Миленой это не касается.

– Сделаем, почему не сделать, – пожал плечами Мансур.

– Ну и надо бы этих людей доставить по домам, а? – предложил Гипнопомп.

– Уважаемый Викентий, – сказал джинн. – Пусть твои ребята проводят наших уважаемых гостей, э? В лесу совсем темно, идти трудно, время позднее…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});