Клан. Человеческий фактор (СИ) - "ShadowCat"

Только сейчас у Киры появилось немного времени и возможность осознать ситуацию, в которой она оказалась. Нет, она ни о чем не жалела и с нетерпением ждала новой встречи с Виктором. Помимо того, что от одной мысли о близости с ним тело загоралось желанием и посылало рассудок к демонам, девушке была очень приятна ненавязчивая забота мага, его защита, настолько весомая, что казалась осязаемой, мимолетные прикосновения в кабинете во время занятий или в автомобиле, тепло, проскальзывающее в холодных серебристых глазах при виде нее. Но навязчивые мысли о том, что Высший всего лишь исполняет букву Договора, и ее так не вовремя пробудившиеся чувства нужны ему, как демоновой праматери — повышенная стипендия, ощутимо портили девушке настроение. А невозможность поделиться своими тревогами с близкими вынуждала обычно неунывающую и общительную блондинку все больше помалкивать и уходить в себя. Фил, к сожалению, со своим нечеловеческим восприятием мало чем мог бы ей помочь, скорее бы по-доброму высмеял. И как бы ни привыкла юная ведьма к подколкам фамильяра, как бы ни была сама остра на язык, высмеивание чувств, робко, словно подснежники, впервые распустившихся в ее душе, было бы больно. А если их растопчет сам маг, в своей обычной холодно-язвительной манере — будет больно вдвойне. И поделом.

Порой Кира задумывалась, а каково это было бы, если бы иерарх ее любил? Наверное, восхитительно. И тут же себя обрывала, пытаясь донести до глупого сердечка мысль, что это бред болотного василиска, внесезонное обострение психического расстройства, критичный узел на активной линии реальности и до такой дурости, как влюбиться в Ивашина, не додумалась бы даже ветреная Машка. Кира пыталась доказать сама себе, приводя разумные доводы, что договор — венец отношений между магами, что о таких условиях, как предложил Виктор, такая бестолочь, как она, и мечтать не смела, что должна быть счастлива и благодарна за нежное, бережное отношение, проявлять которое по Договору иерарх был совершенно не обязан, будь она хоть трижды девственницей… Но бестолковое сердце не слышало разумных доводов, договора ему не хватало — хотелось взаимности. Глупое, нереальное, смешное желание, за которое Кире хотелось от души навешать себе подзатыльников. Самой, раз мать с воспитательными мерами инициативы не проявляет.

Еще сильнее усугубляло душевное состояние Киры отсутствие спортзала, который, как известно, выбивает дурь из башки. Поэтому долгим прогулкам и подвижным играм с сестрой на свежем воздухе девушка была рада не меньше, чем повышенной стипендии. Понимая, что ее мысли и чувства для мага прозрачнее вот этих демоновых сосулек, она опасалась встречи с ним и одновременно жаждала ее. В конце концов, решив, что первым делом при встрече с Высшим любой ценой выклянчит давно обещанные ударные тренировки по контролю мыслей и эмоций, а также по боевым искусствам — нечего жевать сопли, нужно учиться, пока дается шанс — девушка пришла с самой собой к шаткому компромиссу и немного успокоилась. Сверхнагрузки всегда помогали, не подведут и в этот раз. Фил только молча качал головой, ловя задумчивый и немного грустный взгляд молодой хозяйки.

Здесь же, на заснеженном берегу скованной льдом реки, когда в лицо бьет понизовый ветер, щеки горят от мороза, над рекой ловит ветер Фил, периодически ныряя в низкие жемчужные облака, а снегом запорошены штаны, пуховик и даже шапка, грустить просто невозможно. В памяти девушки лишь встала картина той волшебной ночи, когда вместе с Виктором они лепили снеговика и превращали его в танцующего голема, разбивая тишину ночного города счастливым смехом. И сейчас, пытаясь согреть дыханием замерзшие, несмотря на варежки, руки, она невольно вспомнила, как совсем недавно то же самое делал маг — уверенно, заботливо, интимно, отчего волны тепла прокатывались по всему телу.

Кира улыбнулась своим мыслям и переключила внимание на Нику, уже так извозившуюся в снегу, что больше напоминала того самого голема, чем нормального ребенка, за что им обеим точно влетит от матери. Пожалуй, перед возвращением домой стоит подсушить сестренку магией. Да и себя заодно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Размышления девушки прервали два возникших ниоткуда снежных вихря. Не успела Кира задвинуть сестру за спину и шарахнуть по угрозе предупреждающей молнией, как снежные смерчики опали, являя перед девушкой большого попугая, восседающего на забавном розовом поросенке. Поросенок дышал, словно загнанная лошадь, и жалобно похрюкивал, а вид попугая навевал мысли о том, что птичка с боем прорывалась через кошачьи рубежи — дикий взгляд и растрепанные перья выдавали чудом спасшуюся из когтей жертву. Заметив неладное, с неба камнем упал Фил, угрожающе шипя и расправив мощные крылья. Попугай вытаращил на него глаза, мелко задрожал и нырнул в снег.

— Фил, постой! — Кира переключилась на магическое зрение. — Это же Дэм и Ал! Только не Дэм и Ал…

Последняя фраза девушки была полна удивления, граничащего с шоком. Фил занял привычное место на ее плече, откуда теперь рассматривал друзей. В глазах свина застыла мрачная решимость, как у аристократа, идущего на эшафот. Высунувший голову из снега попугай скорее напоминал перископ подводной лодки. В округлившихся поначалу глазах черного фамильяра с пониманием ситуации появлялись искорки веселья, а усы уже подергивались от беззвучного хохота. Такое зрелище Фил явно не скоро забудет, и явно не раз при случае припомнит, чтобы взбодрить мантикор.

Кира смотрела на то, во что превратились мантикоры, со странной смесью радости от встречи, удивления и сочувствия. Это казалось каким-то неправильным, даже противоестественным. Непроизвольно глаза девушки затянулись хрустальными прожилками, постепенно заполняющими ауру и тонкими веточками протянувшимися к наказанным фамильярам. Короткая вспышка — и на месте животных снова очутились мантикоры, ошарашенные, но принявшие нормальный для своей расы внешний вид. Удивление в хищных красных глазах уже сменялось благодарностью.

— Спасибо, хозяйка! Без тебя мы бы до лета могли такими остаться! — радостно замотали хвостами мантикоры.

— Так не остались же, — на лице девушки расцвела улыбка. По мантикорам она уже успела соскучиться. — Идем, бабушкиными пирогами угощу. Заодно и расскажете, за какие заслуги перед отечеством Виктор Андреевич в домашний скот и птицу вас превратить не поленился.

Дэм, все до конца не верящий, что он больше не попугай, с опаской посматривал на Фила, вальяжно развалившегося на хозяйкином плече, и в глубине души завидовал кошаку. В отличие от фамильяра Киры, на способ, которым молодая хозяйка освободила их от заклинания, наложенного Ивашиным, мантикоры не обратили внимания.

… Спустя неделю

— Ты зачем мантикор обижаешь?

— Ты зачем мантикор распускаешь?

Допоздна засидевшийся в офисе Виктор устало потер глаза и отложил в сторону распроклятую папку, увидев, как на фоне огромного панорамного окна из лунного света соткался хрупкий девичий силуэт. Хрустальные прожилки в ауре "силуэта" полыхнули особенно ярко и медленно угасли. Обе фразы прозвучали одновременно, и после почти трехнедельной разлуки казались едва ли не признанием в любви.

— Они очень милые и не заслуживают такого обращения. И вообще, они еще маленькие!

— Они вконец обнаглели и распоясались, а по дисциплине — так все гайки разболтаны! — снова одновременно произнесли маги и рассмеялись.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Поговорим об этом дома, — отложил Виктор проблемный вопрос. — Кофе, коньяк или сразу порталом перенести? У меня здесь еще дела.

— К демонам их! — фыркнула Кира, перетекая по кабинету в сторону рабочего стола. — Если бы я сюда не перенеслась, ты бы тут уже паутиной покрылся и оброс поганками…

Вспомнив, чем окончился подобный разговор в прошлый раз, девушка густо покраснела, смущенно отводя нечеловечески большие, светящиеся неоном лимонно-желтые глаза с вертикальными зрачками. Вернуться в человеческий облик она еще не успела, смена ипостасей пока давалась ей с трудом. Мужчина многообещающе улыбнулся, поймав ее взгляд, поднялся из-за стола и перехватил девушку прежде, чем она снова успела переместиться.