Пятнистый сфинкс. Пиппа бросает вызов (с иллюстрациями) - Адамсон Джой

Мы поехали дальше, на равнину Ганса, и нашли там Пиппу. Семейство резвилось на солнышке — им выпало редкое развлечение среди затяжного ненастья. Когда они наелись, я собрала все остатки, на всякий случай — а вдруг мы снова встретим Мбили, ведь она, может быть, уже ждет прибавления семейства.

Подъезжая к тому месту, где мы встретили ее утром, я позвала ее, и в ответ на мой зов голова гепарда высунулась из травы ярдах в пятистах от нас. Мы с Локалем стали потихоньку подходить и тут заметили второго гепарда рядом с первым — это были Уайти и Тату! Тату сразу же кинулась на нас, и я поспешно бросила мясо — это отвлекло ее внимание на некоторое время. Когда Уайти тоже пошла к мясу, я увидела, что она на сносях и вот-вот должна родить. Вдруг, откуда ни возьмись примчался третий гепард, и — «прр-прр» — Мбили вне себя от радости бросилась к сестрам. Но только Тату встретила ее приветливо — они лизали друг дружку, мурлыкали и носились вокруг нас. Уайти держалась в сторонке и свирепо рычала на Мбили, когда та пыталась подойти поближе. Но отделаться от Мбили было не так-то просто: она применяла все свои уловки, чтобы смягчить Уайти, — и нежно мяукала, и перекатывалась на спину, приглашая поиграть, но все напрасно. Мбили изо всех сил старалась завоевать любовь своей сестрицы, а та с не меньшим упорством продолжала ее отгонять. Каждая хотела поставить на своем: постепенно, поглощенные этим соревнованием, они прошли ярдов сто до одинокого дерева, и там запыхавшаяся Уайти наконец уселась на землю. Очень трогательно было смотреть на Мбили: она призвала на помощь всю свою проницательность, весь такт и, передвигаясь ползком, почти незаметно, наконец подобралась к Уайти на расстояние около двух ярдов и села рядом. А пока происходили все эти маневры, Тату съела остатки мяса, не оставив сестрам ни крошки, и тоже устроилась отдыхать неподалеку от нас.

Все это время мы с Локалем стояли совершенно неподвижно и только увидев, что сестры успокоились, стали потихоньку пятиться обратно к дороге — мы не хотели мешать им вновь подружиться. Но Мбили провожала нас до самой Мулики, пока мы не перешли на ту сторону, за пределы ее территории.

Все три сестры теперь оказались на территории Мбили, и Пиппа тоже: ее отделяла от взрослых детей только затопленная Канава Ганса. В последний раз я встречала всех трех сестер девять месяцев и двадцать дней назад, у въезда в заповедник со стороны Муреры — это было в четырнадцати милях отсюда. С тех пор Уайти и Тату несколько раз видели вместе возле холма Мугвонго, примерно в двенадцати милях в противоположную сторону. Мбили всегда бродила одна между Пятой милей и Скалой Леопарда. Теперь все они стали гораздо крупнее матери и были в превосходном состоянии.

Не только по внешнему виду Уайти, но и по той ярости, с какой она встречала все заигрывания Мбили, я поняла, что она принесет котят в ближайшие двое суток. Но теперь я знала, что все три сестры сумели прекрасно перенести даже суровый период дождей, и поэтому сказала Локалю и Стенли, что кормить их мы больше не будем. Мы можем сделать исключение только для Уайти, если она с малышами окажется в безвыходном положении. Нельзя же сводить на нет все то, чему они научились, живя на свободе.

Стоило только один раз дать Мбили мяса — и она уже поджидала нас на следующее утро возле Пятой мили! Я почувствовала себя совершенно несчастной: мне нужно было проявить жестокость — ведь это ради нее, для ее же пользы. Но меня очень подвели Локаль и Стенли: несмотря на мои предупреждения, они все-таки позвали Мбили, и, разумеется, она пошла за нами. Они не поняли, что я поступаю так, стараясь предотвратить ее столкновение с Пиппой. Мне пришлось прибегнуть к самым разным уловкам и ухищрениям, чтобы избавиться от Мбили, которая доверчиво трусила за нами. В конце концов она куда-то исчезла, и мы прошли дальше еще целую милю. Как только я разглядела наше семейство в бинокль — они были ярдах в пятистах от нас, — мы тут же принялись закладывать витаминную подкормку в небольшие кусочки мяса, чтобы все было готово к их приходу. Поглощенная этим делом, я и не заметила, что Мбили снова догнала нас и теперь сидит, не сводя с меня глаз, всего в нескольких ярдах!

Тут подошла Пиппа с детьми, но, увидев Мбили, все они мигом умчались. Это меня удивило, однако вскоре я поняла, как плохо знаю Пиппу: она убежала только для того, чтобы спрятать детей в безопасное место. Теперь она вернулась свести счеты с Мбили. С угрожающим рычанием она припала к земле, так что голова ее оказалась ниже, чем плечи, а глаза с убийственным упорством сверлили Мбили. Но Мбили вела себя точно так же. С мужеством отчаяния я пыталась предотвратить столкновение. У меня не было ни малейшего сомнения, что победит Мбили, на ее стороне было физическое преимущество — она стала гораздо крупнее Пиппы, — да и моральное тоже — ведь она защищала собственную территорию. Все мои попытки вмешаться ни к чему не привели — гепарды уже сошлись. Вот Пиппа приготовилась к прыжку, но тут Мбили внезапно перекатилась на спину и тихонько застонала, объявляя капитуляцию.

Пиппа немедленно повернулась и пошла к дереву, под которым я положила потроха. Обычно она к ним и не притрагивалась, но сейчас, на глазах у Мбили, которая была от нее всего в десяти ярдах, уплетала их с удовольствием. Я едва успела спасти кусочки мяса с витаминами — пусть хоть что-нибудь достанется малышам. К моему удивлению, Пиппа тотчас же вернулась к своим детям: им было приказано сидеть на месте, пока она выясняла отношения с Мбили. И теперь все они ждали, когда я принесу им мясо, которое было у меня припрятано в корзине, подвешенной на дереве.

Пока они расправлялись с мясом, Мбили подобрала все остатки от трапезы Пиппы, а потом спокойно отправилась к стаду газелей Гранта, показавшемуся на горизонте.

Тут я наконец перевела дыхание. Слава богу, драки, кажется, не будет. Но как мне хотелось узнать, что это: только временное перемирие или Пиппа и Мбили на моих глазах разошлись, чтобы никогда не встречаться? Я знала, что и львы, и волки «сдаются» на милость победителя в битвах за первенство: волк опрокидывается на спину, подставляя глотку — самое уязвимое место, а лев открывает незащищенное брюхо. Ни в том, ни в другом случае победитель никогда не пользуется выгодой своего положения — ему достаточно того, что противник признал себя побежденным. До сих пор мне никогда не приходило в голову, что точно такой же «закон чести» руководит и гепардами, матерью и дочерью, когда ни борьба за место вожака, ни само собой разумеющаяся власть матери над детенышем не могут толкнуть их на бой. Должно быть, то, чему я стала свидетельницей, было проявлением врожденного правила: детеныш не смеет вступать в борьбу со своим родителем, даже несмотря на бесспорное, как в данном случае, право защищать свои владения и невзирая на явный перевес в физической силе. Конечно, можно было рассуждать и так: Мбили уступила, почувствовав, что Пиппа будет защищать своих детенышей с решимостью, какую обычно не проявляют в сражениях с соперниками. Но ведь, с другой стороны, сама Мбили могла оказаться беременной, как Уайти, и тогда у нее тоже были бы две причины вступить в бой: защита детенышей и охрана территории.

Но как бы мы ни толковали поведение Мбили, интересно вот что: за все последующие дни мы ни разу не находили ее следов ближе чем в нескольких сотнях ярдов от Пиппы, а некоторое время спустя рабочие видели ее примерно в миле от того места, где произошла стычка.

Пиппа оставалась на территории Мбили, на равнине Ганса. Это было самое сухое место во всей округе, и здесь собралось множество разных животных. Однажды мы видели, как Мбили подкрадывается к стаду из двадцати шести канн, где был маленький теленок; другой раз она решила попытать счастья и стащить детеныша газели Гранта, но всякий раз мать прогоняла ее прочь. Нам было все труднее добывать коз, и мы почти обрадовались, когда Джордж наткнулся на жирафа, увязшего в жидкой грязи, — должно быть, он погиб незадолго до того, как его нашли. И хотя жираф не входит в меню дикого гепарда, всем нашим его мясо очень понравилось, и они каждое утро ждали под тем же деревом, когда мы привезем новое лакомство.