Мне бы в небо (СИ) - Митрофанов Даниил

Благо, что встретили дворника, который собирал уже начавшую осыпаться листву. Как я уже говорил, сейчас Рязань ещё была очень зелёным городом. А в районе психбольницы и вовсе рос настоящий лес. По крайней мере, мне так показалось.

— Так это вам нужно в один из старых корпусов. Там держат хронических душевнобольных. Но можете немного подождать их в саду, вон за тем зданием он находится. Скоро больные должны будут выйти на прогулку. Правда, только те, кому врачи разрешают. Но вполне возможно, что среди этих больных вы сможете найти женщину, которую ищите. Как, ты там сказал её зовут?

— Гайдарова Клавдия Викторовна. — выпалил Андрей, но дворник лишь покачал головой и сказал, что впервые слышит это имя. Хотя работает при лечебнице, уже больше двадцати лет и многих местных постояльцев знает.

Дожидаться, когда больных выведут на прогулку, не было никакого смысла. В любом случае Андрей не сможет узнать свою мать. Он не видел её ни разу в жизни, а никаких фотографий парню не предоставили. Только информацию о том, что его мать до сих пор находится в лечебнице.

Исходя из этого дворник рассказал нам, как добраться до одного из старых корпусов и там найти медперсонал.

Корпус мы нашли довольно быстро, вот только нас сразу же отправили в центральный корпус. Там имелись документы на всех пациентов и если мать Андрея, действительно сейчас находится лечебнице её найдут. Это нам сказала женщина лет сорока, которая посмеялась над нами. Вернее, над тем, что дворник оказался одним из пациентов. Который действительно уже больше двадцати лет является пациентом больницы.

Вообще, меня очень сильно удивило то, что душевнобольной человек легко может покинуть территорию лечебницы. Но похоже, что подобное отношение к больным было здесь в порядке вещей. Наверняка тех, кто реально может причинить кому-нибудь вред, или испортить имущество, никуда не выпускают. А вот таких безобидных больных, которые ещё и пользу приносят, выпускают без всяких опасений. За ними даже никто не присматривает. Или, может, мы просто этого не заметили?

Поблагодарив медсестру, мы отправились в главный корпус, где пришлось отстоять очередь. Оказывается, в психбольнице тоже таковая имелась. И сидели в этой очереди люди с явными психическими отклонениями. Тот же дворник на их фоне будет казаться совершенно нормальным. Хотя он мне и так показался нормальным.

Прямо перед нами в очереди была пожилая пара. Женщина привела мужа, который постоянно раскачивался из стороны в сторону и что-то бормотал себе под нос. Рядом с ними стояла дама, с пышной причёской, которая постоянно заламывала себе пальцы и дёргала головой. А ещё мимо нас туда-сюда курсировал тучный мужичок, приговаривающий «Так. Так. Так».

Но были здесь и вполне нормальные люди. По крайней мере, выглядели они совершенно нормально и вели себя соответствующе. Вся очередь была в один кабинет. И судя по разговорам, я понял, что этот кабинет что-то вроде распределителя. Сперва все должны попасть туда, а уже там получить направление, куда идти дальше.

И вот когда настала наша очередь, мы оказались в этом кабинете, где на нас тут же уставились три пары глаз.

Главной была довольно молодая женщина в медицинском халате. На вид не больше тридцати. Также имелась медсестра и суровый санитар, внушительной комплекции. Наверное, он здесь нужен, чтобы успокаивать кого-нибудь буйного, если такой попадётся.

— Какие молодые и уже к нам. Что случилось ребята? — громко охнув, спросила медсестра и я подтолкнул Андрея. Даже сам не знаю почему, но чувствовал я себя очень неуютно под взглядами этой троицы.

Врач, только услышав, что нам нужно, попросила санитара, отвести нас в картотеку. Вот там нам и помогут. Но вместо мужика вызвалась идти медсестра, сказав, что нельзя баб одних наедине с психами оставлять, мало ли чего случится. А она по-быстрому проводит нас в архив и вернётся. Врач даже не заметит её отсутствия.

— Я прям обрадовалась, что вы не на лечение к нам. А то такие молодые. Был у нас в том году парень, тоже совсем молоденький. Так, ему начало мерещиться, словно черти рядом ходят и постоянно смеются над ним. Он так несколько человек на улице едва не до смерти забил. А дома и вовсе всех запугал. Его, когда к нам привезли, думали всё, очередной клиент на постоянное проживание. Ан нет, смогли его наши доктора за полгода вылечить. Ох и рада я тогда была. — без умолку тараторила медсестра.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Похоже, что сбежала от врача она не просто так. Ей поговорить хотелось, а молодой специалист не разделял её желания, предпочитая работать, а не лясы точить. Вот и пошла женщина нас в архив провожать.

— А ты парень — молодец. Столько лет уже прошло и вернулся мамку найти. Есть у нас много таких, кто в стенах больницы так долго находится. Да вот я сама никого не знаю. Не довелось мне с больными работать. И слава богу. Мне хватает и на приёмке сидеть. Порой такого насмотришься, что аж жуть берёт. А вот и картотечная. Сейчас я вам девчонок найду и пойду обратно. А то врач молодая, строгая. Отругает меня, если долго ходить буду. — медсестра зашла в дверь с надписью картотечная и по всему коридору разнёсся её громкий голос. — Светка. Танька. Я к вам клиентов привела.

Светка и Танька были весьма удивлены, что клиентов привели именно к ним. Но узнав, что мы хотим, тут же принялись за дело и довольно быстро обрадовали Андрея.

— Нашли мы твою мать парень. Восемнадцать лет она у нас уже находится. Лечащий врач у неё Фетисов Игорь Леонидович. Сперва к нему зайди. Без него никак нельзя к больным пойти. Сейчас мы тебе расскажем, куда идти. Проблем с тем, чтобы повидаться с матерью не должно возникнуть. Вроде не буйная она. — сказала Светка, или Танька и принялась объяснять, как нам попасть в нужный корпус и где там найти врача. С этим действительно никаких проблем не возникло. Нужный корпус и врача мы нашли достаточно быстро. А вот с тем, чтобы Андрей встретился с матерью, возникли большие проблемы.

— Молодой человек, чем вы можете доказать, что действительно являетесь родственником пациентки? Она находится у нас на лечении уже больше пятнадцати лет. И к ней неоднократно приходили сын и дочери. Последний раз были в начале года, если мне не изменяет память. Вот они смогли предоставить необходимые документы и даже хотели забрать Гайдарову к себе. Но каждый раз, когда к ней приходили посетители, происходило резкое обострение её болезни. И каждый раз нам с большим трудом удаётся просто нормализовать её состояние. Ни о каких подвижках в лечении здесь и речи не может быть. Поэтому молодые люди, необходимо предоставить документы, подтверждающие ваше родство. В таком случае я разрешу посещение больной. Или можете явиться сюда вместе с другими родственниками, у которых есть подтверждающие бумаги. А сейчас, прошу извинить, много работы.

Врач указал нам на дверь. Но так просто сдаваться было глупо. Я попытался убедить Фетисова, дать Андрею хотя бы пару минут. Врач был непреклонен и даже пригрозил, что попросит санитаров вывести нас с территории больничного комплекса.

Делать нечего. Пришлось уходить.

— Не отчаивайся. Главное — мы узнали, что твоя мама действительно находится здесь. Конечно, этот Фетисов оказался ещё тем козлом, но мы обязательно что-нибудь придумаем. Сейчас сходим к маме и опросим её о помощи. — начал я успокаивать Андрея, который сильно расстроился таким поворотом событий.

Да и кто бы ни расстроился. Вот так нашёл мать, которую не видел всю жизнь, а тебя к ней не пускают. Требуют доказать ваше родство. И я даже понятия не имел, как это сделать. Скорее всего, Андрею нужно обращаться в детский дом, где он и вырос. Там в документах по-любому должна быть информация о его родителях. И только тут до меня дошло.

— А у тебя есть свидетельство о рождении? Что там написано? — спросил я Андрея.

Ведь там должны быть вписаны мать и отец. И какого хрена врач не сказал об этом?

— Ничего там не написано. Место рождения г. Рязань, а где должны указываться родители, стоят прочерки. По всем документам я круглый сирота.