Северная невеста - Полянская Катерина

— Теперь все правильно, — с чувством выполненного долга заключила молодая жрица.

С этим было трудно не согласиться.

Еще в Чертогах Роза научила меня, как следует обращаться с даром. И теперь я могла не только сотворить снежный портал, но и заставить дорожку под ногами сколько угодно виться. Сцепившись озябшими пальцами, мы шли сквозь завею.

Наконец я решилась:

— Как у вас с Арлитом?

Огневица смутилась, облизала вдруг пересохшие губы и отвела глаза.

— Он уже неделю живет в столице.

Ясное дело, главу Дома Замерзшей Розы не могли не пригласить на княжескую свадьбу.

— И? — Я улыбнулась и приподняла бровь.

Преодолевая смущение, Нира продолжила:

— А вчера он в Чертогах ночевал.

— И?.. — Градус интереса в моем голосе значительно возрос.

— Мы ужинали вместе, гуляли, а потом он меня поцеловал, — созналась в счастье рыжая. Но не успела я выдать что-то радостное, как Нира добавила: — Ой, Аришка, я такая ду-у-у-ура!.. Я его обожгла!

Вот почему-то не удивляюсь!

— Ничего, ему полезно, — потрепала подругу по плечу. — Помнится, он давно мечтал, что горячая южанка растопит его лед.

На этой радостной ноте туман рассеялся, ветры стихли, а дорожка вывела нас прямиком к воротам Цитадели.

— Ты сегодня здесь?

Жрица кивнула и попыталась пригладить растрепавшиеся волосы.

— Да. Предстоит провести еще несколько обрядов для Розы, она хочет особую защиту своему роду. Будем думать.

— Вот и чудно, заодно за Элианом присмотришь. Уж очень он заинтересовался одной из дам новоявленной княгини.

Я махнула подруге на прощанье и скрылась в очередной снежной воронке.

Специально растягивать короткий путь до дома не стала и пару мгновений спустя уже отфыркивалась от искрящегося крошева посреди привычной гостиной. Улыбнулась счастливо, потянулась, разгоняя скопившуюся за день усталость.

Из кухни доносились звон посуды и невнятное бормотание. Видимо, Этельвин уже вернулся с бала, еще и работу на дом приволок. Сослуживцев, в смысле, голодных и с очередными заботами. И чему радуюсь, спрашивается?

— Милый, я дома…