Вечный огонь страстей - Нора Хесс

Тридцать воинов в боевой раскраске присоединились к бледнолицым.

Два дня спустя все возвратились, гордо похваляясь тем, что канадское племя индейцев больше не представляет опасности для их деревни. Под покровом ночи, без единого выстрела, они взяли всех в плен.

Джон и Немас спасли жизнь пленникам, доказав, что женщины и дети умрут с голода, если убить мужчин, обеспечивающих их едой. А Немас убеждал в том, что если убить пеннакоков, то это только развяжет вражду между двумя племенами.

– С нас хватит того, что мы не будем спускать с них глаз. Сейчас нам нет нужды воевать с нашими краснокожими братьями. Снежная Птица была уже древней старухой, если так говорить, – объяснял он своим на родном языке.

Таким образом, племя пеннакоков отправили на север, а их деревню сожгли.

– Они будут через неделю в Канаде, – сказал один из жителей Впадины Индейцев.

С того времени прошло уже три месяца, и об индейцах племени пеннакоков ничего не было слышно. Зима подходила к концу. На реке стал вскрываться лед.

«Все идет своим чередом, – думала Джулиана. – Только я изменилась». Она обнаружила, что снова беременна. И опять от Сэйта Магрудера. Уже два месяца подряд она не решалась ничего сказать Джону и Молли.

«Пусть все идет как идет, они решат, что на этот раз отец будущего ребенка – Рос. Но что если и второй ребенок будет так похож на Сэйта? Джон возненавидит меня за обман. Между нами всегда было полное доверие».

Джулиана провела рукой по лицу. Надо заводить свой собственный дом. Семейство увеличивается.

Донеслись громкие звуки, она торопливо спрятала руку под одеяло, притворившись спящей. Джон спустился с лестницы и начал разжигать огонь в камине.

В комнате потеплело. Тихо спустилась Молли. Проснулся ребенок и потребовал молока. Джулиана стала кормить сына.

Завтрак всегда проходил весело в семействе Неметов. Но в это утро Джулиана разговаривала мало. Она все время думала о своем собственном доме и не заметила, как брат уже поел и внимательно наблюдал за ней. Когда он заговорил, Джулиана вздрогнула:

– Ну, сестричка, кажется, ты сегодня обременена заботами всего мира. Что случилось?

Она играла с чашкой, и вопрос брата застал ее врасплох.

– Мне нужен свой очаг, Джон, – наконец честно и прямо заявила она.

Мужчина нахмурился. Он никак не ожидал от нее такого ответа.

– Ты сошла с ума, – под ним заскрипел стул, – как может женщина с ребенком жить одна?

– Я уверена, Немас согласится пожить со мной, если я его попрошу.

– Ха, – выдохнул Джон, – много ли сделает один старик, если на ваш дом нападут индейцы или пьяницы из таверны Бэттла.

– Я не такая уж беспомощная, брат, – решительно ответила Джулиана. – Отец учил меня стрелять, если ты помнишь, и я стреляю не хуже тебя.

– Согласен. По неподвижной мишени ты, может быть, и попадешь. Но когда это окажется человек, у тебя не хватит духу хорошо в него прицелиться.

– Нет, я смогу, – глаза Джулианы сверкнули, – если я буду знать, что он собирается причинить мне зло, я смогу.

Джон вскочил с места.

– С тобой совершенно Невозможно спорить.

– Мне нужен свой дом, Джон, – мягко убеждала его сестра.

Молли молча слушала их разговор, затем подошла к мужу и положила ему на плечо руку.

– Дорогой, любая женщина чувствует себя счастливой тогда, когда у нее есть свой дом, свой очаг.

Джон посмотрел в ее умоляющие глаза.

– Ну что ж, убедили. Но где она выберет место для своего дома? Здесь так много новых людей, он не простоит пустым и одной ночи.

– Я найду где-нибудь, – упрямо стояла на своем Джулиана.

– Ищи, – сдался Джон и раздраженно почесал затылок, – но нет необходимости торопиться. Подожди, пока я закончу строить наш новый дом. Ты останешься в этом, и я смогу присматривать за тобой.

Глаза Джулианы засветились надеждой.

– Сколько ты будешь еще достраивать?

– Не знаю. Наступает весна, надо сеять. Пройдет не меньше десяти месяцев…

– Я не могу ждать так долго! – воскликнула Джулиана, с размаху опускаясь на стул.

– Господи, но почему? – Джон почти кричал, сердито сверкая глазами, – неужели тебе с нами так плохо? Мы делаем все, что в наших силах, чтобы тебе было здесь хорошо.

– О, дорогой, – она просительно посмотрела на него, – если бы дело было только во мне, я бы никогда не ушла от вас с Молли. Но у меня Натан… – женщина помедлила, и глубоко вздохнув, собираясь с духом, выложила то, что давно ее мучило, – к сентябрю у меня будет еще один ребенок.

Воцарилась напряженная тишина. Молли затаила дыхание. Брат недоверчиво посмотрел на сестру. Джулиана нервно теребила платье, не глядя им в глаза.

Тяжело вздохнув, мужчина как будто про себя пробормотал:

– Опять от Сэйта Магрудера, конечно.

Джулиана молча кивнула, по лицу текли слезы.

– Я убью этого негодяя, – мрачно заявил Джон, сжимая и разжимая кулаки.

Но тут увидел, какими глазами смотрит на него сестра, и положил ей на плечо руку.

– Не совсем, конечно.

– Джон, прости, – Джулиана обхватила его руками. – Если Сэйт узнает, что я жива, он будет здесь. Он любит меня.

Джон погладил ее белокурые волосы, но все еще мрачно сказал:

– Я надеюсь, дорогая. Но охотники не очень любят жить в семье. Они больше привыкли к лесу.

– Из него получится хороший семьянин, – с уверенностью ответила Джулиана, – если он, конечно, узнает о нас, – печально добавила она, обернулась и посмотрела на Молли.

– Присмотри, пожалуйста, за ребенком, пока я сбегаю в деревню и расспрошу, где есть пустой дом.

Когда за Джулианой закрылась дверь, мужчина усмехнулся:

– Ничего она не найдет.

– А я не удивлюсь, если найдет. Она настроена решительно, – предположила Молли.

* * *

Казалось, маленькая лошадка разделяла настроение Джулианы. Она молча и упорно пробиралась по каменистой дороге к почте. Джулиана привязала ее к качающейся от ветхости привязи. Из открытой двери доносился гул женских голосов. Джулиана улыбнулась. «Если кто и знает, где пустует дом, так это они».

Когда она только возвратилась в деревню, то беспокоилась, как женщины воспримут ее сына, который был так похож на отца. Но, оказалось, что это мало их удивило. Она часто слышала их разговоры:

– Магрудер бы очень гордился сыном, если бы увидел его.

Прошла молва, что охотник не знает о том, что Джулиана с сыном остались живы.

Все вполне дружелюбно отнеслись к тому, кто отец ребенка. Молли объяснила ей, что охотника здесь любили и уважали. Хотя Джон высказал предположение, что это была больше боязнь его широкого ножа, которым он очень умело пользовался.

– Джон, ты знаешь, что это неправда, – ругала его Молли, – они им искренне восхищались и поэтому считают мальчика младшим Магрудером, а Джулиану его женщиной.