Вечный огонь страстей - Нора Хесс

– Снимай куртку и шапку, вешай их на мою одежду, да глотни из кувшина, вон там на камине. Я сейчас найду чем перекусить.

Виски приятно обжег горло и желудок; перехватило дыхание. Уоткинс, усмехаясь, посмотрел на него.

– Он очень крепкий, парень. Но зато быстро согреешься. Сразу забудешь, зачем ты здесь.

Сэйт отдышался и спросил:

– Сюда приходят, чтобы забыться?

– Большинство из-за этого. Конечно, есть такие, которые хотят заработать.

Оба замолчали, погрузившись в свои мысли. Затем старик продолжил:

– А ты почему пришел, Магрудер? Я вижу боль в твоих глазах… утихшую боль.

Сэйт не ответил, продолжая смотреть в огонь. Уоткинс отвернулся и стал доставать мясо из горшка.

– Индейцы говорят, что страдания очищают душу. Как ты думаешь, это так?

Охотник снова промолчал. Старик снял с огня кофейник.

– Давай покушаем.

– Это самый вкусный ужин, который я когда-либо ел, – сказал Сэйт, пережевывая мягкие куски мяса и запивая черным кофе.

Старик от гордости покраснел.

– Вчера утром я подстрелил молодого лосенка. Наверное, поздно родился. Иногда такое бывает.

– Кто учил тебя готовить? Ты был женат?

– Нет, я никогда не связывал себе руки. Но у меня была индианка. Безобразна до ужаса, но чистоплотная и честная. Она спасла мне жизнь. Рассказать, как я ее встретил?

– Расскажи, – охотник вынул трубку и мешочек с табаком.

– Ну, слушай. – Уоткинс достал свой табак. – Мне исполнилось двадцать лет. Я был здоровым, полным сил, построил хибарку и поставил свой первый капкан, – старик задымил трубкой, затем продолжил. – Через неделю я заболел пневмонией, поднялся сильный жар. А скоро совсем ослаб, остались кожа да кости. В доме замерзла вода. Я уже решил, что мне конец, когда в дверь постучалась молодая индианка. Позже я узнал, что у нее недавно умер двухнедельный ребенок и она была вне себя от горя. В бреду я видел, как она разожгла огонь, подошла ко мне, обнажила грудь и напоила меня своим молоком. Я никогда не пробовал ничего вкуснее, – старик уставился в одну точку. – Она кормила меня так всю зиму, даже когда я уже поднялся на ноги. Я не принуждал ее ни к чему, – он честно посмотрел Сэйту в глаза, – она сама захотела меня. И умело обходилась со мной, понимаешь, о чем я говорю? – он хитро улыбнулся.

Сэйт утвердительно кивнул. Уоткинс продолжил.

– Она была первой, кто научил меня готовить.

– Что с ней случилось? Она надоела, и ты выгнал ее?

– Нет. Она жила со мной девять лет. Потом заразилась оспой. За три дня ее не стало.

Уоткинс заметил, как потемнело лицо охотника, и решил перевести разговор на другую тему.

– Ты идешь куда-нибудь в определенное место, Магрудер?

– Думаю добраться до Чамплэйн Вэли в Канаде. Говорили, что там хорошая охота у озера Чамплэйн. Потом, может, дойду до Валкур Айлэнда.

Старик снова запыхтел трубкой, задумчиво изучая Сэйта сквозь клубы дыма.

– Ты нигде не найдешь места лучше, чем это. Почему не хочешь остановиться здесь? Можешь пожить у меня. Тебе не надо будет строить жилище.

Сэйт откинулся на спинку стула и посмотрел в потолок.

– Заманчиво, но стоит ли? – он с сомнением посмотрел на Уоткинса. – Ты думаешь, мы не помешаем друг другу?

– Думаю, нет, – ответил тот. – Мы будем охотиться в разных местах… вот и все. Вечером, если тебе надоест моя болтовня, в паре миль отсюда есть заведение, вроде таверны. Там всегда собирается много охотников. Захочешь развлечься, всегда можешь найти женщин, – усмехнулся старик.

– Конечно, хочу тебя предупредить, они не все здоровы, – он выждал немного и добавил: – могу сказать там, что ты хочешь купить хорошую чистоплотную индианку.

Сэйт слегка раздвинул губы в улыбке.

– Спасибо, старина. Но мне не надо этого.

Уоткинс довольно улыбнулся. Часы пробили восемь. Он наклонился к камину и выбил трубку.

– Думаю, мне пора спать. Я сейчас не то, что раньше, когда был моложе. Сейчас быстро устаю. Можешь ложиться на кровать. Если нечем укрыться, бери вон там в углу медвежью шкуру.

Он снял мокасины и разделся. Лег в кровать и накрылся шкурами. Сэйт спросил:

– А там можно купить капканы?

– Да. У владельца есть хорошие капканы, которыми все здесь пользуются. Он тут как бог. Знает, что больше не к кому обратиться.

Сэйт постелил себе и вышел проверить пони. Животное жевало сено, время от времени пытаясь лягнуть мула, предусмотрительно привязанного на расстоянии. Покатая крыша была прочной, так же как и дом. Ни ветер, ни волки не могли причинить вреда животным.

Сэйт похлопал свою лошадку по спине, вышел из конюшни и какое-то время стоял, глядя на небо. Ничего не изменилось в его жизни. Опять он один, как волк. Его надежды не оправдались. Какой он был дурак. Он вообразил, что его жизнь сложится по-другому.

Охотник проснулся на рассвете от вздохов и кряхтения старика. Он открыл глаза. Уоткинс разжигал огонь, затем повернулся к теплу спиной.

Сэйт встал, когда до него донесся аромат поджаренного мяса и заваренного кофе.

Оба были неразговорчивы, молча поели, не обменявшись ни словом. После завтрака старик поднялся и пошел к двери одеваться.

– Вернусь, как только начнет темнеть. Я уже стар и не люблю возвращаться слишком поздно.

Сэйт кивнул.

– А я, пожалуй, схожу в таверну и куплю капканы, но вернусь рано и приготовлю ужин.

Дверь за стариком закрылась. Сэйт убрал со стола, натопил снега и помыл посуду: тарелки, жестяные кружки, кофейник. Ножей в доме не было. Охотники пользуются своими личными ножами. Последней вымыл железную кастрюлю и поставил поближе к огню, чтобы не ржавела.

Застелил кровати. Принес с сарая дров. Был уже полдень. Сэйт взял ружье и отправился в таверну.

ГЛАВА 25

Когда Джулиана проснулась, было еще темно. Натан посапывал рядом. Она посмотрела в окно. Скоро начнет светать. До нее донеслось шуршание и скрип половиц. Джон и Молли начинали день, как и раньше, с любви.

Звуки чужой интимной жизни напомнили ее собственную. Хотя она никогда не была инициатором, но стоило Росу приласкать ее, и она сдавалась.

Джулиана лежала в мягкой темноте и слушала доносившиеся до нее ритмичные звуки. Она молилась, чтобы Сэйт возвратился раньше, чем одинокое отчаяние сломит ее.

«Где он?» – не шел из головы вопрос. Его нет в деревне пеннакоков, потому что нет и самой деревни. Весть о смерти Роса от рук индейцев из племени пеннакоков всколыхнули поселок. В течение часа пятьдесят мужчин собрались у дома Бэттла. Они готовились к мести.

Тридцать воинов в боевой раскраске присоединились к бледнолицым.

Два дня спустя все возвратились, гордо похваляясь тем, что канадское племя индейцев больше не представляет опасности для их деревни. Под покровом ночи, без единого выстрела, они взяли всех в плен.