Ты задолжал мне любовь (СИ) - Иванова Эмилия

— Не навредить детской жизни это драгоценно, однако даже если операция пройдёт успешно, после понадобится период наблюдения, если в течении пяти лет раковые клетки вновь распространятся, тогда потребуется вторая трансплантация. Что ты планируешь делать с этим ребёнком?

Я подумала и сказала:

— Родители считали её инструментом для заработка денег, если я верну её обратно, беспокоюсь, она вырастет и её заставят наспех выйти замуж абы за кого.

Мои родители хотят удочерить её, позволить ходить в одно учебное заведение с Любой, дать ей фамилию Алёшина. После сможет получить прекрасное образование, а также сможет изменить ситуацию и понять каким образом выбрать прожить свою жизнь.

Она замерла, а затем на её лице появилась улыбка, которую у неё можно редко увидеть:

— Это хорошо, вырасти в семье Алёшиных, лучше этого и в жизни не придумаешь. Вы проложите для неё дорогу в жизнь. Это гораздо лучше возвращения в ту горную деревню, можно рассматривать как вашу расплату в благодарность ей.

Остаётся только так называть это. Я вздохнула, моё сердце несколько расслабилось. В этой ситуации требуется дождаться результатов обследования и успешной операции. Если все пройдёт гладко, в семье станет больше на одного ребёнка. Я отвезу Иду в деревню и проясню вопрос с её родителями. А после велю ей подчистую порвать связи с её семьёй. Елена подняла руку, погладила свою грудную клетку и с лёгкой печалью произнесла:

— Если бы я с самого начал могла выбирать, то было бы хорошо.

Я посмотрела на неё, невольно ощутив сочувствие, знает о том, что живёт в обмен на чужую жизнь, за этот год она должно быть окончательно пала духом! Помолчав мгновение, я выпалила:

— Ты знаешь о делах Якова?

В тот день в хлеву Дика сказала мне, что некоторые дети в деревню не возвращаются. Не знаю, то ли это, о чём я подумала или нет. Она потянула одеяло с не слишком доброжелательным выражением лица. После продолжительного молчания выпалила:

— Он совсем потерял человеческий облик, ради денег может сделать что угодно. Я не знаю, сколько людей умерло под его руководством.

Я нахмурилась:

— Ты ведь с ним даже не виделась, почему утверждаешь, что всё так с ним взаимосвязано?

.

Глава 736. О Нестеровой Елене (часть 3)

Она опустила голову и посмотрев на меня произнесла:

— Я не видела его, но знаю его. Он навредил моему отцу, использовал историю с той девочкой, чтобы угрожать ему. Мой отец с самого начала просто пытался найти подходящее сердце для моего исцеления, поэтому Яков привёз к нему домой ту девочку. Она была одного со мной возраста, он сказал стоит просто дождаться её смерти, а потом провести операцию, потому что её заболевание неизлечимо, потому то отец и согласился.

Сделала паузу и продолжила:

— Однако мне становилось всё хуже, я уже не выдерживала, тогда-то он и сказал правду, взвинтив цену безо всякой причины, изначально обговаривали сумму в три миллиона, а затем попросил в десять раз больше. У отца не было выбора, ему оставалось лишь использовать деньги компании, те средства, которые не должен был присваивать. Поэтому мой отец попал в тюрьму, во всём виноват Яков. В нём совсем нет доброты, чтобы помогать людям, остерегайся его!

Я остолбенела и сказала, глядя на неё:

— Та девочка правда умерла?

Она сжала руки в кулаки, белки её глаз стали ярко-красными, затем кивнула головой:

— Ага, мой отец сказал, что достойно похоронил её, однако…

Конец фразы пресёкся плачем. Я не стала продолжать расспрос, все эти не вернувшиеся дети таким же образом молчаливо умерли на чужбине? Слова Лены позволили мне догадаться, что Яков проделывал это не с такой лёгкостью, как мне казалось. С этой мыслью я позвонила Игнату, выйдя из больничной палаты. Трубку сразу взяли, голос звучал грубо с некоторой примесью некультурности:

— Ну-с, здравствуй, что случилось?

— Пока не получили результаты обследования ребёнка, мне хотелось бы спросить. Если ей проводить операцию, то необходимо иметь свидетельство о рождении, прописку и разрешение от родителей, как вы разрешите этот вопрос? – Лена сказала мне, в больнице невозможно проводить незаконные операции, тогда как они планируют поступить?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

После небольшой паузы он ответил:

— Всё это не твоя забота, стоит вам согласиться на операцию за разумную цену, то мы всё устроим.

С самого начала мы не обсуждали цену, я поджала губы и выпалила:

— Мне хотелось бы узнать, какие расходы вы понесёте?

Помолчав мгновение, Игнат ответил:

— Стоимость места операции, нужно нанять врачей, а ещё расходы на врачей и лекарственные препараты тоже должны быть включены в общую стоимость. А также должны добавить стоимость зарплаты родителям ребёнка, которая войдёт в общую сумму. Таким образом, мы назначаем время, а затем садимся вместе и обсуждаем. Ты же не хочешь обсуждать такое важное дело по телефону?

— Хорошо, назначьте время и место! – выпалила я, отчего сердце невольно похолодело, кажется, у них имеется определённая система, боюсь правда источник доноров у них не одна деревня.

Повесив трубку, я вернулась в палату Любаши, она только проснулась. Поскольку та очень давно не видела одного с собой по возрасту детей, то чрезвычайно много болтала с Идой. Татьяна смотрела презентацию проекта, хотя большую часть дел она поручила Филиппу, но в конце концов, тот юн, потому во многих делах требуется руководство и внимание со стороны взрослого и опытного человека. Заметив, что Германа нет, я невольно поинтересовалась:

— Мам, а где папа?

Она ответила, не отрываясь от просмотра документов:

— Пошёл к другу. Кстати, когда уходил просил меня спросить у тебя, через кого ты нашла этого ребёнка? Она полностью здорова во всех отношениях, кажется, она не похожа на ребёнка из детдома.

Я нахмурилась:

— Детдома?

Мать кивнула:

— Да. Твой папа связался с теми людьми, а они сказали, что ребёнок из детдома, он планировал пожертвовать им денег в благодарность. Однако, по-видимому, она не детдомовская, а из деревни, Георгий говорил, вы забрали её из деревни и ехали около восьми часов оттуда, кто предоставил тебе информацию?

Я сосредоточенно свела брови вместе, мне пришёл на ум вчерашний вечер, когда Руслан на меня разозлился. Наверняка поговорил с Германом, поэтому узнал, что ему говорили о ребёнке из детдома, а я привела явно не приютского, потому он и разозлился. Разозлился за то, что я его обманула! От этой мысли у меня разболелась голова, это невозможно объяснить

Если я позволю ему узнать, что по своей инициативе встретилась с Яковом, боюсь, результат станет ещё более удручающим.

— Получила её от друга! – ответила я, с лёгкой толикой халатности, к счастью, её внимание поглотили документы, потому продолжать допрос не стала.

После той вечерней ссоры я так домой и не вернулась. Главная причина этому такова, что Любаша и Елена находились в больнице, у Лены не было близких друзей, а я не могла передать её на попечение матери, поэтому мне оставалось лишь быть с ней самой. Я осталась в больнице, обстановка была тяжёлой, потому у меня не было возможности хорошо выспаться.

По этой причине после ночи я чувствовала невыносимую ломоту во всём теле, а утром рано приехали родители и привезли завтрак. Елене стало лучше, а Любочка немного восстановила силы, поэтому я поздоровалась с Татьяной, и мы отправились прямиком к Игнату в назначенное время и место. Ресторан «Шахта» не был большим и не считался первоклассным, имел стилистику бьющей в глаза вычурной дешёвой роскоши.

Когда я приехала туда, Игнат находился на месте, сидел в углу. Его толстая фигура разместилась на низком пуфике, отчего он стал казаться ещё ниже и толще. Издали походил на неваляшку. Заметив меня, он поднял руку и взмахнул ей, вслед затем заказал пару жирных основных блюд, я села перед ним и не торопилась заговорить, ожидая, пока тот заговорит сам.

Впрочем, мужчина и сам не торопился завязывать диалог, подождал пока ему принесут еду, чтобы поесть и потом поговорить. На двоих нам поставили более десяти мясных и овощных кушаний, ел он с большим аппетитом.