Сулла бы одобрил - Юрий Никитин

создание научников, а те на голову выше тупых, с кем борются, знают, как замести следы, но другие намекают, что в ФСБ, которым поручено тащить и не пущать, не очень-то и стараются.

Трафлы поперек горла не только высоколобым, но и властям, не чистят их сами только потому, что эти горлопаны концертами и эпатажем отвлекают простой буйный народ.

Лучше так, чем выйдут на улицы бузить, жечь, ломать, гадить, заявлять протесты, показывать мускулы, дескать, никого не боятся, демократия их спасет и защитит.

Сулла показал, что позволять ездить на себе можно только до поры до времени, а потом терпение лопается. Для спасения Отечества, а в данном случае спасения цивилизации, никакие меры не кажутся слишком крутыми.

Председателем «Меритоса» избрали Бадрутдина, деятельного и харизматичного, уже успевшего завоевать авторитет среди первой группы неравнодушных научников.

Когда я прибыл, там собирали идеи, чем заняться, «приближая будущее» по Чернышевскому. Судя по всему, уже устали, после серьезных идей пошли веселые и потешные, на что мы все скатываемся при первых же признаках усталости: право убивать храпящих жен, убрать ради торжества равноправия дискриминационные разделения на мужские и женские команды в спорте, и подобные, иногда даже правильные, но пока несвоевременные или зашкаливающие.

Бадрутдин посмотрел на меня пытливо и сказал уже серьезным голосом:

– Я вот думаю, гиперскоростной ракетой с атомным зарядом по Лас-Вегасу, да так, чтоб там только выжженное пятно посреди пустыни… сколько народу в Штатах скажет спасибо?

Я кивнул, хороший вопрос, Анка живо отчеканила:

– Да все консерваторы, реднеки и не потерявшие рассудок американцы! А что? Этот город разврата разлегся посреди пустыни, ни один порядочный человек не пострадает. Но демократы возропщут.

Я уточнил:

– А мы с ними дружим?

Она ответила так же бойко:

– Нет, но теперь видим, что Бога нет.

Я смолчал, а Бадрутдин ревниво перехватил у меня эстафету:

– Иначе бы сам шарахнул?

– Ну да, – ответила она с железной уверенностью молодости, – Содом и Гоморру сжег за меньшее.

Бадрутдин взглянул на меня, сделал пометку в планшете.

– Нужно закинуть в инет на всемирное голосование.

Я сказал с чувством:

– Работайте, братья. И меч вам отдадут!

По новостным сайтам прокатилась весть, что население наконец-то ополчилось на своих любимцев, за каждым шагом которых следили в соцсетях, ставили лайки, жадно рассматривали фото и ролики, комментировали, кто с кем и как, а теперь вот вдруг внезапно…

Ага, мелькнуло у меня, внезапно. Всегда нужен какой-то толчок со стороны, та самая песчинка, что вызывает кристаллизацию всей огромной массы.

Я все-таки сумел, хотя иногда всего охватывает дрожь, типа тварь я дрожащая или право имею?.. Сулла не имел, но взял сам, зато сделанное им спасло Рим и всю империю.

У меня иной раз самомнения горы, как у подростка, который все знает и готов в два счета разрулить все мировые проблемы. Но все же я пожил достаточно, знаю, не все разруливается, даже обладай мощью большей, чем у меня.

Но не могу же вот так ничего не делать, если могу? И вот получилось, получилось!.. Надеюсь, все-таки к добру. Во всяком случае, добра больше. В чрезвычайных условиях и действия чрезвычайные.

Сегодня, когда мы с Маргаритой выбрались из постели и пили на кухне кофе, по жвачнику впервые сообщили о быстро разрастающемся движении сторонников мерикратии, у которых свое общество, даже устав и программа мирного изменения общественного климата.

Я слушал с интересом, вот как это звучит, когда обращаются к массам, очень даже приглаженно, однако Маргарита вскрикнула:

– Это что, назад в средневековье?.. Понимаю, сейчас все слишком, но нельзя же так круто, люди есть люди!..

– Сейчас время крутых поворотов, – сказал я с сочувствием.

– Все равно, – возразила она, – их не послушают! Это же как скучно, что нужно быть хорошими, усердно учиться, а потом хорошо работать! То ли дело трафлы, когда говорят, что нужно жить в удовольствие, много пить, есть и развлекаться! Такое говорят звезды шоу и спортсмены, и кто после них послушает скучнейшие речи научников?

Я ответил с неохотой:

– Трудно похудеть, даже если очень нужно?

– Ты все понял правильно!

– Не можешь, – сказал я, – заставим. А как иначе?.. Просто можно поступить иначе.

– Как?

Я посмотрел ей прямо в глаза.

– Заставить заткнуться трафлов. Как уже начали с самых горластых.

Она охнула:

– Ты говоришь…

– Да, – ответил я, все еще не спуская с нее взгляда. Молодец Рафаэлла, ни словом, ни взглядом не обмолвилась. – Как уже случается.

Она насторожилась, потом расширила глаза и отшатнулась.

– Ты… серьезно? Я все еще надеялась, что смерти наших звезд просто совпадения. Они же все увлекаются омоложением, то трансфузиями крови, то пересадками гормональных желез, то что-то еще опасное в погоне за вечной молодостью, на это денег не жалко…

– А ты бы как хотела?

Она сказала с тоской:

– При чем тут я? Хочу знать, что на самом деле.

– Ты же слышала, – напомнил я, – идет следствие. Но мой вопрос в силе, как бы ты хотела?

Она пожала плечами.

– Конечно, в глубине своей зверячей души я бы хотела, чтобы трафлов начали как-то… устранять. Если не хотят уходить от кормушки, тогда…

– Ну-ну?

Она сказала сердито:

– Самых наглых убрать. Слишком уж дурной пример подают молодежи. Но это неправильно, нужно как-то иначе. Пропагандой добра, учебы…

– Опоздали, – сказал я. – Трафлизация уже захватила мир. Теперь только грубой силой. Как видишь, это работает!

Она сказала с тоской:

– Что за мир, если в нем работает только грубая сила!

– Впервые на силу отвечаем силой, – ответил я. – Интеллигент тоже может взять в руку арматурину!

Глава 14

По новостным сайтам прокатилась сенсационная новость, в Новосибирске отменен концерт знаменитого Гарри-Алена Петрова, певца, шоумена и великого ломателя устоев, причина необычная – билетов оказалось распродано ничтожно мало.

Кто-то начал объяснять отсутствием интереса, однообразием репертуара, но Бадрутдин, что держит руку на пульсе общественных настроений, заорал счастливо:

– Это наша работа!.. Народу наконец-то стало стыдно, что такое смотрит!

– Верно, – подтвердил я, про себя подумал, что чувству стыда хорошо помогли два взрыва на концертах таких трафлов, как Улюлюхин и Гамаедов. – А что там одна молодежь, еще дурные и потом поумнеют, эта отмазка не катит.

Анка тут же оказалась рядом, любопытная и быстрая, как белка в Подмосковье.

– Почему?

– В универах взрывов не было, – ответил я, – хотя там тоже молодежь.

Бадрутдин вставил:

– Там молодежь поумнее.

– Поумнее нужна, – сказал кто-то. – А дураки зачем? С лопатами уже и на приусадебном только муравьев смешить.

Другой проворчал в сомнении:

– Та молодежь, что дурная, может и