Том девятый. Выпуск II - Агата Кристи

Почти машинально Пуаро подошел к комоду и начал складывать вещи в выдвинутый ящик. Сургуч, писчая бумага, корзинка для рукоделия, фотографии…

Фотографии…

Он вгляделся в снимок, который держал в руке.

Из коридора снова донесся топот бегущих ног.

Пуаро был человеком подвижным, несмотря на возраст. Прежде чем в комнате снова появилась Морин, он успел бросить фотографию на диван, прикрыть ее подушкой и усесться сверху.

– Черт возьми, куда же я сунула дуршлаг со шпинатом?..

– Вон он, мадам.

Он показал на дуршлаг, покоившийся рядом с ним на диване.

– Ага, вот где он, милый. – Она схватила его. – Отстала сегодня на всех фронтах… – Взгляд ее упал на Пуаро, который сидел, вытянувшись в струнку. – Что вы себе такое место выбрали? Хоть и с подушкой, все равно сидеть на этом диване неудобно. Все пружины поломаны.

– Знаю, мадам. Просто я… наслаждаюсь этим полотном.

Морин перевела взгляд на написанную маслом картину – на ней был изображен морской офицер возле телескопа.

– Да, картина хорошая. Пожалуй, единственная достойная вещь в этом доме. Возможно, это даже Гейнсборо. – Она вздохнула. – Но Джонни ее нипочем не продаст. Это его прапра, а то и еще какой-то более древний дед, он приплыл на своем корабле и совершил какой-то жутко отважный поступок. Джонни этим страшно гордится.

– Да, – мягко подтвердил Пуаро, – вашему мужу есть чем гордиться!

3

В три часа Пуаро стучался в дверь дома доктора Рендела.

Незадолго до этого он съел жаркое из кролика со шпинатом и недоваренной картошкой, а десерт состоял из какого-то странного пудинга, на сей раз неподгоревшего. Зато, как объяснила Морин, «в нем откуда-то взялась вода». Все это он запил мутным кофе. И чувствовал себя не лучшим образом.

Дверь открыла миссис Скотт, пожилая экономка, и он спросил, можно ли видеть миссис Рендел.

Миссис Рендел сидела в гостиной и слушала радио, приход Пуаро явно застал ее врасплох – встрепенувшись, она поднялась со своего места.

Пуаро помнил, какое впечатление миссис Рендел произвела на него при первой встрече. Настороже, смотрит с опаской, словно боится его или того, что он олицетворяет. Сейчас это впечатление подтвердилось.

Впрочем, с прошлого раза она еще больше побледнела, на лице залегли какие-то тени. Резче обозначились черты.

– Я хочу задать вам один вопрос, мадам.

– Вопрос? Какой же?

– Звонила ли вам миссис Апуорд в день ее смерти?

Она уставилась на него. Потом кивнула.

– В котором часу?

– Трубку брала миссис Скотт. Часов в шесть, кажется.

– Что миссис Апуорд просила передать? Чтобы вечером вы пришли к ней?

– Да. Она сказала, что миссис Оливер и Робин уезжают в Килчестер, у Дженит выходной и она будет дома одна. И не хочу ли я составить ей компанию.

– На какое время она вас пригласила?

– На девять часов или позже.

– И вы пошли?

– Собиралась. Хотела пойти. Но как-то вышло, что после ужина я взяла и заснула. А проснулась уже после десяти. Ну и решила, что уже поздно.

– А полиции о звонке миссис Апуорд вы не сказали?

Она сделала большие глаза. Это был взгляд невинного ребенка.

– А что, надо было? Раз я туда не пошла, о чем рассказывать? Я даже чувствовала себя немножко виноватой. Пойди я к ней, может, сейчас она была бы жива. – Она вдруг судорожно вздохнула. – Ужасно, если это именно так.

– Это не совсем так, – уточнил Пуаро.

Он помолчал, потом спросил:

– Скажите, мадам, чего вы боитесь?

Она снова судорожно вздохнула:

– Чего боюсь? Ничего.

– Нет, боитесь.

– Какая ерунда. Чего… чего я должна бояться?

После минутной паузы Пуаро произнес:

– Мне показалось, что вы боитесь меня…

Она не ответила. Но глаза ее расширились. Медленно, с каким-то вызовом она покачала головой.

Глава 24

1

– Кажется, я вот-вот созрею для Бедлама,[64] – произнес Спенс.

– Ну, не так все плохо, – утешил его Пуаро.

– Что вы меня успокаиваете? Я уже не знаю, куда деваться от этих новых сведений. Все только усложняется. Теперь вы мне говорите, что миссис Апуорд звонила трем женщинам. И всех их пригласила прийти вечером. Но почему трех? Она что, не знала, кто из них Лили Гэмбол? Или Лили Гэмбол тут вообще ни при чем? Ведь на книжке написано: «Ивлин Хоуп». Разве из этого не следует, что миссис Апуорд и Ева Кейн – одно лицо?

– И у Джеймса Бентли сложилось такое впечатление после разговора с миссис Макгинти.

– Кажется, он говорил об этом без уверенности.

– Да, полной уверенности не было. Но Джеймс Бентли из тех, кто ни в чем не уверен полностью. Миссис Макгинти он слушал вполуха. И тем не менее, если у Джеймса Бентли сложилось впечатление, что миссис Макгинти вела речь о миссис Апуорд, вполне возможно, что так оно и есть. От впечатлений отмахиваться не стоит.

– По последним сведениям из Австралии (кстати, она уехала именно туда, а не в Америку), интересующая нас «миссис Хоуп» почила там двадцать лет назад.

– Мне об этом уже говорили, – заметил Пуаро.

– Вам, месье Пуаро, всегда все известно, да?

Пуаро пропустил колкость мимо ушей. Он сказал:

– Итак, с одной стороны, у нас есть «миссис Хоуп», которая отдала богу душу в Австралии, а с другой?..

– С другой – миссис Апуорд, вдова богатого промышленника с севера. Они жили около Лидса, у них родился сын. Вскоре после рождения мальчика муж умер. Мальчик был подвержен вспышкам туберкулеза, и после смерти мужа она в основном жила за границей.

– И когда же началась эта сага?

– Эта сага началась через четыре года после того, как Ева Кейн уехала из Англии. Апуорд познакомился с будущей женой где-то за границей и после свадьбы привез ее домой.

– То есть миссис Апуорд вполне могла быть Евой Кейн. А ее девичья фамилия известна?

– Харгрейвз, насколько я знаю. Но в этом ли дело?

– Вот именно! Ева Кейн, или Ивлин Хоуп, могла умереть в Австралии, а могла инсценировать собственную кончину и возродиться в другом месте под фамилией Харгрейвз и удачно выйти замуж.

– Все это дела давно ушедших лет, – сказал Спенс. – Но предположим, что так все и было. Предположим, она сохранила у себя старую фотографию, а миссис Макгинти ее увидела. Тогда напрашивается вывод, что миссис Макгинти была убита именно миссис Апуорд.

– Вам это кажется невозможным? Робин Апуорд в тот вечер выступал на радио. А что говорила миссис Рендел, помните? Она в тот вечер приходила в коттедж Апуордов, но не смогла достучаться. А миссис Толк, со слов Дженит Грум, утверждала, что миссис Апуорд не была такой уж калекой, а больше делала вид.

– Все это очень хорошо, Пуаро, но ведь убили именно ее, причем после того, как она кого-то узнала на фотографии. Или теперь вы станете уверять меня, что эти две смерти одна с другой не связаны?

– Ну зачем же? Очень даже связаны.

– Тогда я сдаюсь.

– Ивлин Хоуп. Вот ключ к решению загадки.

– Ив Карпентер? Вот куда вы клоните? Не Лили Гэмбол – а дочка Евы Кейн? Что же, выходит, она порешила собственную мать?

– Нет-нет. Матереубийство здесь ни при чем.

– Знаете, Пуаро, с вами не соскучишься. Сейчас вы мне скажете, что и Ева Кейн, и Лили Гэмбол, и Джейнис Кортленд, и Вера Блейк – все они окопались в Бродхинни. Все четверо подозреваемых.

– У нас их больше, чем четверо. Помните, Ева Кейн была в доме Крейгов гувернанткой?

– Ну и что?

– Если есть гувернантка, должны быть и дети – хотя бы один ребенок… Куда девались дети Крейгов?

– Если не ошибаюсь, у Крейгов были девочка и мальчик. Их забрали какие-то родственники.

– Ага, вот вам еще двое. Еще двое могли хранить фотографию по третьей из упомянутых мной причин – месть.

– Я в это не верю, – сказал Спенс.

Пуаро вздохнул:

– Отмахиваться от этой версии все равно нельзя. Мне кажется, я уже знаю правду, хотя один факт меня крайне озадачивает.

– Рад слышать, что вас хоть что-то озадачивает, – подпустил шпильку Спенс.

– Мне нужно кое-что прояснить, дорогой Спенс. Ева Кейн уехала из Англии до того, как был казнен Крейг?

– Совершенно верно.

– И тогда она ждала ребенка?

– Совершенно верно.

– О боже! До чего же я глуп, – пробормотал Эркюль Пуаро. – Ведь дело-то – проще не придумаешь, верно?

После этих слов едва не произошло третье убийство – старший инспектор полиции Килчестера Спенс едва не убил великого сыщика Эркюля Пуаро.

2

– Мне нужно, – потребовал Эркюль Пуаро, – позвонить по личному делу. Миссис Ариадне Оливер.

Но позвонить миссис Оливер оказалось делом непростым. Миссис Оливер работала и просила ее не отвлекать. Пуаро, однако же, ничего не желал слышать. Наконец на другом конце провода раздался голос писательницы.