Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне - Евгений Абросимов

434. Памятник поэту

Где царь вознесся на конеИ замер в сумраке зловещем,Поэт завидовал волне,Что ей простор морской обещан.

И в самой зависти, шумливейВолны, он тосковал о мщенье.С плаща стекал осенний ливень,И капли плыли по теченью.

А он куда направит бегСудьбы своей? Где кинет сходни?Иссякнет ливень, хлынет снег —Тоска и злоба безысходны.

Пока дворцовые огниБлистают, словно эполеты,Пока подобьем западниРоссия кажется поэту.

Нева черным-черна у ног,Ночные воды непроглядны.На что надеяться он мог?Чего желать? Ночь… Плеск невнятный…

Где конь на каменной волнеС разлету брызнул медной пеной,Всё отзывается во мнеНегодованье лиры пленной!

<1940>

435. Память о детстве

1

Едва припомню барский сад,Опять привидится раскосый,Хмельной, широкогрудый, босыйСадовник — отставной солдат.

Таким привидится он мнеИ в сотый раз, едва припомнюОсенний сад, пролом в плетне,Коловший до крови шиповник.

Была пуглива ветвь ветлы,Был клен багрян наполовину,А он лишайные стволыОбмазывал раствором глины.

И не терпелось тем сильнейВломиться в сад, назло солдату,Чем больше красного аркатаРоняли воробьи с ветвей.

2

Рубаху красную на Пасху,Кожух дубленый к Покрову,Картонную на святки маску —Зеленоклювую сову, —

Меня подарки утешали,Но было больно мне смотреть,Как мяла мать каемку шали,Лица не в силах утереть.

Она обнову мне дарилаИ снова, так, что жизнь отдашь,Кого-то доброго молила:«Даруй нам пищу, Боже наш!»

И проливала, вопрошая,Святые слезы — сердце жглось…Так голодать до урожаяНам с божьей помощью пришлось.

3

Божницу подпирал плечамиЦерковный староста, покаТянули жребий поречанеИ снаряжали ходокаВ Торжок за солью, за свечами.

Минуя села и слободки,Ворча на жребий свой, ходокПо насту вешнему неходкоСпешил к Ефремию в ТоржокСушить опорки и обмотки.

Костер на площади соборнойНе угасал тогда. ПопыВзамен свечей и соли сорнойВыманивали у толпыПчелиный воск и холст узорный.

А поречане на дорогуГлядели сумрачно в ночи.И остывало понемногу,Как непосоленные щи,Их упование на бога…

Пел матицей коптила плошка,На сходке маялся народ:Делили соль столовой ложкой —По ложке, поровну, на рот,А было соли всей — лукошко…

4

Когда Папанин в океанеЛедовом вырос, как гора,Дворы покрыла ропакамиИ айсбергами детвора.

Кто: те ли, эти ли любимей?Равно имели мы в видуИ тех, дрейфующих на льдине,И этих, зябнущих на льду.

Нам дорог берег, обретенныйОтцами в схватках боевых.Котовский, Щорс, Чапай, Буденный —Герои сверстников моих.

Есть, не в пример наукам хитрым,Совсем не хитрая одна:Распознавать по детским играм,Чем озабочена страна.

<1941>

436. Восемь лет спустя

1

Прибрежной липы ствол дуплистыйУвидел я издалека.Услышал плеск листвы росистой,Подобный плеску ручейка;Чуть испытав сердец томленье,Там мы расстались у реки,Я уповал на примиренье,На краткость крохотной руки.И упований долголетье —Как сон тревожный в мире том.Где мы, расставшись на рассвете,С восхода солнца встречи ждем.Благословенна свежесть маяИ утренняя дрожь ветвей,Дорога к берегу лесная,Листва над хатою твоей!

2

Только белая блузка –Грустный времени след –И короткой и узкойСтала за восемь лет.И глаза словно те же,Тот же выговор слов,Только русая режеПрядь спадает на лоб.Только гостеприимстваМолчаливей обряд.Ярче свет материнства —Светлый женственный взгляд.

3

Маньчжурские сопки, карельские скалы,Бесчисленных странствий моих колеиНа сгорбленном глобусе, верю, искала,Сжигая шальные открытки мои.А ныне… А ныне – как не было странствий,Дороги и годы не выкрали страсть.Дай руку, уверься в моем постоянстве,Дай сердцем натруженным к сердцу припасть.

Апрель – май 1941

437. У реки

Левый берег в огне, а на правомПеплом кроются угли костра,И связисты сквозь тьму к переправамТянут кабель – работа быстра.

И, незримы, сползая по скатам,Пробираются к лодкам стрелки.Возвестит предрассветным набатомБатарея о штурме реки.

Тишину разорвут на клочьяВсплески весел и гром пальбы.Берег с берегом, мерясь мощью,Водяные взметнут столбы.

Вспенят волны реки величавойМастера лобовых атак,И рванутся в штыки у причалов,И отхлынет, не выстояв, враг.

И связисты протянут кабельНад водой и отправят весть:Там, где буйствовал враг и грабил,Жег и рушил, – вершится месть.

Октябрь 1941

438. «Дождями омытые тропы…»

Дождями омытые тропы,Деревья, шумящие гневно,Листвы облетающей ропотИ залпы всенощно, вседневно.

Фашистские орды, лютуя,Пусть метят кровавою метойЛесные селенья, — вчистуюРасплатимся мы и за это.

Мы в битвах всенощных, вседневных,Чем дальше, тем тверже, упрямей.Не видеть им родину гневных —Россию — в позоре и сраме.

1941-1942?

ВЛАДИМИР ЧУГУНОВ

Владимир Михайлович Чугунов родился 5 мая 1911 года в Сибири на станции Иланская близ Канска, в семье железнодорожного врача. Шести лет лишился отца. Подростком пошел работать на одну из шахт Анжеро-Судженска коногоном, потом стал забойщиком. Затем В. Чугунов поступил в Анжерское горное промышленное училище (Горпромуч), кончив которое, получил диплом машиниста врубовой машины.

Еще в детстве стал писать стихи. Печатался в газетах «Борьбе за уголь», «Большевистская смена», «Советская Сибирь», «Красное знамя». Редакция «Борьбы за уголь» пригласила Чугунова на постоянную работу в газету, но вскоре он поступает в Томский геологоразведочный институт.

В 1936—1937 годах Владимир Чугунов живет и работает в Новосибирске, печатается в журналах «Сибирские огни», «Будущая Сибирь», в различных сибирских газетах, готовит к печати первый сборник стихов «Горючий камень», вышедший в Новосибирске в 1939 г.

С 1938 года поэт живет в Казахстане. Помимо стихов пишет также рассказы, очерки, повести.

Во время Великой Отечественной войны В. Чугунов добровольцем ушел на фронт. В звании лейтенанта командовал стрелковым отделением, потом взводом. Участвовал в битве на Курской дуге.

Был убит в бою 5 июля 1943 года. Похоронен близ ст. Безлюдовск Шебановского района Курской области.

439. Сосна

На склоне дня в червонной позолотеСтоит сосна, стройна и высока.Над ней летят, сверкая, самолетыИ белогрудые кочуют облака,Ее вершину молнией могучейГроза разбила. И у той сосныВ бессильном гневе бронзовые сучьяНад голою землей занесены.

Хранит сосна на смуглом теле знакиДалеких встреч и чьи-то имена.По вечерам в сыром и плотном мракеЕй грезились былые времена.

Ей вспоминалась прелесть диких весен,Когда в корнях рождаются ключиУ одиноких лермонтовских сосен;Когда рычат потоки, бьются косачи.И вновь трубит весна…

Опять в овраге,Беснуясь, мчится бурная река,Горят костры и вспыхивают флаги,По полевому шпату бьет кирка,И режет землю звонкая лопата,И злые корни рвет в глуби земли…Здесь будет парк. Веселые ребятаК сосне недаром песню принесли.

Они поют о муромской дороге,Они поют: «Стояло три сосны.Со мной прощался милый…» И о многомПоют они, хмельные от весны.И зашумели ветви, закачались,Пролетный ветер наклонил сосну.

Под нею тоже, может быть, прощалисьИ назначали встречу на весну.И вот сосна совсем по-человечьиНавстречу людям ветви подала,Чтобы при новых и счастливых встречахПод нею наша молодость цвела.

1935

440. «Просишь ты лирических стихов…»