Макар Чудра и многое другое… - Максим Горький

А к т е р. Шельма ты, старец… (Уходит в кухню.)

Клещ встает и уходит в сени.

К о с т ы л е в. (Сатину). Скрипун-то? Убежал, хе-хе! Не любит он меня…

С а т и н. Кто тебя – кроме черта – любит?…

К о с т ы л е в (посмеиваясь). Экой ты ругатель! А я вас всех люблю… я понимаю, братия вы моя несчастная, никудышная, пропащая… (Вдруг, быстро.) А… Васька – дома?

С а т и н. Погляди…

К о с т ы л е в (подходит к двери и стучит). Вася!

Актер появляется в двери из кухни. Он что-то жует.

П е п е л. Кто это?

К о с т ы л е в. Это я… я, Вася.

П е п е л. Что надо?

К о с т ы л е в (отодвигаясь). Отвори…

С а т и н (не глядя на Костылева). Он отворит, а она – там…

Актер фыркает.

К о с т ы л е в (беспокойно, негромко). А? Кто – там? Ты… что?

С а т и н. Чего? Ты – мне говоришь?

К о с т ы л е в. Ты что сказал?

С а т и н. Это я так… про себя…

К о с т ы л е в. Смотри, брат! Шути в меру… Да! (Сильно стучит в дверь.) Василий!..

П е п е л (отворяя дверь). Ну? Чего беспокоишь?

К о с т ы л е в (заглядывая в комнату). Я… видишь – ты…

П е п е л. Деньги принес?

К о с т ы л е в. Дело у меня к тебе…

П е п е л. Деньги – принес?

К о с т ы л е в. Какие? Погоди…

П е п е л. Деньги, семь рублей, за часы – ну?

К о с т ы л е в. Какие часы, Вася?… Ах, ты…

П е п е л. Ну, ты гляди! Вчера, при свидетелях, я тебе продал часы за десять рублей… три – получил, семь – подай! Чего глазами хлопаешь? Шляется тут, беспокоит людей… а дела своего не знает…

К о с т ы л е в. Ш-ш! Не сердись, Вася… Часы – они…

С а т и н. Краденые…

К о с т ы л е в (строго). Я краденого не принимаю… как ты можешь…

П е п е л (берет его за плечо). Ты – зачем меня встревожил? Чего тебе надо?

К о с т ы л е в. Да… мне – ничего… я уйду… если ты такой…

П е п е л. Ступай, принеси деньги!

К о с т ы л е в (уходит). Экие грубые люди! Ай-яй…

А к т е р. Комедия!

С а т и н. Хорошо! Это я люблю…

П е п е л. Чего он тут?

С а т и н (смеясь). Не понимаешь? Жену ищет… И чего ты не пришибешь его, Василий?!

П е п е л. Стану я из-за такой дряни жизнь себе портить…

С а т и н. А ты – умненько. Потом – женись на Василисе… хозяином нашим будешь…

П е п е л. Велика радость! Вы не токмо все мое хозяйство, а и меня, по доброте моей, в кабаке пропьете… (Садится на нары.) Старый черт… разбудил… А я – сон хороший видел: будто ловлю я рыбу, и попал мне – огромаднейший лещ! Такой лещ, – только во сне эдакие и бывают… И вот я его вожу на удочке и боюсь, – леса оборвется! И приготовил сачок… вот, думаю, сейчас…

С а т и н. Это не лещ, а Василиса была…

А к т е р. Василису он давно поймал…

П е п е л (сердито). Подите вы к чертям… да и с ней вместе!

К л е щ (входит из сеней). Холодище… собачий…

А к т е р. Ты что же Анну не привел? Замерзнет…

К л е щ. Ее Наташка в кухню увела к себе…

А к т е р. Старик – выгонит.

К л е щ (садясь работать). Ну… Наташка приведет…

С а т и н. Василий. Дай пятак…

А к т е р (Сатину). Эх ты… пятак! Вася! Дай нам двугривенный…

П е п е л. Надо скорее дать… пока рубля не просите… на!

С а т и н. Гиблартарр! Нет на свете людей лучше воров!

К л е щ (угрюмо). Им легко деньги достаются… Они – не работают…

С а т и н. Многим деньги легко достаются, да немногие легко с ними расстаются… Работа? Сделай так, чтоб работа была мне приятна – я, может быть, буду работать… да! Может быть! Когда труд – удовольствие, жизнь – хороша! Когда труд – обязанность, жизнь – рабство! (Актеру.) Ты, Сарданапал! Идем…

А к т е р. Идем, Навухудоноссор! Напьюсь – как… сорок тысяч пьяниц…

Уходят.

П е п е л (зевая). Что, как жена твоя?

К л е щ. Видно, скоро уж…

Пауза.

П е п е л. Смотрю я на тебя, – зря ты скрипишь.

К л е щ. А что делать?

П е п е л. Ничего…

К л е щ. А как есть буду?

П е п е л. Живут же люди…

К л е щ. Эти? Какие они люди? Рвань, золотая рота… люди! Я – рабочий человек… мне глядеть на них стыдно… я с малых лет работаю… Ты думаешь – я не вырвусь отсюда? Вылезу… кожу сдеру, а вылезу… Вот, погоди… умрет жена… Я здесь полгода прожил… а все равно как шесть лет…

П е п е л. Никто здесь тебя не хуже… напрасно ты говоришь…

К л е щ. Не хуже! Живут без чести, без совести…

П е п е л (равнодушно). А куда они – честь, совесть? На ноги, вместо сапогов, не наденешь ни чести, ни совести… Честь-совесть тем нужна, у кого власть да сила есть…

Б у б н о в (входит). У-у… озяб!

П е п е л. Бубнов! У тебя совесть есть?

Б у б н о в. Чего-о? Совесть?

П е п е л. Ну да!

Б у б н о в. На что совесть? Я – не богатый…

П е п е л. Вот и я то же говорю: честь-совесть богатым нужна, да! А Клещ ругает нас, нет, говорит, у нас совести…

Б у б н о в. А он что – занять хотел?

П е п е л. У него – своей много…

Б у б н о в. Значит, продает? Ну, здесь этого никто не купит. Вот картонки ломаные я бы купил… да и то в долг…

П е п е л (поучительно). Дурак ты, Андрюшка! Ты бы, насчет совести, Сатина послушал… а то – Барона…

К л е щ. Не о чем мне с ними говорить…

П е п е л. Они – поумнее тебя будут… хоть и пьяницы…

Б у б н о в. А кто пьян да умен – два угодья в нем…

П е п е л. Сатин говорит: всякий человек хочет, чтобы сосед его совесть имел, да никому, видишь, не выгодно иметь-то ее… И это – верно…

Наташа входит. За нею – Лука с палкой в руке, с котомкой за плечами, котелком и чайником у пояса.

Л у к а. Доброго здоровья, народ честной!

П е п е л (приглаживая усы). А-а, Наташа!

Б у б н о в (Луке). Был честной, да позапрошлой весной…

Н а т а ш а. Вот – новый постоялец…

Л у к а. Мне – все равно! Я и жуликов уважаю, по-моему, ни одна блоха – не плоха: все – черненькие, все – прыгают… так-то. Где тут, милая, приспособиться мне?

Н а т а ш а (указывая на дверь в кухню). Туда иди, дедушка…

Л у к а. Спасибо, девушка! Туда, так туда… Старику – где тепло, там и родина…

П е п е л. Какого занятного старичишку-то привели вы, Наташа…

Н а т а ш а. Поинтереснее вас… Андрей! Жена твоя в кухне у нас… ты, погодя, приди за ней.

К л е щ. Ладно… приду…

Н а т а ш а. Ты бы, чай, теперь поласковее с ней обращался… ведь уж недолго…

К л е щ. Знаю…

Н а т а ш а. Знаешь… Мало знать, ты – понимай. Ведь умирать-то страшно…

П е п е л. А я вот – не боюсь…

Н а т а ш а. Как же!.. Храбрость…

Б у б н о в (свистнув). А нитки-то гнилые…

П е п е л. Право – не боюсь! Хоть сейчас – смерть приму! Возьмите вы нож, ударьте против сердца… умру – не охну! Даже – с радостью, потому что – от чистой руки…

Н а т а ш а (уходит). Ну, вы другим уж зубы-то заговаривайте.

Б у б н о в (протяжно). А ниточки-то гнилые…

Н а т а ш а (у двери в сени). Не забудь, Андрей, про жену…

К л е щ. Ладно…

П е п е л. Славная девка!

Б у б н о в. Девица – ничего…

П е п е л. Чего она со мной… так? Отвергает… Все равно ведь – пропадет здесь…

Б у б н о в. Через тебя пропадет…

П е п е л. Зачем – через меня? Я ее – жалею…

Б у б н о в. Как волк овцу…

П е п е л. Врешь ты! Я очень… жалею ее… Плохо ей тут жить… я вижу…

К л е щ. Погоди, вот Василиса увидит тебя в разговоре с ней…

Б у б н о в. Василиса? Н-да, она своего даром не отдаст… баба – лютая…

П е п е л (ложится на нары). Подите вы к чертям оба… пророки!

К л е щ. Увидишь… погоди!..

Л у к а (в кухне, напевает). Середь но-очи… пу-уть-дорогу не-е видать…

К л е щ (уходя в сени). Ишь, воет… тоже…

П е п е л. А скушно… чего это скушно мне бывает? Живешь-живешь – все хорошо! И вдруг – точно озябнешь: сделается скушно…

Б у б н о в. Скушно? М-м…

П е п е л. Ей-ей!

Л у к а (поет). Эх, и не вида-ать пути-и…

П е п е л. Старик! Эй!

Л у к а (выглядывая из двери). Это я?

П е п е л. Ты. Не пой.

Л у к а (выходит). Не любишь?

П е п е л. Когда хорошо поют – люблю…

Л у к а. А я, значит, не хорошо?

П е п е л. Стало быть…

Л у к а. Ишь ты! А я думал – хорошо пою. Вот всегда так выходит: человек-то думает про себя – хорошо я делаю! Хвать – а люди недовольны…

П е п е л (смеясь). Вот! Верно…

Б у б н о в. Говоришь – скушно, а сам хохочешь.

П е п е л. А тебе что? Ворон…

Л у к а. Это кому – скушно?

П е п е л. Мне вот…

Барон входит.

Л у к а. Ишь ты! А там, в кухне, девица сидит, книгу читает и – плачет! Право! Слезы текут… Я ей говорю: милая, ты чего это, а? А она – жалко! Кого, говорю, жалко? А вот, говорит, в книжке… Вот чем человек занимается, а? Тоже, видно, со скуки…