Высшая духовная школа. Проблемы и реформы. Вторая половина XIX в. - Наталья Юрьевна Сухова

богословскому образованию и науке в целом. Но этот процесс обострил и неудовлетворенность состоянием богословской науки в самих академиях и действующим Уставом.

Духовно-академическая наука на этом этапе привлекалась к решению конкретных церковных вопросов, требующих богословских, церковно-исторических и канонических знаний. Эти вопросы, в свою очередь, дали академиям новый стимул в проведении конкретных научных исследований. Представители духовных академий приняли участие в работе богословской Комиссии, созданной для ведения межконфессионального диалога со старокатолическим движением на новом этапе[928]. Архив секретаря Комиссии – В.В. Болотова – показывает, какое горячее участие в проблеме принимал сам Болотов, профессора СПбДА А.Л. Катанский и И.Е. Троицкий, бывший ректор СПбДА протопресвитер И.Л. Янышев. Исследование вопросов об исхождении Святого Духа, о Евхаристии со стороны церковно-исторической, догматической, патрологической, сравнительный анализ старокатолических и православных взглядов на разделяющие богословские положения дали возможность применить свои знания и богословскую интуицию к реальной церковной проблеме[929]. Так статья В.В. Болотова «Тезисы о filioque» вызвала богословскую дискуссию и послужила стимулом для проведения более подробных исследований затронутых вопросов[930].

Соколов Василий Александрович, профессор МДА

Столичная академия участвовала в решении еще одной проблемы, вставшей перед Русской Церковью в 1890-е гг.: присоединение несториан сиро-халдейского происхождения[931]. Компетентную помощь в этом вопросе оказал В.В. Болотов, как переводчик и ученый эксперт[932]. Процесс вызвал особый интерес к «несторианскому» прошлому, ряд богословских и церковно-исторических исследований[933].

Кроме заметных кампаний, профессора духовных академий служили в эти годы постоянными экспертами, советчиками, составляли справки по различным вопросам, возникающим у церковного священноначалия и других лиц, имеющих отношение к решению церковных вопросов[934].

Ученые духовных академий призывались в качестве экспертов в различные комиссии, не имеющие прямого отношения к церковным вопросам, но требующие богословских и церковно-исторических оценок. Примером может служить работа в комиссии по реформе календаря в России В.В. Болотова, Д.Ф. Голубинского, священника Д.А. Лебедева[935]. Подойдя к календарному вопросу с добросовестностью истинного ученого, Болотов провел исследование как церковно-историческое, так и астрономо-математическое, и на основании этого дал экспертную оценку[936]. Знаток церковного искусства Н.В. Покровский был постоянным сотрудником Археологической комиссии, неоднократно призывался в качестве эксперта в новоучрежденный Русский музей императора Александра III, музей Общества любителей древней письменности, местные музеи разных губерний[937]. Личная переписка преподавателей духовных академий свидетельствует о том, что, состоя членами археологических, исторических, философских, психологических, географических обществ и архивных комиссий, как центральных, так и местных, они безвозмездно оказывали консультационные и экспертные услуги.

Преподаватели и выпускники академий участвовали и в миссионерской деятельности, которая в 1880—90-е гг. активизировалась по всем направлениям, рождая новые формы и методы, как практические, так и научно-исследовательские. Успешно прошел, во многом благодаря помощи ученых КазДА, епископский съезд в Казани в 1885 г.[938] В съезде участвовали преподаватели миссионерских предметов КазДА: профессор по кафедре истории и обличения русского раскола Н.И. Ивановский и профессор по кафедре противомусульманских миссионерских предметов протоиерей Е.А. Малов. Были привлечены и их коллеги: профессор МДА по кафедре истории и обличения русского раскола Н.И. Субботин и профессор Н.И. Ильминский, некогда член корпорации КазДА, а в дальнейшем руководитель Переводческой комиссии при Братстве святителя Гурия Казанского.

При Уставе 1884 г. активизировалась проповедническая деятельность академий. В 1881 г. в Петербурге организовалось «Общество распространения религиозно-нравственного просвещения в духе Православной Церкви». Инициаторами его учреждения и ревностными участниками были столичные священники – выпускники СПбДА протоиерей Казанского собора М.И. Соколов и его соученики и сослужители[939]. В дальнейшем вдохновителем Общества был протоиерей того же собора Философ Орнатский. В Москве Общество любителей духовного просвещения ежегодно, начиная с 1897 г., проводило публичные богословские чтения для образованного общества[940]. Подобные лекции организовывались богословскими силами Петербурга, Киева, Казани[941]. Но диалог «профессиональных» богословов с образованной публикой, имеющей свое представление о богословских и церковных проблемах и путях их решения, проходил не всегда просто. Примером такого важного, но не во всем удовлетворительного и не всеми принятого диалога явились Религиозно-философские собрания, проходившие в Санкт-Петербурге в 1901–1903 гг.[942]

Антоний (Вадковский), митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский

Таким образом, духовные академии в этот период реализовали себя в качестве научно-богословских и экспертных центров, проводя исследования и давая компетентные ответы на возникающие в церковной жизни вопросы. Однако это участие в решении церковных проблем было фрагментарным и осуществлялось по конкретным запросам власти, конкретными, особо приглашенными лицами. Для более полного исполнения своего служения академиям необходимы были систематические научные исследования, координируемые единым научно-богословским центром, при централизованном финансировании. Практические задачи (миссия, проповедь, просвещение) с трудом могли осуществляться силами корпораций духовных академий, плодотворность самостоятельной деятельности выпускников академий показала более реальный путь их решения: учреждение центров, связанных с академиями, но имеющих особые, прикладные, задачи.

При действии Устава 1884 г. продолжали развиваться контакты ученых-специалистов из духовных академий с коллегами из университетов и научных учреждений, с отделениями Императорской Академии наук (ИАН), Московским и Петербургским Археологическими институтами. Члены корпораций духовных академий входили в состав ИАН, научных обществ как в качестве почетных, так и в качестве действительных членов и членов-корреспондентов[943]. Некоторые из них принимали в деятельности обществ очень активное участие[944]. Способствовало этому преподавание церковных историков и законоведов из духовных академий на соответствующих университетских кафедрах. Особым направлением являлась деятельность ученых-богословов в Императорском Православном Палестинском обществе, которое неоднократно обращалось к представителям духовных академий с просьбой «не отказать в деятельном сочувствии»[945], в Русском Археологическом институте в Константинополе[946].

Представители духовных академий участвовали в археологических съездах, которые с 1869 г. происходили регулярно, раз в три года. Обычно для участия Советом духовной академии избирался преподаватель кафедры церковной археологии и литургики, иногда делегация становилась более обширной[947]. Таким образом, они имели возможность заявить и специфические проблемы, возникающие, с точки зрения богословской науки, при разработке церковных памятников. В 1894–1895 гг. представители корпорации СПбДА разрабатывали проекты учреждения при академии Общества церковной археографии и археологии и Общества охранения церковной старины[948]. Принимали участие церковные археологи из академий и в подготовке изданий памятников и научных трудов, проводимых по решениям этих съездов[949]. Проводились в эти годы и местные – областные – археологические съезды, которые приглашали представителей академий участвовать в их работе. Кроме традиционных археологических съездов, в последние два десятилетия XIX в. и первые два – XX в. проводились попытки научных форумов, централизованных издательских проектов, других научных мероприятий, в которых духовные академии по мере сил старались принимать участие[950].

Петров Николай Иванович, профессор КДА

Заметным явлением в научной жизни духовных академий стали поездки преподавателей академий в другие города – для работы в