Одиночка - Гросс Эндрю

Стросс признал, что вся эта затея была самоубийством с самого начала. Донован его предупреждал. Они все это знали. Полет в один конец. Он только молился, чтобы Блюм как-то выжил. Провести войну в концлагере. Ему так нравился этот малый, он так восхищался его храбростью. Но, говоря по правде, вряд ли они узнают, чем там все закончилось.

— Соедините меня со штабом УСС в Вашингтоне, — велел Стросс радисту, после того как тот передал его приказ пилоту. Теперь Донован.

Президент просил держать его в курсе.

Он должен услышать плохую новость.

Глава 73

Они пробирались через лесные заросли к месту приземления самолета. Блюм был уверен, что они следуют в направлении, указанном ему Юзефом.

В темноте только луна освещала им путь. Они старались держаться в тени, чтобы их никто не мог увидеть. Пока они шли, Блюм молился, что оправдается его призрачная надежда на то, что самолет все-таки сядет и посадочная полоса где-то рядом. Он понимал, что их кто-то выдал. Сомнений в этом не оставалось. Но был ли это Юзеф? Или бригадир Мачек? Или даже Аня? И какая часть плана была известна немцам? Блюм пытался просчитать, прошла ли атака партизан по плану и что они подумали, когда он и Мендль не появились. Что их либо убили, либо арестовали. И что тогда? Они могли сообщить об этом и отозвать самолет. А если так, то в Англию Блюм, Лиза и Лео не попадут никогда.

И встретит ли их кто-нибудь на посадочной полосе?

— Ты уверен, что мы правильно идем? — обернулся Лео. На его лице отразилось отчаяние человека, гоняющегося за призраками.

— Да, нам нужно следующее поле, — ответил Блюм. — Я уверен.

Он сам должен был в это поверить.

А что, если его не будет? Самолета. И никто их там не встретит. Блюм вспомнил про убежище в Райском… Не вариант — они ушли слишком далеко. Сейчас на каждом блокпосту искали «Даймлер». Скоро леса будут кишеть немцами. Шансов дойти пешком до Райского не было.

Путь у них был только один, и Блюм это хорошо понимал.

— Не останавливайтесь, — подгонял он Лизу и Лео, но больше пытался убедить себя.

— Натан, можно немного передохнуть? — попросила, задыхаясь, Лиза. Ее босые ноги были изранены в кровь.

Он глянул на часы. Десять минут второго. До посадки двадцать минут. Местность выглядела незнакомо. И никаких признаков того, что их тут встречают. Только луна освещала им путь.

Но, может быть, следующее поле.

— Нет, мы должны идти. Давай я тебе помогу, Лиза. Я тебя понесу.

— Нет, я пойду сама, — ответила она, устремляясь вперед.

— Ты помнишь, как мы играли в прятки на даче? — попытался он ее отвлечь.

— Да, но это было днем, при свете. И с нами был наш кузен Януш, который подсказывал мне, где ты прячешься.

— А ты подкупала его печеньем, чтобы он не выдал тебя.

— Жулик, — хихикнула Лиза. — Вот почему он был такой толстый.

— Да, я думаю он действовал сообща с нашим котом Шубертом…

Раздался шум. Откуда-то сзади. Лео тоже обернулся.

Блюм похолодел.

Это лаяли собаки. Звук был далекий, но отчетливый. Они лаяли где-то позади них.

— Тихо! — Блюм схватил Лизу и показал жестом, что надо замереть.

Издалека послышались голоса. Кто-то кричал.

— Черт! — так и есть. Немцы уже гнались за ними.

— Как же они так быстро?.. — Лиза была в отчаянии.

— Я не знаю. Я не знаю… — Блюм в нерешительности покачал головой. Неужели это водитель? Так быстро? Лео, конечно, был прав. Надо было пристрелить ублюдка. Не стоило его отпускать.

А может быть, тот, кто их предал, рассказал и про место посадки.

Какое это теперь имеет значение? Их уже почти догнали. Осталось меньше километра.

— Бежим! — Он схватил сестру за руку и рванул через поле. — Это здесь, я уверен, — убеждал их Блюм. Пятьсот метров на юго-восток от места высадки. Это где-то тут. Ведь не он должен был привести их сюда, а партизаны… Все здесь было ему незнакомо.

Они бежали, пока совсем не выдохлись.

— Куда мы бежим, Натан? — едва переводя дыхание, спросила Лиза. — Нам не убежать от них.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Они нагонят нас через несколько минут, — сказал Лео. — К тому времени мы…

Тут он споткнулся и вскрикнул. Через три метра он снова наткнулся на что-то и упал.

— Что за черт? — Лео держал в руке какой-то предмет.

— Это — световой маяк, — понял Блюм. Незажженный.

— Тут есть еще, — объявил Лео. Он отполз на пару метров: — И еще один.

Пробежав немного вперед, Блюм тоже наткнулся на маячок.

Их было несколько десятков. Они были уложены в два параллельных ряда на расстоянии десяти метров друг от друга.

— Тут какая-то дорога, — предположил Лео. Грунтовка, разумеется. Расчищенная посреди ухабистого поля. Бугристого. Тянулась она довольно далеко. По ней мог бы проехать трактор или грузовик. Или…

Они переглянулись, засияв от радости. Понимая, что нашли ее.

— Боже правый! Это же посадочная полоса, — закричал Блюм.

Он посмотрел на часы. Они успели. До самолета оставалось пятнадцать минут.

Блюм закружился, ему хотелось воспарить от счастья, но он понимал, что немцы будут здесь через несколько минут.

— Теперь нам надо…

Из ниоткуда возникла рука и, обхватив голову Блюма, зажала ему рот. К горлу приставили нож.

— Nie ruszaj sie, — послышался шепот. Не двигайся.

Из леса вышли вооруженные люди.

Лиза и Лео подняли руки вверх.

— Как вы здесь оказались, мать вашу? — зашептал в ухо Блюму человек с ножом.

— Мы бежали. Из лагеря. Мы принесли вам трюфели, — ответил Блюм, используя пароль, который дал ему Юзеф. — Я пришел издалека…

Партизан, бородач в охотничьей куртке и кепке, отпустил Блюма и убрал за пояс свой нож.

Потом Блюм увидел Аню, девушку, которая встречала его вместе с Юзефом. Ее светлые пряди выбились из-под вязаной шапочки. В руках она держала неизменный пистолет-пулемет «Блыскавица».

— Где Юзеф? — спросил Блюм.

— Юзеф погиб.

— Как погиб?

— Его схватили. Немцы. Мы думали, это ты его выдал.

— Я? Да ни за что! Никогда.

— Тогда почему тебя не было в ночной бригаде на путях? — потребовал ответа бородач. — Нам пришлось прорываться через засаду. На встречу никто не пришел.

— Мы пытались, но нас схватили на выезде из лагеря и допрашивали. Кто-то нас выдал.

— Это была ловушка, — сплюнул бородач. Похоже он был старшим в группе. Из зарослей вышли еще человек десять в темной одежде. — Мы потеряли шестерых хороших бойцов.

— Ловушка?

— Нас поджидали. А где старик? Вас должно было быть двое.

— Он не дошел. Будем только мы, — объяснил Блюм. — Задание все еще в силе.

Командир посмотрел на них подозрительно и осуждающе. Потом не без презрения уставился на Лео:

— Кто бы ты ни был, надеюсь, твоя шкура стоит жизни нашего Юзефа. На его счету было немало убитых нацистов.

— Что с самолетом? — спросил Блюм. — Немцы идут за нами по пятам.

— С немцами мы разберемся сами, — командир махнул своим людям, и они начали рассредоточиваться в лесных зарослях. — Что касается самолета… Александр, неси назад радио. По правде сказать, мы решили, что отправлять будет некого. Придется отозвать ваш транспорт обратно.

Стросс не успел связаться с Донованом, чтобы сообщить ему плохие новости. Внезапно радист схватил его за руку.

— Задержитесь на минутку, сэр. Они опять на связи.

— Охотник за трюфелями-Один. На связи Катя… — перевел оператор с польского. — Вам будет приятно узнать, что мы все-таки получили ваши трюфели. Три больших трюфеля. Они готовы к отправке. Забирайте их, как было условлено. И, пожалуйста, побыстрее, тут есть другие покупатели.

У нас ваши трюфели. Забирайте их!

— Мы снова в деле! — закричал Стросс, обнимая радиста и чуть не сорвав с него наушники. Он схватил микрофон, чтобы соединиться с пилотами в возвращавшемся самолете: