Ледяной коготь: испытания грядущего дня - Артём Демченко

— Офицер Саритор, зачем такая конспирация? — с подозрением спросил дракон. — Вы что, бомбу везете?

— Бомба, не бомба, а запрещенный объект, — ответил офицер, поприветствовав солдата, только что отдавшего ему честь. — За такое меня могут понизить в звании или даже отстранить от службы. Если Ширланд узнает об этом, я вылечу с этого корабля.

— Это настолько опасная штука? — настороженно спросил дракон.

— Она и мухи не обидит! — засмеялся Саритор, высматривая свою каюту среди вереницы дверей. — Разве что пощекочет маленько, — в этот момент офицер неожиданно остановился возле двери в свою каюту. Приложив руку к сканеру он повернулся к дракону и сказал:

— Если скажешь кому-нибудь — я тебя уважать перестану. Понял? Никому ни слова, договорились?

— Даю слово Хранителя Добра, — ответил дракон, чем вызвал откровенную и мягкую улыбку офицера Саритора. В этот момент дверь открылась, и в этот момент чуткий нюх дракона уловил какой-то странный запах, напоминавший запах мокрой шкуры. Но не успел наш герой сравнить его с тысячами запахов, с которыми его носу доводилось встречаться, Саритор быстро закрыл дверь, втащил его в темную каюту и сказал:

— Заходи. Будь как дома. Присаживайся.

С этими словами он быстро метнулся к своей койке, заправленной чистой белой простыней. Дракон, войдя в гостиную, начал не спеша оглядываться по сторонам. Несмотря на сильно ощущаемый запах наличия домашнего питомца и органического бардака, материально место обитания офицера безопасности соответствовало всем нормам педантичного человека: постель была заправлена, все вещи и предметы мебели были разложены и расставлены по своим местам. Ни на полу, ни в углах не были забиты старые вещи или мешки мусора. Одним словом, каждая вещь в обители Саритора занимала четкое место в иерархии. Придвинув к себе крепкий стеклянный стул, дракон осторожно уселся на него, свесив массивный хвост. Тем временем, Саритор отодвинул койку и достал какой-то маленький комок шерсти, который тут же засуетился в грубых руках представителя порядка на «Гиперборее».

— Это Йуркен, — тихо сказал Саритор, неся маленький пушистый клубочек к комнатному столу. Как только шершавые ладони офицера разжались, на стол выкатился пузатый бурый хомячок, тут же запищавший и поспешивший свернуться в клубок. — Он очень пугливый и не любит резких движений. Осторожнее.

Дракон с любопытством наблюдал за забавным зверьком. Он то медленно пятился назад, стараясь найти убежище, то двигался вперед, пытаясь отыскать что-нибудь съестное. Заметив прилив аппетита у своего питомца, Саритор вытащил из кармана кусок булки, отломил от нее маленький кусок и положил к крохотной мордочке хомяка. Йуркен, понюхав лакомство, принялся уплетать его за обе щеки.

— Забавный малыш, — сказал дракон, дотронувшись кончиком когтя до спинки хомяка. — Вы для него еду носили?

— Да, всё верно, — сказал, улыбаясь, Саритор, наблюдая за своим питомцем. — Корм закончился еще неделю назад. Пришлось брать из столовой. Незаметно.

— Откуда он у Вас? — спросил дракон. В этот момент выражение лица Саритора изменилось: улыбка медленно сползла с его лица, а взгляд устремился в сторону маленького иллюминатора, открывавшего вид на гиперпространственный тоннель.

— Мой сын очень любил животных, — сказал Саритор, поглаживая короткую шерстку хомяка. — Мы сами с Марса, жили в Альеранском посаде. Он, я и его девушка. Перед тем, как отправиться на фронт, он дал мне этого пухлика с собой, сказав: «Я не смогу за ним присматривать: война, сам понимаешь. Сможешь приглядеть за ним?» Сказать, что я был в шоке — ничего не сказать. Я ему говорю: «Кельтор, ты совсем сдурел? Я же офицер! Начальство не поймет. С меня голову снимет! Да и потом — где я для него еду буду брать? Из космоса что ли?» Он говорит мне: «На корабле ему будет гораздо лучше, поверь. Что я с ним буду делать на передовой? А если меня убьют?» Делать нечего. Взял я этого оборванца с собой. И, как оказалось, не зря… — последние слова он с трудом выдавил из горла. Слезы подступили к его глазам, и тонкая струйка соленой жидкости скатилась по его начисто-выбритой щеке.

— Офицер Саритор, — забеспокоился дракон, положив лапу на плечо старого офицера. — Если не хотите продолжать — не стоит. Но мне кажется, что Вам стоит выговориться.

Его собеседник, тяжело выдохнув, сказал:

— Да. Ты прав, — Саритор выдержал небольшую паузу. — Мой сын погиб тринадцатогоиюля. Я узнал об этом от его жены — Лифеи. Она говорила, что до последнего надеялась на то, что он еще жив, но похоронка затмила все надежды. Я не знаю, как теперь она будет растить сына одна… — Саритор буквально выдавил последние слова из себя, борясь с подпиравшими к горлу слезами. — Я ведь один вырастил его, без жены: она умерла, когда ему было четыре. Моего маленького ранимого романтика… Всё, что от него осталось на память — этот пушистый хомячок, забота о котором не даёт мне сойти с ума.

— У Вас ещё есть близкие? — спросил дракон.

— Больше никого не осталось. Только Лифея и её сын. Но они ведь не из прямого родства, не так ли?

— Нет, но это не значит, что они Вам не близки, — сказал дракон. — А насчёт того, что у Вас нет кровных родственников — Вы ошибаетесь. В жилах вашего внука течёт кровь Вашего сына, а это значит, что Ваш внук — это, можно сказать, наследник вашего рода.

— Значит, не всё так плохо? — спросил Саритор, с улыбкой посмотрев на своего не совсем привычного собеседника. Дракон, оскалив острые белые зубы, ответил:

— Вы боретесь за будущее своего внука. За то, чтобы он вырос и смог заново отстроить этот мир, сделать его лучше, счастливее, совершеннее… А когда он вырастет, возмужает, создаст семью, отстроит разрушенные города и выведет на новую ступень эволюции человеческую цивилизацию, придет вместе со своим дедом к Аллее Героев и найдет там памятник, воздвигнутый в честь великих воинов человечества, внук от души поблагодарит своего великого деда, который будет стоять около величественного монумента, шепнув на ухо только одно единственное слово: «Спасибо…» И пускай оно не раздастся фанфарами, пускай его не напечатают в газетах, не разместят в новостных лентах, но для вас это короткое слово из семи букв отзовется тысячью армейскими оркестрами и будет самым приятным словом из когда-либо услышанных… Разве это не прекрасно?

— А что же мой сын? — спросил Саритор, явно приободрившись после сказанного драконом. — Что я скажу своему внуку о сыне?

— Ваш внук должен знать правду о своем отце. Кто как ни Вы сможете поведать о нем? Именно поэтому Вы должны бороться и сражаться.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});