Несомненная реальность - Евгений Лотош

Вечером Крупецкий заставил его забрать из дома Оксану и загнал в какой-то театр на оперетту. В ответ на попытку выяснить стоимость билетов он лишь ухмыльнулся и пояснил, что пусть пан не беспокоится: Зубатову положен бесплатный годовой билет на все спектакли театра, но его превосходительство им никогда не пользуется, а пользуются его подчиненные и даже просто жандармские офицеры из соседнего дивизиона. Оперетта Олегу неожиданно понравилась. Называлась она «Черт и девственница». Черт оказался местным представителем мифологической фауны, а что такое «девственница», Олег так и не понял. Кажется, что-то вроде незамужней старой девы, но с каким-то непонятным анатомическим оттенком – или на что намекает термин «лишить»? В ответ же на попытку уточнить термин у Крупецкого тот глянул, как на идиота, и Олег стушевался и увял. Понравилась постановка и Оксане. Вопреки его опасениям сегодня она просто цвела и лучилась здоровьем. Вчерашний лихорадочный блеск в глазах пропал, исчезли головокружение и галлюцинации. Она весело смеялась похождениям обаятельного хвостатого и рогатого черта и тайком сжимала Олегу руку.

Побывал Олег и у Гакенталя. Овчинников настолько увлекся проектом бензинового двигателя, что на пару с назначенным мастером закрылся в мастерской и не вылезал оттуда, прикидывая и рассчитывая. Гакенталь недовольно ворчал, что Олег украл у него правую руку и что паровая машина не в пример надежнее и провереннее новомодных штучек. Олег заскочил в мастерскую поболтать на пять минут и уже через каких-то пару часов вырвался на свободу, перемазанный машинным маслом, со сбитыми гаечным ключом пальцами, обессилевший от болтовни, чада и грохота.

Четырнадцатого сентября, полдня просидев над нелегальной литературой, Олег на пару с неизменным Крупецким отправился в Московский университет. Вагранов назвал ему имя человека, с которым, по его словам, стоило поговорить и, возможно, привлечь к делу. Сам Вагранов с ним знаком не был, но отзывы слышал самые благоприятные. Олег торопился: накануне мальчик-посыльный принес к ним в дом уведомление, что доктор Фриц Раммштайн, дипломированный терапевт, ожидает их на следующий день в три часа дня в своей клинике по адресу… К письму прилагалась также визитная карточка графини Сапарской. Оксана недоверчиво покрутила приглашение в руках. Весь день она чувствовала себя сносно, и ехать через пол-Москвы к врачу ей не хотелось. Но Олег настоял на поездке. Теперь он озабоченно высчитывал, хватает ли у него времени до трех и не следовало ли отложить визит в университет на завтра. Впрочем, скоро он махнул рукой. С точностью до нескольких минут определять, сколько времени уйдет на поездку на извозчике, тем паче в совершенно незнакомый район города, он не умел. В общем-то, Оксана изначально настаивала но том, чтобы съездить в одиночку, но Олег предпочел бы лично присутствовать при врачебном вердикте. Жаль, если не успеет, но и тогда ничего страшного не случится.

Впрочем, в университет их не пустили. Выяснилось, что с сегодняшнего дня в университет принципиально не допускаются лица, не являющиеся служащими университета, преподавателями или же студентами. О данном факте извещал написанный большими кривыми буквами плакатик возле главного входа. Суровый сторож замахал на Олег руками, и тот поспешил ретироваться за безопасную границу. После расспросов сердитого охранника выяснилось, что выбранный ректором пять дней назад князь Трубецкой оказался не таким уж и либералом, каким считался до того. Раздосадованный постоянными сходками и волнениями революционно настроенной молодежи, он железной рукой принялся наводить порядок в учебном заведении. Последней каплей оказалась коллективная петиция, поданная группой студентов, о приеме в университет всех евреев, подавших прошение, без учета процентного ограничения. Даже толком не прочитав ее, ректор встал из-за стола и устроил делегатам форменную выволочку.

— Говорят, аж побагровел, так сильно кричал, — подобревший от покорности гостей и явно скучающий сторож охотно излагал бродящие по университету слухи. — Мол, ваше дело учиться, а не в политику играть! Не петиции писать, а гранит науки грызть! Распустили вас, говорит, совсем, разгильдяйство и гулянки – вовсе не то, за чем в университет приходят! В общем, суровый мужчина оказался новый ректор, — с удовольствием закончил сторож. — А то убирай за господами студентами после каждой попойки…

Не слишком разочарованный Олег поспешил выскочить на улицу и заняться поисками извозчика. Пожалуй, так он вполне успевал заехать за Оксаной и отвезти ее к доктору.

Доктор Фриц Раммштайн оказался сухопарым жилистым мужчиной лет пятидесяти, в золотом пенсне и с аккуратной седеющей бородкой. Он долго и озабоченно щупал у Оксаны пульс, слушал дыхание через большую комичную трубку с раструбом прямо сквозь платье и заглядывал ей в глаза. Зачем-то он посмотрел ей в горло и пожал плечами.

— Знаете, фройляйн, — сказал он с заметным резким акцентом, который Олег автоматически и уже без особого удивления отнес к очередному известному ему языку – немецкому, — я не вижу у вас никаких проблем с сердцебиением и давлением. С легкими также все в порядке. Легкой утомляющей температуры по вечерам не случается? Кашель не беспокоит? Прекрасно. Признаков чахотки у вас я тоже не нахожу. Я бы предположил, что с вашем здоровьем все очень даже хорошо. Да, еще один вопрос по… женской части… — Он заколебался и кинул на Олега неуверенный взгляд.

— Спрашивайте, доктор, — рассеяла его сомнения Оксана. — У меня от брата нет тайн.

Доктор хмыкнул.

— Ну хорошо, милая фройляйн. Не случалось ли у вас в последнее время задержек месячных кровотечений?

— Что? — удивилась Оксана. — Простите, вы о чем?

Доктор посмотрел на нее с не меньшим изумлением.

— Месячных кровотечений, — повторил он едва ли не по слогам. — Periodenblutung. Регулярных женских недомоганий.

Олег и Оксана переглянулись.

— Погодите, доктор, — Олег потер лоб. — Если я правильно вас понял, у нее должны быть регулярные кровотечения? Э-э-э… судя по контексту, из матки, да? Но почему?

Доктор дико поглядел на него, но тут же взял себя в руки.

— Наука полагает, что данный процесс связан с регулярной овуляцией женских клеток. Неоплодотворенная клетка, покинув яичники, какое-то время остается… — он опять замялся, но продолжил: — Остается в матке, а потом, если не произошло оплодотворения, выбрасывается из нее вместе с некоторым количеством крови и отмерших тканей. Впрочем, на данный счет есть разные мнения. Мнэ-э… фройляйн, разве у вас никогда в жизни не случалось ничего подобного?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});