Питомник - Полина Дашкова

— Илья Никитич, какими судьбами? — удивился Свиридов.

— Скажите, Федор Григорьевич, эпицентр взрыва находился в магазине эксклюзивной женской одежды?

— Да, а откуда вы знаете?

— Остался здесь кто-нибудь из работников галереи?

— Там на втором этаже несколько человек еще дают показания. Илья Никитич, объясните, в чем дело?

— Потом, Федор Григорьевич, потом. Сначала я должен поговорить со свидетелями. Там есть кто-то из сотрудников того магазина, где произошел взрыв?

— Есть менеджер. Он в это время как раз уходил обедать.

— Отлично!

В баре на втором этаже подполковник усадил Илью Никитича за стол, отошел и через пару минут вернулся вместе с бледным молодым человеком в дорогом светлом костюме.

— Я ведь уже все рассказал, — хрипло произнес молодой человек, полез в карман, вытащил мятую пачку «Парламента». Руки у него тряслись, на лбу блестела испарина, — я не могу больше здесь оставаться, мне нехорошо. Такой стресс…

— Мой коллега задаст вам несколько вопросов, и вы сразу поедете домой, — утешил его подполковник.

— Скажите, в вашем магазине продавались вечерние платья фирмы «Шанель»?

Молодой человек сильно закашлялся, из глаз брызнули слезы, он загасил сигарету, вытащил бумажный носовой платок, громко высморкался и несчастным, сорванным голосом произнес:

— Да, недавно завезли новую коллекцию. А в чем дело?

— Это действительно «Шанель»? — Бородин удивился, заметив, как бегают глаза менеджера, как часто он моргает.

— Нет, а что такое? — молодой человек стал вытягивать еще сигарету, никак не мог уцепить ее, отбросил пачку так резко, что она упала на пол, наклонился, чтобы поднять, и, разгибаясь, сильно стукнулся головой об угол стола.

— Что вы так нервничаете? — мягко спросил подполковник.

— А вы бы на моем месте не нервничали? — зло усмехнулся менеджер. — Меня чудо спасло, я мог запросто оказаться в магазине во время взрыва. Запросто! Может, это вообще меня заказали, вы знаете, какая у нас дикая конкуренция?

— Эдуард Сергеевич, — покачал головой Свиридов, — ну мы с вами это уже обсуждали. Взрыв был не заказным убийством, а террористическим актом, преступники не ставили перед собой цель убить кого-то конкретно.

— На вашем месте, Эдуард Сергеевич, я бы радовался, что остался жив, — заметил Бородин, — так все-таки это действительно были платья от «Шанель»? Вы получили их из Парижа?

— Я не понимаю, какое отношение это имеет к преступлению? И какая разница, откуда мы получили модели, которые все равно погибли?

— Ну ладно, — вздохнул Бородин, — происхождение моделей меня действительно не особенно волнует. Из Парижа вы их получили, из Пекина, из Гонконга, с фабрики «Красный пролетарий», совершенно не важно. На них были пришиты ярлыки «Шанель»?

— Ну да, да! — сморщившись, выкрикнул менеджер.

— Очень хорошо, — одобрительно кивнул Бородин, — и не надо так нервничать. Вы не могли бы припомнить, было ли в коллекции платье из небесно-голубого тонкого бархата?

Несколько секунд менеджер молчал, глядя стеклянными застывшими глазами прямо перед собой, наконец медленно и почти спокойно произнес:

— Будьте любезны, объясните, пожалуйста, почему вас так заинтересовала последняя коллекция вечерних платьев от «Шанель»? Какое отношение к взрыву имеет платье из голубого бархата? Что вы мне голову морочите, в самом деле?

— Послушайте, господин Радченко, вы выбирайте выражения, — подполковник грозно сдвинул свои угольные брови, — извольте четко отвечать на вопросы. Вас спрашивают, было ли в новой коллекции голубое бархатное платье.

— Я затрудняюсь ответить, — отчеканил менеджер и сделал надменное лицо, но руки у него дрожали все заметней.

— Позвольте узнать, почему? Вы плохо помните ассортимент последней коллекции? У вас должен быть документ с перечнем и описанием. Давайте посмотрим вместе.

— Нет, я, честное слово, не понимаю, с какой стати вы застреваете на таких пустяках… Это как-то непрофессионально… — Радченко поджал губы и скосил глаза, — ну что вы прицепились к несчастному платью?

— Мы прицепились потому, господин старший менеджер, что вы упорно не хотите ответить, — мягко улыбнулся Бородин, — вопрос действительно пустяковый, но у вас он вызывает столько эмоций, что нам стало чрезвычайно интересно.

Несколько секунд менеджер молчал. Бородин не торопил его, но взглянул на часы. По лицу менеджера, круглому, гладкому, с бесцветными бровями и неприятными губами-ниточками было видно, какая сложная внутренняя работа происходит сейчас в его голове. Ему стоило больших усилий успокоиться и произнести нормальным тихим голосом:

— Я не могу вам ответить потому, что платье было продано. Купили его, понимаете? Стало быть, в магазине его уже нет. Ясно вам? Нет платья. Ни одного не осталось, и выручки не осталось. Пропал магазин.

— Его продали сегодня?

— Какая разница? Ну какая теперь разница? Сегодня, вчера, в прошлом месяце, — он покраснел и говорил очень громко, почти кричал, — это был лучший бутик фирмы, понимаете вы или нет?

— Эдуард Сергеевич, пожалуйста, ответьте на вопрос. Платье из голубого бархата продали сегодня?

— Да, сегодня! — рявкнул менеджер. — Я могу идти, наконец?

— Еще одну минуту. Кто и в котором часу его купил?

— Понятия не имею.

— Ну как же, Эдуард Сергеевич, — вкрадчиво произнес подполковник Свиридов, — вы же сами сказали, что сегодня с утра не отлучались из магазина. Покупателей у вас мало, а покупка серьезная, дорогая. Неужели не заметили?

— Это произошло без меня, — менеджер с ненавистью покосился на подполковника.

— Откуда в таком случае вы знаете? — любезно улыбнулся Свиридов.

— Продавщица Наташа Иваненко позвонила мне на мобильный и спросила, можно ли сделать скидку на это платье.

— Изначальная цена полторы тысячи долларов? — быстро спросил Бородин.

— Да, именно так. Модель красивая, но неперспективная.

— Маленький неходовой размер? На очень худую высокую женщину? — радостно уточнил Илья Никитич.

— Да, совершенно верно… А откуда вы?..

— Не важно, откуда я знаю. В котором часу вам позвонила продавщица?

— Я не помню.

— Ну как же? — вмешался подполковник. — Как же не помните? Вы ушли обедать, значит, продавщица звонила вам как раз во время обеда, то есть примерно за полчаса до взрыва.

— Я не помню, — прошептал Радченко, бледнея, — мне нехорошо, я совершенно ничего не помню.

Белого как смерть менеджера отпустили, он ушел, шатаясь.

— Он не хлопнется в обморок по дороге? — спросил Свиридов, провожая взглядом фигуру в светлом костюме, — по-моему, ему нужен врач.

— Федор Григорьевич, они сейчас едут в электричке. Савеловское направление. Либо ждут на вокзале, — быстро, хрипло заговорил Бородин, — две девушки, близнецы, на вид лет семнадцать. Я видел их полчаса назад на Патриарших, слышал их разговор, у одной из них в сумке было это самое платье из голубого бархата. С Патриарших они побежали сюда, на Пушкинскую взглянуть на результат, а потом должны были отправиться на метро на Савеловский вокзал.

Свиридов моментально набрал номер на своем мобильном телефоне, передал трубку Бородину. Илья Никитич очень подробно описал приметы близняшек, сообщил, что одну зовут Ирина, другую Светлана.

* * *

Они попали в перерыв, но ждать электричку не пришлось. У касс к ним подошел маленький бритоголовый юноша в боксерской майке и длинных сатиновых шортах. На голом накачанном плече красовалась татуировка, череп, окруженный красными розами. Лицо юноши было багровым и потным, он тяжело дышал.

— Ой, Гулливер! — удивленно воскликнула Ира. — Ты здесь что делаешь?

— Вас ищу, — высоким, почти женским голосом сообщил юноша, — идем, быстро, блин, к машине.

— А что случилось? — спросила Света, — мы же на завтра договаривались.

— Быстро пошли, я сказал, в машине вам объяснят, блин.

Он схватил Иру за руку, тут же рядом со Светой возник другой юноша, повыше и потоньше первого, тоже в майке и шортах, и с такой же татуировкой на плече. Он стальными пальцами сжал Светино запястье. Девочки видели его впервые.

— Гулливер, это кто? — спросила Ира.

— Телок, — коротко ответил Гулливер.

— Слушай, Телок, мне больно, между прочим, — Света попыталась выдернуть руку, — пусти, дурак, совсем офигел! Гуля, ну в чем дело, ты можешь по-человечески объяснить?

— Ведено вас доставить в Лобню на машине.

— Кем ведено? Почему?

— Да ты че, Свет, в натуре, не переживай, вам же лучше, приятней, чем в электричке трястись. Сам позвонил, велел отловить вас на вокзале. Слышь, Теля, отпусти ее.

На бесплатной стоянке у вокзальной площади их ждал черный джип. Девочек усадили на заднее сиденье, юноши в шортах разместились по бокам. Машина выехала со стоянки и вскоре растворилась в потоке автомобилей на Новослободской.