Магнификат - Джулиан Мэй

Это было верное наблюдение. Такое впечатление, что Повелитель Мух следует за нами по пятам. Я вздохнул: жалко было расставаться со сказочкой о земле обетованной.

Затем экскурсанты направились в контору, которая находилась поодаль от гостиницы. Здесь нас с Кайлом оговорили: нечего шляться по святому месту без билетов, однако я успел купить в конторе маленькую дискету с описанием достопримечательностей этого места, а также взять несколько анкет, которые необходимо было заполнить желающим покинуть свое время. Тут я быстро усек, что оперантов в плиоцен не пускали - причем запрет этот, как я потом узнал, соблюдался очень строго. Только "нормальным" был туда ход.

К моменту возвращения в Лион пыл мой окончательно угас. Бар в гостинице, где мы устроились с Машей и Салли, показался мне не менее приятным местом, чем древний рай. Потом мы отправились обедать в "Пирамиду" - это был венец благодати. Там мы повстречали группу немецких психофизиков и остались в "Пирамиде" почти до утра. Вот только Салли, которую я весь вечер обстреливал страстными взорами, подставила мне ножку - когда я уже почти совсем проник в ее номер, она мягко отстранила меня и заперла дверь на ключ. Тогда я вернулся в бар и основательно принялся за германский шнапс. Здесь мне повезло больше, и к утру я уже был очень хороший и очень добрый.

Спустя год после так удачно проведенного уик-энда Кайл рассказал мне, как на рассвете я держал с ним пари, что сегодня же отправлюсь к мадам Гудериан и запишусь на от правку в прошлое. Черт с ней, с Салли!..

Вот что я хорошо запомнил, так это что не о Салли я горевал в ту чудесную осеннюю ночь. Признаться, меня до смерти тревожила история с Фурией. Я бы согласился сбежать от нее куда угодно, даже на шесть с половиной миллионов лет назад.

15

Хановер, Нью-Гемпшир, Земля

24 - 25 декабря 2078 года

Люсиль Картье долго и пристально изучала свое лицо в зеркале трюмо. Мысленным усилием подправила прическу - пригладила выбившиеся волоски, чуть подвила ресницы. Виски ее совершенно поседели, и это придавало Люсиль значительности и шарма. Как же, ведь у нее тридцать девять прапраправнуков. Пусть годы идут, она рада_ На Рождество вся семья соберется вместе_

Она заглянула в шкатулку и достала ожерелье из крупных каледонских жемчужин. Это украшение должно очень подойти к ее шерстяному черному платью.

- Позволь, я застегну, - попросил Дени и подошел сзади.

- Спасибо.

Она обернулась. На лице у нее светилась улыбка. Он поцеловал ее в губы и в то же мгновение почувствовал, как в нем вспыхнуло желание. Люсиль тоже потянулась к нему_ Это после восьмидесяти трех лет супружества!.. У Дени голова закружилась от счастья.

Расставаться не хотелось - было так приятно держать друг друга в объятиях, но время поджимало. Он с неохотой убрал руки и выпрямился.

- Снег все еще идет? - спросила жена.

Он подошел к окну спальни - в свете фонаря, что висел над входом в библиотеку, было видно, как крупные редкие хлопья медленно падают на землю.

- Да. И какой крупный! Лучше погоды не придумаешь. У нас сегодня настоящий сочельник, как бывало когда-то в Новой Англии_

- Я рада, - ответила Люсиль. Теперь она надевала серьги. - К тому же и Поль наконец-то будет присутствовать на семейном празднике. За сколько лет - в первый раз_ Все другие дети тоже. Кроме бедной Анн_

Анн скоро будет с нами, уже через несколько месяцев. Она обязательно отслужит полночную мессу за всех нас ей бы не хотелось чтобы ты сейчас беспокоилась за нее и испортила себе праздник.

В ответ на мысленный призыв мужа Люсиль так же ответила: Конечно нет, потом добавила вслух:

- Уже половина двенадцатого. Если мы предпочитаем сидеть, а не стоять, нам следует поторопиться. Где Роджи?

- Он сказал, что встретит нас в церкви.

Они спустились по лестнице. В старинном доме стояла уютная тишина, только добродушно постукивали стоявшие в вестибюле дедовские часы. Было сумрачно. Слабо посвечивали плафоны. В этом году Люсиль в первый раз дала взаймы дочери свою редкую коллекцию древних елочных игрушек. Елку было решено нарядить на ферме.

- Как-то странно чувствуешь себя, - призналась она мужу. - Такой праздник - и не у нас дома! Конечно, я Мари ни словом не обмолвилась. Она так настаивала_ Я понимаю ее радость - приятно, что наша родовая ферма снова вернулась к семье. Кто там только не жил - все какие-то арендаторы.

- Я считаю, это отличная идея: вернуться к истокам и там встретить Рождество Христово, особенно теперь, когда нас стало так много. Тем более что нам уже и справляться с такой ратью не под силу. Подумать только, в прошлом году было восемьдесят девять гостей!

- И не говори! Но_ Знаешь, становится грустно_ Может быть, я ужасная эгоистка и совсем не обращаю внимания на наших правнуков. Надо бы чаще рассказывать им о традициях семьи. Омоложение как-то сбивает счет лет, а ведь на самом деле я совсем древняя старуха. Иной раз оторопь берет, когда вспоминаю, сколько же у нас правнуков.

- Благодари небеса, - засмеялся муж.

- Нет, я серьезно_ В этом нет ничего смешного. Раньше родители всегда были во главе семьи. С этим мы и живем - за всех хлопочем, обо всех заботимся. Омолаживаемся, а мысли все равно те же: как там да что там с детьми, внуками. А нужны ли мы им? Можем ли разобраться с их новыми заботами? Помнишь, как ты решительно отказался продолжать руководить Метапсихическим департаментом? Я еще укоряла тебя: ты же полон сил, тебе нет замены_ Я была не права, Дени. Прошел наш срок, и пусть наши дети возьмут на себя ответственность за все, что происходит в семье. И на работе тоже.

Муж обнял ее за плечи.

- Конечно, омоложение порождает много проблем. Тем более в нашей семье, где все члены практически бессмертны. Но я думаю, что время все расставит по своим местам. Не беспокойся, Галактическому Содружеству не угрожает опасность геронтократии[81] как то творится у лилмиков.

Она прижалась к нему - приятно было ощущать знакомое теплое плечо. Тут ее взгляд упал на маленькую искусственную елочку, стоявшую в углу.

- Я не хочу жить вечно, Дени. Это неестественно. Молодежь может мечтать о бессмертии, но нам, старикам, это уже не к лицу. Знаешь, иногда меня охватывает такая усталость. Безмерная, могильная, видеть никого и ничего не хочется. Так бы закрыла глаза и больше никогда бы не открывала.

- Понимаю, милая. Неожиданно она резко спросила:

- Думаешь, оппозиционеры взяли курс на восстание? Он искренне ответил:

- Молю Бога, Люсиль, чтобы до этого не дошло.

- Но ты что, не замечаешь, что Катрин готова хоть завтра призвать к гражданскому неповиновению? Этак мы можем всех потерять. Сначала Адриен, потом Севи и, наконец, Кэт_

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});