Исповедь пророчицы. Источник силы - Ксюша Ангел

 Тогда я поняла, что помощи ждать неоткуда, что сейчас я потеряю… потеряю… самое… «то, что будет дороже всего на свете»…

 Мне нужна твоя сила…

 Я почувствовала, что мои руки – это щупальца с множеством присосок, а я огромный спрут.

 Мне нужна твоя сила…

 Я раскрыла руки, мое тело охватила незнакомая доселе нега, я почувствовала прилив силы необычайной величины.

 Мне нужна твоя сила…

 В следующую секунду эта сила жила за меня, действовала, руководила моим телом.

 Мне нужна твоя сила…

 – Беги, – крикнула я Владу.

 Хотя бежать было некуда…

 И я ударила. Мощь, с которой сила полилась из моих рук, поразила даже меня. И, к своему удивлению, я не смогла справиться с этой мощью – я рухнула на колени, а потом упала на пол всем телом. Этот удар опустошил меня.

 Я очнулась рядом с бездыханным телом Влада. Охотник умер, остался лишь иссушенный труп, который и трупом-то назвать было нельзя. Ему было несколько сот, а может, и тысяч лет, и он превратился в пыль, когда умер.

 Я снова убила Охотника!

 Голова просто раскалывалась, я не могла пошевелиться. Но я должна была. Осталось еще кое-что, ради чего стоило дышать.

 – Влад, – прошептала я. – Влад, слышишь, очнись!

 Никакого движения.

 Я приподнялась на локтях, подползла поближе. Дотронулась до его руки, судорожно пытаясь нащупать пульс, когда его ресницы дрогнули. Я с облегчением откинулась на пол.

 Все было кончено – Охотника не было. Но и племени саки тоже больше не существовало.

Глава 27

«Смолкли шаги под окном, можно свечу гасить.

Если бы мы вдвоем, было бы легче жить,

Но это не просто так – все бросить и стать вон там,

На каждый маленький шаг есть сотня глубоких ям…»

Чиж и Ко

Не существовало и меня...

 Шли дни, боль потихоньку отступала, но в моей душе поселилась пустота. Я была саки, и тогда особенно отчетливо почувствовала это.

 Я была саки, но саки не было. Были только Влад, Кира и я.

 И тогда я поняла – я была саки не потому, что меня заставили, я была саки, потому что хотела этого. Это был зов крови, любовь к племени была в таких глубинах души, что ни за что не разглядеть. Быть саки для меня означало жить, дышать, любить.

 Слезы, которые вытекли из меня с тех пор, были слезы по прошлому, которое уже не вернуть.

 Нас осталось трое – я, Влад и Кира, и нам нечего было терять. Впереди была широкая дорога, но, к сожалению, у каждого своя. Я не виню никого, кроме себя самой, да и себя уже тоже не виню. В конце дороги каждый из нас сам оплатит свои счета.

 Мы сидели на крыльце особняка саки и молча провожали закат. Сколько еще будет таких «Охотников», которые захотят посягнуть на нашу свободу, на нашу мечту?

 Сколько попыток мы сделаем, чтобы склеить то, что склеить невозможно?

 – И что теперь? – спросила я у Влада.

 – Все заново, – ответил он, а в его глазах уже не было сожаления. – Мы отстроим все заново!

 И тогда я подумала, что этот человек никогда не остановится, он всегда будет двигаться вперед, что бы ни случилось, как бы ни ломала его судьба. И тогда мне стало жаль себя, ведь я навсегда прикована к нему – человеку, который не знает отдыха и жалости к себе и другим. Он будет идти к своей цели по спинам других, и случайно может не заметить, что идет по спинам у своих родных.

 А мне предстояло всю жизнь идти с ним плечом к плечу и скрывать в душе сожаление.

 Вот оно – проклятие пророчицы племени саки! Быть всегда рядом с его вождем.

 Влад обнял меня за плечи, а я заплакала. Но что стоили мои слезы по сравнению с его целью?

 Мне нужна твоя сила…

 Иногда мне кажется, что это не оставит меня никогда.

 Это судьба, фатум рок… Как в том сне. Проклятие, лежащее на мне, давило на грудь.

 Шло время и ничего не менялось. Мне было больно в основном из-за того, что Роланда не было рядом. Он снился мне каждую ночь, и в этих снах я искала выход. Но выхода не было.

 Но однажды мне приснился не Роланд. Этот сон отличался от всех остальных хотя бы тем, что в отличие от них он был не серым, а цветным.

 Я лежала на теплом песке, глаза мои были закрыты. Солнце играло на моей коже, ветер трепал волосы и ласково обнимал. Я знала, что лежу на пляже около моря. Я ждала Роланда. Я знала – он придет. Море было его heyhan’ом, и он обязательно должен был быть здесь. Лишь во сне я могла видеть его, а видеть его мне было так же необходимо, как дышать.

 Я всегда очень привязывалась к людям. Это был длительный процесс, но если это случалось, то человек буквально врастал в меня, и я не могла уже больше жить без осознания того, что он где-то рядом. Я знала Роланда очень давно, и нас связывало многое, но я никогда не думала, что буду по нему так скучать. И я ждала его. На пляже. В моем сне.

 Внезапно тень легла мне на лицо, и меня обдало ледяным холодом. Я открыла глаза – надо мной стоял человек. Одет он был в темный балахон, капюшон был наброшен на голову, а человек стоял против солнца, поэтому я не могла разглядеть его лица.

 – Ты хочешь вернуть все, пророчица? – спросил он. – Хочешь вернуть людей, которых любила?

 Что он спрашивает такое? Конечно, хочу! И кто вообще, этот человек? Что он делает в моем сне? То, что это сон, я знала точно. Это бывало со мной редко, но если случалось, я понимала, это не просто сновидение, и оно значит гораздо больше, чем кажется на первый взгляд.

 Человек склонился надо мной, и я окоченела от холода, несмотря на солнце, которое палило, как проклятое.

 – Я могу помочь тебе…

 И сон обрывался именно в тот момент, когда я уже готова была молить его помочь мне, потому что чувствовала, знала, он может. Я ловила ртом воздух и озиралась, но я уже была не в своем сне. Я лежала в постели, рядом никого не было. Кира мирно посапывала в кроватке, а я не могла отойти. Чудом я не закричала, но сдержалась. Холодный липкий пот пропитал мою летнюю пижаму, в которой уже было прохладно спать.

 Встав с кровати и захватив с собой радионяню, я вышла из комнаты, спустилась по лестнице в гостиную и села в кресло. С той самой поры, как Охотник был повержен, мы снова переехали в дом саки. Я была против, но Влад настоял. Он фанатично хотел воссоздать то, что у нас было до прихода Охотника, но, похоже, не понимал, что воссоздавать уже нечего. Все было разрушено. Но Влад, казалось, не осознавал этого.

 Однажды он привел в наш дом мужчину. Он был высок и темноволос, было видно, что у него азиатская кровь, хотя он выглядел вполне адаптированным к нашей местности. Темные глаза мужчины светились умом и силой. Влад представил его мне, его звали Алишер Хан. Алишер сказал, что приехал, так как его племя было уничтожено Охотником, уцелел лишь он один, так как убил его. При этом Алишер сам еле выжил. Потом, когда он пришел в себя, и его раны затянулись, он не знал, куда ему идти. Как и наши жизни, его жизнь была лишена смысла без его братьев, погибших от руки Охотника. А потом он вспомнил о саки. Отец Влада и его отец когда-то были хорошими друзьями, и он приехал просить Влада принять его в свое племя, не зная, что нас постигла та же участь. Я в тот же миг прониклась сочувствием к этому азиату с осанкой, как струна. Хотя в тот момент я прониклась бы сочувствием к каждому, кто пострадал от Охотника.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});