Мир Сатаны - Андерсон Пол Уильям

Авалон ударил. Лодка подпрыгнула.

Под невыносимой тяжестью померкли видеоэкраны. Погас свет. Флайеры закружились, сгрудились в страхе, жаре и слепоте.

Все прошло. Лодка не получила серьезных повреждений. Включилась система заднего хода. Вернулась видимость, внешняя и внутренняя. Сбоку, на фоне разросшегося на полнеба огненного шара маячил силуэт «Адовой скалы».

Шелестящий шепот:

— Сколько. Мегатонн?

— Не знаю, — сказал Ферун. — Должно быть, достаточно, чтобы избавиться от тех представителей Империи, которые нас атаковали?

— Чудо, что мы проскочили, — сказал его помощник. Каждое из перьев стояло дыбом и дрожало.

— Газы распространились на километры, — напомнил Ферун. — У нас нет экранных генераторов поля. Это так. Но к тому времени, как фронт настигнет нас, никакая энергия, даже, эквивалентная нескольким миллионам градусов, не сможет серьезно поднять нашу температуру.

Все замолчали. Мелкие взрывы вспыхивали и исчезали вдалеке, пронзая пространство энергетическими шпагами.

Глаза искали ответа во взглядах других. Ферун сказал сразу всем:

— Ионизационная радиация, первичная и вторичная. Я не могу оценить, насколько большую дозу мы получили. Приборы зашкалило. Но отчитаться мы все-таки сможем.

Он весь ушел в пилотирование. Марр ждала.

* * *

Рошфор на ощупь пробирался по коридору «Звезды-охотницы». Внутренний гравитационный генератор был выведен из строя.

Находясь в состоянии свободного падения, они стали невесомыми. И за пределами защитной оболочки все помещения были лишены воздуха. Тишина была такой полной, что он отчетливо слышал свое сердце; капли пота выступили на его лбу, щеках, носу, скапливались на лицевой части скафандра, мешая видеть, превращая свет в маслянистое пятно. Этот свет казался странным призраком в вакууме.

— Наблюдатель! — Хрипло проговорил он в микрофон. — Наблюдатель, ты здесь?

— Боюсь, что нет! — Отозвался в наушниках голос Хэлу из рубки.

Рошфор обнаружил маленькое тело Ва Чау за панелью, наполовину оторванной от опоры. Тот же луч, что искорежил панель, прошел сквозь скафандр и тело, настолько парализовав его, что только несколько капель крови плавали поблизости.

— С Ва Чау все? — Спросил Хелу.

— Да, — Рошфор обнял труп товарища и едва удержался от рыданий.

— От орудийного контроля что-нибудь осталось?

— Нет!

— Что ж! Думаю, я смогу выжать электроемкостную мощность в двигателе.

От планеты нам на этом не удрать, но может быть, мы сможем сесть, не превратившись при этом в пар. Ну и выдумщик же я! Вам лучше вернуться на свое место, капитан!

Рошфор снял шлем, намереваясь закрыть выкаченные глаза Ва Чау, но веки не желали повиноваться. Он привязал тело к панели, чтобы обезопасить его и вернулся на свое место.

Световой сигнал был ослепляющим. Механически, не чувствуя ничего, кроме наполняющей душу скорби, он нажал на кнопку «принято».

Англик, с акцентом, немного гортанный и звенящий:

— Имперский метеор! Вы живы? Говорит авалонянин! Назовите себя, или мы выстрелим!

— Наз. Наз. — Усилием воли, подавив готовый вырваться из груди стон, Рошфор сказал:

— Говорит капитан.

— Если хотите, мы можем взять вас на борт.

Рошфор вцепился в ручки кресла. Ноги его были как ватные.

— Итри соблюдает условия ведения военных действий, — сказал нечеловеческий голос. — Вы будете допрошены, но никакого вреда вам не причинят. Если вы откажетесь, мы будем вынуждены, предосторожности ради, уничтожить вас!

— Кх-х-х. М-м-м.

— Отвечайте немедленно! Мы слишком близко к Авалону! Опасность попасть в полосу огня возрастает с каждой минутой!

— Да, — услышал Рошфор свой голос. — Конечно, мы окружены!

— Хорошо! Я наблюдаю за тем, чтобы вы не включили вновь ваш двигатель! Не делайте этого. Мы нейтрализуем скорость! Привяжитесь и прыгайте в космос! Мы нацелим на вас тянущий винт и втащим на борт по возможности быстро. Понятно? Повторите!

Рошфор повиновался.

— Вы хорошо сражались, — сказал итрианин. — Вы выказали смертельную храбрость! Я сочту за честь приветствовать вас на борту моего судна. Наступила тишина.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Рошфор вызвал Хелу.

Люди обмотались концами кабеля, сняли заслон и приготовились к свободному падению. За километры от них виднелось судно с тремя звездами на борту, летящее, как птица.

Небеса озарились вспышкой.

Когда красная дымка перестала застилать их взоры, Хелу сдавленным голосом произнес:

— Аллах акбар, аллах нибар. Они исчезли! Что это было?

— Прямое попадание! — Сказал Рошфор.

Шок парализовал все его чувства, и теперь ему казалось, будто он пробуждается от глубокого сна. Но способность соображать вернулась к нему полностью.

— Они знали, что мы беспомощны и не имеем поблизости друзей. Но, несмотря на замечание, сделанное капитаном, они, должно быть, забыли оглядеться в поисках собственных друзей. Орудия планетной базы начали стрелять. Я думаю, у них много торпед-охотниц. Наш двигатель был выключен.

Их — нет. Торпеда шла на лучи.

— Как, у них нет опознавательных цепей?

— Очевидно, нет! Судя по тому, что они, похоже, делают, авалоняне не стали бы приносить в жертву качество ради количества и полагаться на знание диспозиций соединений. Было бы неразумным ожидать появление корабля так близко. Границы битвы очень расширились. Я думаю, что торпеда была подготовлена здесь на случай концентрации в этом месте имперских судов.

— Гм. — Они повисли между тьмой и сиянием. — Мы потеряли свой транспорт, — сказал Хелу.

— Тогда сотворим его сами, — ответил Рошфор. — Пошли!

Несмотря на внешнее спокойствие, он был потрясен результатами авалонского ответа.

Глава 9

Лодка остановилась, гудя и содрогаясь, лишь жар и сильный запах раскаленного железа напоминали о недавнем ее движении. Рошфор не сразу это почувствовал.

Он вынырнул из ничего несколькими минутами позже. Над ним стоял Хелу.

— Все о'кей, капитан? — Вначале голос инженера показался далеким, тихим жужжанием, а пот, выступивший на лице Рошфора, дымкой затенял его глаза.

— О'кей, — пробормотал он. — Дай мне. Стимулятор.

Хелу так и сделал, присовокупив к таблетке стакан воды, которая показалась чудом одеревеневшему языку и воспаленному небу.

— Я был уверен, что с нами все кончено. Как тебе удалось нас посадить?

— Не помню! — Был ответ Рошфора.

Наркотик подействовал, вернув ему ясность ума и чувств плюс некоторую долю энергии. Он смог восстановить в памяти, что делал в эти последние минуты. Энергии, сохранившейся в батареях, было недостаточно, чтобы полностью контролировать скорость падения лодки на планету. Он использовал ее для контроля за состоянием корабля, для защиты его корпуса, чтобы тормозящая его атмосфера не сожгла судно. «Звезда-охотница» проскочила половину пути на тропопаузе, как камень мог бы проскочить по поверхности воды, потом устремилась по касательной, которая закончилась бы тем, чем кончается путешествие для камня — ибо починить изуродованную корму было невозможно, а изолированная аппаратная стала бы слишком тяжелой, попав в воду, если бы Филиппу Рошфору не удалось различить (теперь он это припоминал) цепь островов и суметь совершить посадку на одном из них.

Некоторое время он с благоговением впитывал в себя сознание, что он жив; потом он снял скафандр. Он и Хелу, каждый на свой лад, вознесли благодарность за свое спасение. Они добавили к ней пожелание мира душе Ва Чау.

К этому времени корпус остыл настолько, что до него можно было дотронуться рукой.

Они обнаружили, что внешний клапан был оторван, когда лодка понеслась по поверхности.

— Хороший воздух! — Сказал Хелу.

Рошфор с благодарностью вдохнул его в себя. Дело было не только в том, что в рубке было жарко и душно. В живом мире ни одна регенерирующая система любого корабля не могла работать на полную мощность. Атмосфера, встретившая их сильными потоками свежего воздуха, была прохладной, ветерок — легким.