Unknown - popovy

После нескольких эпизодов с Доной Френч, я решаю вытащить свой ноутбук. Захожу на рабочую почту, которую, признаю, не проверяла с тех пор, как приехала сюда, и пролистываю письма.

К моему удивлению, они все просмотрены Кэндис. Полагаю, Люси дала ей мой логин и пароль. Когда ты работаешь на кого-то, ни о чем личном не может быть и речи, и кажется, она с лёгкостью справляется в мою первую неделю отсутствия.

На самом деле, когда я смотрю на ее ответы, совершенно очевидно, что она делает мою работу гораздо лучше, чем я когда-то. Возможно, лучше, чем я когда-либо буду.

И от этого мне грустно. Действительно очень грустно. И я сожалею. Не потому что она делает работу лучше, а потому что мне эта работа была настолько не интересна, что я никогда не могла найти достаточно страсти, достаточно эмоций, чтобы дорожить ей. И если я останусь на этой работе, как я всегда ожидала и будет, я никогда не достигну той точки, где буду полностью отдавать себя ей. Потому что, в конце концов, для меня это не имеет значения. Я искала удачу и успех на стороне.

И теперь я нашла Лаклана. И хоть он и не моя цель жизни, он приносит мне столько радости, любви, каждую чёртову эмоцию, и я чувствую, будто живу в цветном мире вместо того, чтобы существовать в оттенках чёрного и белого. Что если бы я могла найти работу там, где я могу почувствовать похожий тип радости от моей ежедневной работы? Что если я могла бы найти смысл в тех вещах, которые делаю каждый день, найти страсть, которая конкурировала бы с той страстью, что я испытываю к нему. Кто сказал, что лишь один аспект вашей жизни может быть чертовски фантастическим?

Чем дольше я смотрю письма, тем больше понимаю, что Кэндис, по каким-то причинам, любит выполнять свою работу и даже больше, любит делать мою работу. А я в своей работе вообще ничего не люблю. Теперь, когда я знаю что такое любовь, я не хочу застрять там, где она отсутствует.

Я делаю неуверенный вдох, когда понимание ударяет меня. Мне необходимо найти свою цель и свою страсть. Мне надо бросить работу и рискнуть.

Мне надо остаться здесь, с ним, и начать с начала.

Но это знание не помогает этому произойти и не делает легче.

Страх всегда будет сдерживать вас.

Я проверяю телефон, чтобы понять, который час сейчас дома. В Сан-Франциско все ещё спят, значит, я не могу поговорить с мамой и спросить ее, что она думает о моем переезде сюда, даже мысли об этом причиняют мне боль. Я не могу поговорить со Стефани и Николой и рассказать, что я люблю его, и он любит меня и даже несмотря на то что он облажался, я все ещё хочу рискнуть и быть с ним, постоянно.

Так что я делаю себе чашку чая, прижимаюсь к собакам и смотрю в окно на барабанящий дождь, как вы делаете, когда чувствуете задумчивость и меланхолию.

Полагаю, я в какой-то момент заснула, потому что просыпаюсь, когда Лаклан заходит в комнату и оставляет поцелуй у меня на лбу.

— Тяжёлый день? — несерьезно спрашивает он.

Я смотрю на него снизу вверх, его лицо раскраснелось от бега. Он выглядит как образец здоровья. Трудно представить, что лишь несколько дней назад он страдал от похмелья и был отягощён собственным позором.

— Ага, утомительный, — говорю я ему, подавив зевок. — Уже половина четвёртого?

Он кивает.

— Ага, но нам на ужин к семи. Поэтому можешь продолжать дремать, если хочешь.

Мое тело, кажется, не прочь поспать ещё, но я не собираюсь упускать возможность принарядиться к его главному событию. Я даже ходила с Амарой по магазинам на Принсес стрит в поисках идеального наряда. Имею в виду, когда у меня ещё будет возможно надеть что-то подобное? Каждая девушка лишь раз в жизни получает момент Золушка и это мой. Я собираюсь использовать его по полной.

Я готовлюсь медленно, наслаждаясь каждым моментом. Платье, выбранное мной, стоит не много, но выглядит дорогим. Длиной до пола, чёрное, с высоким воротом и открытой спиной с вырезом почти до моей попки. По бокам с обеих сторон разрезы, демонстрирующие туфли, и я решила выбрать свои ярко-розовые туфли на платформе, просто чтобы не казаться излишне строгой.

Одевшись, я выхожу из спальни и иду в гостиную, где меня уже ждёт одетый Лаклан. Он встаёт и нам требуется момент, чтобы полюбоваться друг другом. Я думала, что для этого мероприятия он выберет смокинг, но он в темно-синем костюме тройке.

С килтом.

Боже правый.

— О мой Бог, — говорю я. Он похож на гребаного горца, готового к балу перед боем.

— Ты сногсшибательно выглядишь, — говорит он мне, подходя и беря меня за руку, заставляя покружиться вокруг. — Черт возьми, не думаю, что смогу позволить тебе выйти из дома.

— Ты и сам не плох, — говорю я ему, жестом показывая повернуться. — Давай-ка рассмотрим тебя как следует.

Он делает, как я прошу.

— Никогда до этого не видела мужчину в килте?

— Никого кроме волынщиков на улице и я не мечтала сделать это с ними. — Я тянусь вниз и поглаживаю его тёплые, сильные квадрицепсы, мои пальцы приподнимают подол килта и двигаются выше и выше. И ещё выше.

Я ухмыляюсь.

— Никакого белья, да, — нежно говорю я, сжимая его. Он твердеет под моим прикосновением. — Рискованно получить эрекцию в этом. Получится не хилая палатка.

— Хах, и не говори, — хрипло говорит он. — Но если ты не прекратишь обрабатывать меня своими ручками, мы очень сильно опоздаем. Я об этом позабочусь.

Это всегда так заманчиво, особенно когда он ощущается таким восхитительно горячим, длинным и толстым под моей рукой.

— Я сделаю все по-быстрому, — говорю ему, опускаясь на колени и приподнимая килт над головой.

— Проклятье, — говорит он с хриплым стоном, пальцы сжимаются в моих волосах, когда я беру в рот так много его длины, как могу. Солёный вкус на моем языке стимулирует меня, мне хочется заставить его закатить глаза. Он такой большой и сильный мужчина, состоящий из стольких тёмных и повреждённым частей, но тот факт, что я могу погубить его своим языком и руками, увлекает больше, чем все остальное.

У меня не занимает много времени заставить его кончить, выстреливая прямо в заднюю стенку моего горла.

— Черт, — бормочет он, напрягая голос. — Лапочка, ты меня уничтожила.

— Хорошо, — говорю я, вытирая рот тыльной стороной ладони и выглядывая из под килта. Он смотрит на меня такими ленивыми, полуприкрытыми глазами, и я знаю, что сделала работу хорошо. Его настроение изменилось, он был на краю пропасти, а теперь вернулся в мир. Может если я просто продолжу трахать его на протяжении всего вечера, все пройдёт гладко?

— Я готова идти, — говорю ему, вставая. — Сказала ведь, что я быстро.

Он качает головой, а потом импульсивно целует меня. Мне нравится, что ему все равно, был он только что у меня во рту или нет.

Я спрашиваю его, собирается ли он вызвать такси, но так как мы берём Лионеля, за нами на машине заедет Амара. Она тоже отлично выглядит в своём простом коктейльном зеленом платье, рыжие волосы подняты высоко вверх.

— Ну, разве вы не три королевы бала, — говорит она, когда мы забираемся внутрь. Даже у Лионеля темный кожаный поводок и галстук бабочка, подходящий к килту Лаклана.

— Ты и сама хорошо выглядишь, — говорю я и горжусь тем, что я была той, кто предложил ей это платье когда мы ходили по магазинам.

Гала ужин проходит в отеле рядом с замком, и у нас занимает немного времени добраться до места, хотя Амара говорит, что сначала высадит нас, и потом поищет место для парковки. Когда я вижу на улице всех этих элегантных людей, выстраивающихся в очередь чтобы попасть внутрь, то начинаю нервничать. В смысле здесь даже есть человек с камерой, желающий сделать фотографии всех, кто входит в отель.

— Это папарацци? — спрашиваю я Лаклана.

Он смотрит в окно и хмыкает, пожимая плечами. Полагаю, он не знает, но это напоминает мне, что я обещала Джессике, что попробую написать статью о сегодняшнем вечере. Я вынимаю из клатча свой телефон и проверяю батарею, убеждаясь, что она достаточно заряжена, чтобы сделать пару замёток и записей о вечере. Это уже облегчает ситуацию.

Я смотрю на Лаклана, изучая его красивое лицо. Он, кажется, совсем не нервничает, но из глаз ушла мягкость, и он наблюдает за миром с долей твёрдости.

— Эй, — нежно говорю я, не чувствуя к нему ничего кроме любви. Беру его за руку. — Спасибо, что пригласил меня.

Он смотрит на меня так, словно у меня две головы.

— Конечно же, я пригласил тебя. Это ведь само собой, не так ли? Куда идёшь ты, туда иду и я.

Но на мгновение его слова повисают в воздухе, потому что мы оба знаем, что это не совсем правда. Я задаюсь вопрос, если я попрошу его поехать со мной в Сан-Франциско, он поедет? Бросит ли он ради меня все? Почему у нас не может быть отношений, где ни одному из нас не пришлось бы чём-то жертвовать?

Полагаю, мир просто не работает таким образом. Я не эксперт в любви, но судя по тому, что я вижу вокруг, любовь это не что-то лёгкое. Николе понадобилось адски много времени, пока она не нашла парня - правильного парня - пока не нашла Брэма, и даже тогда обнаружилась не совсем приятная правда, с которой ей пришлось примириться. Стефани и Линден всегда были друзьями, пока не заключили то дурацкое соглашение и затем Линден напортачил, надолго разлучив их, пока они не поняли, что нуждаются друг в друге. И мои папа с мамой. Казалось, у них была эпическая, сказочная история любви, но в конце их разлучила смерть. Самое большое препятствие из всех, которое ничто не может преодолеть.