Эланус - Урсула Познански

еще студенты, целующиеся под деревом.

Йона больше к ним не принадлежит и, может быть, никогда не принадлежал. Он встал и направился к выходу, ощущая себя так, словно прощался с этим периодом своей жизни.

– И что же у тебя запланировано на сегодня? – Щеки Сильвии пылали, когда она в среду утром ставила перед Йоной на стол его завтрак. Она смотрела на него с таким ожиданием, что он точно рассмеялся бы, если бы ему от всей этой нервозной ситуации не было бы так тошно.

– Я буду работать над курсовой, – объяснил он. – А вечером у меня встреча в университете. С ректором.

Она старательно кивнула головой:

– С доктором Шраттером, да? Пожалуйста, передавай ему привет от меня. И от Мартина.

Даже если бы до сих пор Йона оставался простодушным простачком, то уж сейчас-то все возможные тревожные звоночки вовсю звенели бы у него в голове. Еще недавно Сильвия утверждала, что едва знакома со Шраттером. А сейчас в ее ненатуральной радости сосредоточилось столько напряжения, что у него создавалось впечатление, что она начнет сейчас метать искры.

Керстин тоже это заметила. Ее ложка, которую она только что опустила в тарелку с мюсли, остановилась в воздухе на полпути ко рту.

– У тебя все в порядке, мама?

– Да. Конечно. А что может быть не так?

Улыбка, которую Сильвия с трудом изобразила на своем лице, действительно напугала Йону. Нет, это точно не будет обычная встреча со Шраттером, и она это точно знала. «Его нужно убрать, и неважно каким образом», – сказала она тогда. И вот этот час наступил.

– И все же, ты выглядишь не так, как всегда, – настаивала Керстин.

– Действительно? – Сильвия начала убирать приборы из посудомоечной машины. – Ну, вероятно, дело в том, что у меня сегодня очень важная встреча. Мы смотрим виллу недалеко за городом. Если я ее продам, то получу неплохие комиссионные…

Керстин наморщила лоб, но в итоге осталась довольной ее объяснением.

– Ну, тогда желаю удачи.

Это мне пригодится сегодня удача, печально подумал Йона. Он оставил половину своего завтрака на столе и снова поднялся в свою комнату. Услышал, как Хельмрайхи один за другим покинули дом, и попытался привести в порядок свои мысли.

Он еще мог от всего отказаться. Просто остаться дома, или пойти в кино, или залечь на дно у Паскаля. Это немного успокоило его. Сегодня был обычный день, и только от него зависело, останется ли все так и дальше.

И только после обеда Йона снова почувствовал нервную дрожь в животе. Еще немного, и ему необходимо будет принять решение. Ему вдруг стало невыносимо продолжать сидеть в комнате. Он набросил куртку на плечи и пошел на улицу.

Йона пробежал сначала вверх, а затем снова вниз по улице. Паскаль, к сожалению, еще не вернулся из школы. Йона с удовольствием сейчас поговорил бы с ним.

Когда начался легкий дождь, Йона вернулся домой. На какой-то момент он насторожился – что-то было не так. Он попытался уловить, какая обстановка сложилась в доме после его прихода, и сравнить со своими воспоминаниями, но не пришел ни к какому результату. И все же. Что-то изменилось, и если бы он не отвлекся на свой страх, то распознал бы это – он знал точно.

В половине пятого Паскаль наконец пришел домой. К этому времени Йона представлял из себя пучок нервов. Он побежал через улицу и настиг Паскаля, прежде чем за тем захлопнулась дверь.

– Эй! – Паскаль постучал ему по плечу. – Сегодня большой день! Мне так интересно, как все пройдет, что просто не могу описать тебе.

– Я еще не знаю, пойду ли я туда.

Если Паскаль и был расстроен, то не показывал этого.

– Это, конечно, только твое решение. И я пойму тебя, если ты оставишь все так, как есть.

– Я думаю, что точно пойму, что делать, только тогда, когда буду стоять перед входом в кампус, – рассуждал Йона. – Послушай, давай сделаем так: если я действительно пойду туда, то я тебе позвоню. Тебе не обязательно отвечать, просто это будет знак, что тебе нужно запускать Элануса. Если я не позвоню, то это будет означать отбой.

– Так точно. – Паскаль изобразил военного, отдающего честь. – А можно мне в таком случае запустить его как-нибудь в другой раз?

– Конечно. – Йона открыл дверь и снова вышел на улицу.

Следующие часы тянулись так медленно, как никогда в его жизни. Каждая минута давалась ему с трудом. Он не мог ни на что отвлечься и уж тем более расслабиться. Йона бродил по комнате, снова и снова проигрывая в голове все возможные сценарии. Что его уже на входе в административное здание схватит Эрих и утащит куда-нибудь. Что перед ректоратом его нейтрализуют ударом со спины, прежде чем он свяжется с Марлен.

Когда наконец наступило полседьмого, он в последний раз проверил зарядку своего телефона и отправился в дорогу. Минуту он постоял перед подставкой для ножей на кухне Хельмрайхов, но все же решил не брать ничего из оружия. Он не очень-то был ловок в этом деле. Его самой сильной стороной был его ум, и именно на него ему стоило положиться. А еще надеяться на то, что у него будет достаточно времени, чтобы применить его в полной мере.

Он закрыл за собой дверь и отправился к остановке. Хотя пройти он смог всего каких-то двадцать метров – на следующем перекрестке он обнаружил нечто, что остановило его.

Машина доставки, на этот раз небольшая, припаркованная на обочине дороги. На ней стояло: Рогински. Доставка еды. Йона настороженно оглянулся. Неужели Рогински был снова здесь? Ждал ли он, когда Мартин и Сильвия вернутся домой?

В любом случае, в машине его не было, как не было и другого водителя. Может быть, это было совпадение и фирма обслуживала какую-нибудь вечеринку недалеко отсюда?

Затем его взгляд упал на одно-единственное слово, стоявшее под названием фирмы, и он непроизвольно стал нащупывать что-нибудь, за что мог бы ухватиться. Он нашел дерево и наклонился на него, пока его мозг с фантастической скоростью устанавливал связи, выстраивал логические цепочки, расставлял все по местам.

Как он мог все это упустить?

Он установил новые значения для переменных, которыех он знал, как если бы он решал какое-нибудь уравнение, и почти забыл, что нужно дышать.

Все получало свой смысл. Все время получался один и тот же результат. И он перепроверит это, причем сразу. Как только он снова сможет спокойно дышать, чтобы продолжить путь. И все из-за одного-единственного слова, написанного синим