Воспитанник богов - Владимир Клименко

— Вы думаете с помощью этого оружия победить Отшельников, — второй старец в такт своим словам закивал головой, как заведенный. — Но нам Отшельники не мешают. Нам мешают люди, которые живут в городе, отгоняют нас от продовольственных складов и ненавидят так, словно мы упыри. Если все горожане погибнут, склады охранять будет некому, и нам не надо будет каждый день ходить на охоту и зависеть от воли случая.

— Тебе трудно отказать в мудрости, — Млый постарался, чтобы его голос звучал не слишком насмешливо. — Но ты забываешь о другом, — уничтожив людей в городе, Отшельники придут в степь. Как ты собираешься защищать от них свою деревню?

— А почему ты решил, что Отшельники обязательно придут в степь? низкий голос Бороды заполнил комнату. — Насколько я знаю, в городах не живут мары, там нет грифонов и василисков, и даже злыдни не водятся. Отшельники появились в городе, там они и останутся.

Старцы согласно кивали.

— Но поскольку ты — Млый, и наш по крови, то мы согласны, чтобы ты остался жить в деревне. Скоро начнет таять снег и сюда приедет Свентовит. Подождем до весны, а потом решим с ним вместе, что нам следует делать.

— Но люди не смогут выстоять до весны, — неожиданно вмешался в разговор Фока. — Они погибнут.

— Не погибли же они до сих пор, — старец едва удостоил Фоку взглядом. — Поскольку остальные пришли вместе с Млыем, то и они могут жить в деревне. Но оружия им возвращать не следует.

Млый попытался возражать. Он говорил горячо и убежденно, доказывал, что помощь городу требуется немедленная, но все его аргументы спокойно отметались один за другим.

— Тогда просто позвольте нам уйти! — крикнул Млый, обращаясь больше к Бороде, чем к его спутникам. — Зачем вы привели нас в деревню? Не проще ли было оставить в степи и предоставить нам возможность идти на все четыре стороны!

— Мы не знаем ваших намерений, — в голосе Бороды слышались извиняющиеся нотки, но в главном он оставался непреклонен. — А вдруг вы лазутчики. Поживите вместе с нами, позвольте нам убедиться, что говорите правду, а весной приедет Свентовит…

— Дался вам этот урод! — запальчиво крикнул Павел. — Видел я вашего Свентовита, правда, издали. Смотреть страшно.

— И не смотри, — старцы, кряхтя, начали подниматься с лавки. — Для кого — урод, а для кого — первый защитник.

Разговор оказался окончательно испорчен.

— Зачем вы стали возражать! — после ухода старцев Млый дал волю своим чувствам. — Зачем вмешивались! Теперь добиться доверия будет еще труднее. Глядишь, я бы смог убедить старейшин хотя бы отпустить нас и вернуть оружие.

— Будет надо, уйдем и так, — буркнул Фока. — С автоматами степняки обращаться не умеют. Следует лишь выяснить, где они их хранят. А нам на крайний случай остались пистолеты.

— Шума от них больше, чем пользы, — раздраженно возразил Млый. — Стоит один раз выстрелить, как сбежится вся деревня.

Положение представлялось безвыходным.

Охрану от дома сняли в тот же день, но Фоке и Павлу не составило труда убедиться, что, даже покинув деревню, далеко уйти не удастся — догонят немедленно. Млый это понимал и раньше, поэтому сейчас его больше всего интересовало самочувствие Курта. Прихватив с собой Ольгу, он отправился к избе Бесноватого.

Ольга послушно последовала за ним, но Млый чувствовал, что в этом послушании больше покорности, чем искреннего желания быть с ним рядом. С момента полета на планере что-то изменилось в поведении девушки. Сам Млый был готов опекать ее, как ребенка, но Ольга вдруг словно потеряла уверенность не только в себе, но и в нем. Думая об этом, Млый отчетливо понял, что эта неясность их отношений родилась уже там, в городе, и если свое чувство он мог бы назвать любовью, то не понятно, что испытывает сама Ольга, ведь кроме общих фраз они не обменивались ни одним сокровенным желанием, не доверяли друг другу ни одной потаенной мысли. Следовало что-то немедленно изменить в их словах и поступках, но, как это сделать, Млый не знал и потому вдруг замкнулся, ушел в себя, отчетливо при этом осознавая, что неправ.

Первым на улице навстречу им попался Санька-Свисток. Шел он расхлябанной походкой и взглянул на Ольгу с интересом, а на Млыя с вызовом. Млый сделал вид, что ничего не заметил, и направился в дальний конец деревни, к избе Бесноватого. Детишки в тулупчиках и валенках, краснощекие от мороза, весело перекрикивались и шли за ними следом, соблюдая, впрочем, приличное расстояние.

— Здесь нет детских садов? — Ольга с удивлением смотрела на беспечно возящихся в снегу детей. — Они играют, где хотят?

— Да, здесь дети живут в семьях, с родителями, — Млый отбил летящий в него снежок и наклонился, делая вид, что и сам сейчас ответит ребятишкам тем же. С довольным визгом они бросились врассыпную. — Здесь живут так, как жили раньше.

Чем ближе подходили к избе Бесноватого, тем дальше отставала от них ребячья стайка. К изгороди с черепами Млый и Ольга подошли в полном одиночестве.

— Зачем это? — спросила Ольга, указывая на черепа.

— Да кто же его знает, — угрюмо ответил Млый. — Надо бы позвать хозяина.

Как вчера это делал Борода, Млый несколько раз поклонился и окрикнул Бесноватого — обычаи надо соблюдать. Но то ли кричал он не особенно громко, то ли хозяин не желал его слушать — калитка не отворилась. Чувствуя себя довольно глупо, Млый поклонился в сторону дома еще раз, Ольга наблюдала за ним с удивлением.

— Твой друг жив, — сухой бесцветный голос раздался совсем рядом, и вначале Млый не понял, в чем дело, но Ольга испуганно ойкнула и крепко уцепилась за его рукав. — Сейчас не время для разговоров, приходи сюда завтра.

У Млыя была уверенность, что Бесноватый вступил с ним в ментальную связь, но тогда почему испугалась Ольга, ведь она не должна ничего слышать, а между тем по выражению лица и охватившему ее страху было понятно, что это не так. Спрятавшись за спину Млыя, Ольга выставила вперед руку, указывая на изгородь. Посмотрев в этом направлении, Млый увидел, как человеческий череп слабо шевельнул челюстью, и одновременно с этим движением вновь послышался голос:

— Время поговорить будет.

Опять эти колдовские штучки! Беседа с черепом Млыя не удивила, приходилось сталкиваться и не с такими чудесами. Род мог заставить говорить любой предмет. Да и не только Род. Но Бесноватому следовало подумать, что Млый сейчас не один. Волховать он умеет, но пусть не думает, что способен вызвать трепет дешевыми эффектами.

— Я приду завтра, — раздраженно крикнул Млый. — Но я хочу говорить с хозяином, а не с его изгородью.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});