Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В это время Ярош нашел обрезок уха — мочку и еще добрых полвершка хряща — поднял и взвесил на ладони. Похоже, задумался: не приставить ли обратно, вдруг прирастет? Решил, что все равно ничего не выйдет, и швырнул кусок собственной плоти в бабку.
Попал в нос.
Ухо скользнуло Якуне по губам и подбородку, оставляя красный след, и с влажным шлепком упало на пол.
Старуха жалобно взвизгнула, как будто и не она резала гостей, как будто и не собиралась убить их, как будто не лишил жизни ни в чем не повинных коней ее муженек.
— Зачем? — Рыцарь навис над хозяйкой, выдвинул меч из ножен. — Зачем ты это сделала?
— Не убивай, добрый паныч… Я не сама, заставили меня. А я не виноватая… — заныла Якуня, стараясь слиться с печью, стать плоской и незаметной.
— Зачем? Кто заставил?
— Дед заставил!
— А он что ж, такой лютый?
— Жадный он, а не лютый!
— А ты не жадная? — Ярош, поигрывая кордом, встал рядом с Годимиром.
— Я? Нет! Я не жадная! Все отдам! Вон сундук — забирайте все, добрые панычи, благородная неживая! Только не убивайте…
Олешек, уже не шарахающийся от навьи — он вообще очень быстро приспосабливался к любым невзгодам, вызывая тем самым легкую зависть рыцаря, — приподнял тяжелую крышку сундука, заглянул, обалдело затряс головой, а потом вдруг кинулся в угол, судорожно извергая из себя все, съеденное за завтраком и обедом.
Зеленокожая бросила единственный взгляд на содержимое сундука. Презрительно скривилась, но отвернулась.
— И что же там? — еле слышно проговорил Ярош — они с Годимиром достигли прочного дубового ларя одновременно. Под густой бородой разбойника вспучились и заиграли желваки. — Твою мать, курва старая…
Рыцарь с большим трудом сдержался, чтобы не кинуться следом за Олешеком. Рот наполнила едкая слюна, горький комок подступил к горлу.
Сундук примерно на треть заполняли отрезанные уши с серьгами — мужские и женские, пальцы с простыми кольцами и довольно дорогими перстнями, измаранные кровью сапоги — Годимиру почему-то показалось, будто в голенище одного из них мелькнул осколок берцовой кости, — еще какие-то украшения…
Вот так старички… Само воплощение гостеприимства!
Меч словно сам собой пополз прочь из ножен.
— Дай, я! — прорычал рядом Бирюк.
— Людоеды близко, — лениво зевнув, напомнила навья.
— Во-во! — заголосила старуха. — Вот они и заставили! Это не я! Это они! Они приносят. Меняют…
— А ты им мяска, а, старая? — осклабился Ярош.
— Ну да! Жить-то надо…
— Тебе, конечно, надо. А другим?
— Так вы случайно попались! — Якуня то и дело срывалась на визг. — Молодые панычи приходят… Не такие, как вы, злые… Быков, коней приводят… Мы с дедом меняем…
— А случается, и пленных, да? — Ярош занес корд.
— Ну, было, было! — Бабка ударилась затылком о печь. Аж кирпичи вздрогнули. — Пару раз, не больше…
Аделия непонимающе посмотрела на мужчин:
— А что, собственно…
— Ничего, твое высочество, — ответил Годимир. Бросил меч обратно в ножны. Развернулся. Коротко сказал старухе: — Живи. Если сможешь.
— Твоей ненависти хватит на седмицу, — шепнула навья, проходя мимо рыцаря к выходу.
Олешек последовал за ней. Шпильмана слегка пошатывало.
Аделия брезгливо бросила сковородник в угол, приподнявшись на цыпочки, попробовала заглянуть в сундук, но Ярош захлопнул крышку. Королевна фыркнула и вышла из дома.
— Развяжите, панычи… — ныла старуха.
— Обойдешься! — рыкнул Годимир.
— У-у-у, собака… — добавил Ярош, замахиваясь, словно для удара.
Якуня зажмурилась и втянула голову в плечи.
— Тьфу ты, ну ты! — сплюнул разбойник. — Как других резать, так не боялась…
Рыцарь кивнул и пошел к двери. Уже в сенях он услышал стук падения чего-то не слишком тяжелого. Обернулся. Ярош, угрюмо зажимая рану, шагал сзади.
— Что всполошился, пан рыцарь?
— Да ничего… — Годимир пожал плечами. — Почудилось.
На крыльце Бирюк легонько хлопнул словинца по плечу:
— Я сейчас, пан рыцарь…
— Ты не слишком задерживайся. Навья сказала — горные людоеды на подходе.
— Да ну? — Разбойник побледнел. Или показалось в неверном свете клонящегося к закату солнца? — И много?
— Дюжина.
— Ну, вот и отгулял свое, Ярош Бирюк… — Заречанин вздохнул, вытер окровавленные пальцы о штаны.
— Навья выведет к пещере, — попытался ободрить его Годимир.
— Да? Может быть. Во всяком случае, никто не скажет, что я сдался без боя. — Ярош покрепче сжал в ладони лук, движением плеча поправил тяжелый, полный стрел колчан. — Ладно. Идите пока.
Он огляделся, подхватил едва заметный в густой траве кол и принялся деловито подпирать двери избы. Внутри тоскливо орала Якуня.
— Чего это она? — удивился Годимир.
— А я почем знаю? Может, спятила на радостях?
— На радостях? Ну-ну…
Словинец покачал головой и пошел к остальным.
Олешек опять блевал, упершись головой в поленницу. Тут уж одно из двух. Либо Якима, проткнутого держаком, увидел, либо коней порезанных. В отличие от музыканта, королевна сохраняла спокойствие. По крайней мере, внешне. Ну, разве что чуть-чуть чаще, чем следует, озиралась по сторонам.
Годимир внимательно глянул на Якима. Старик умирал долго. Об этом свидетельствовали две глубокие борозды, прорытые каблуками его чоботов в утоптанной земле.
— Ну, так что… — Рыцарь хотел спросить у зеленокожей, не пора ли.
Но тут меховым комком им под ноги выкатился Мохнопятик. Он оказался размером с крупную дворнягу, желтые зубы торчали изо рта, до боли напоминая бобра, вот только хвост не был похож на бобровый — никакой тебе благородной мясистости, крысиный задохлик. Что за зверь такой? Почему о нем не упоминал не один составитель бестиариев и монстрологий?
Мохнопятик запрыгал на задних лапах, потешно взмахивая передними, зацокал словно белка.
На лицо навьи тенью набежала забота.
— Что, так плохо? — спросил Годимир.
— Они близко, — кивнула зеленокожая.
— Так чего же мы ждем? — подошел Ярош. Он наложил стрелу на тетиву, но боевого задора в голосе не слышалось. Уж скорее, обреченность.
— Побежали! — Навья тряхнула головой, волна волос метнулась с плеча на плечо.
И они побежали…
Неживая повела людей на тот самый, похожий на вываленный язык, холм.
Когда Годимир бросил прощальный взгляд на избушку стариков-предателей, ему почудился внутри отблеск пламени.
— Что зыркаешь, пан рыцарь? — буркнул Ярош. — Боюсь я, кто-то из нас каганец опрокинул. Вот незадача! Сгорит теперь старуха. Будешь жалеть?
— Не думаю, — отозвался словинец. — Просто…
— А коль не пожалеешь, так и говорить не о чем. Ты не грусти, пан рыцарь, этот грех я на себя возьму. Одним больше, одним меньше… Какая разница? Мне по-любому в Королевство Господне не войти.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Чужак 9. Маски сброшены. - Игорь Дравин - Фэнтези
- Опер-мечник - Владимир Лошаченко - Фэнтези
- Мудрости кота Черныша - Том Белл - Русская классическая проза / Фэнтези / Прочий юмор
- Академия Тьмы "Полная версия" Samizdat - Александр Ходаковский - Фэнтези
- Серебряный медведь - Владислав Русанов - Фэнтези
- Закатный ураган - Владислав Русанов - Фэнтези
- БОГАТЫРИ ЗОЛОТОГО НОЖА - Игорь Субботин - Фэнтези
- Азъ есмь Софья. Царевна - Галина Гончарова - Фэнтези
- Темнейший путь - Алексей Русанов - Периодические издания / Фанфик / Фэнтези
- Возвышение Меркурия. Книга 4 - Александр Кронос - Городская фантастика / Попаданцы / Периодические издания / Фэнтези